На дальнем кордоне (СИ) - Макеев Максим Сергеевич

Чуть не угробили всю механику и сами чуть не угробились. Бревно начало вращаться. Пришлось вбить в него пару шпеньков снизу, через щель в слегах, по которым оно скользило. Повторили процесс. Вроде не вращается, поднажали на педали. За полчаса отрезали горбыль с двух сторон. Шпеньки наши подвесом бревна тупо обломались об мега-тиски. Устали, правда. Еле остановили инерционные пеньки-барабаны, слезли с конструкции, сели на опиленное бревно. Дед крутил в руках горбыль.

— Эть, как оно ровно-то вышло. Только жаль, отсыреет быстро, топором лучше выходит, — дед возил пальцем по поверхности.

— Ага, только мы бы этот горбыль — я ткнул пальцем в деревяшку, которую держал дед, — половину дня бы обтесывали. А так и полы сделать можно, и доски, сушилку я тебе показывал — там и просушить можно. Ну что, ко второму заходу готов?

— А давай, ноги вроде привыкли.

И мы понесли бревно опять на подачу. До вечера экспериментировали, замаялись работать ногами. Мы такими темпами чемпионами Тур-Де-Франс через неделю станем, если есть тот Тур и есть тот Франс сейчас. Но результат меня радовал — четыре горбыля, да четыре доски, по пять сантиметров шириной каждая. И семь метров длиной, толщиной под сантиметр.

— И много у вас такого делали? — дед рассматривал получившиеся рейки.

— Да у нас только их, считай, и использовали. Да еще брус, который я тебе показывал, из которого доски пилили, — я про себя прикидывал результат, пытался посчитать, сколько понадобится материала для строительства сарая над пилорамой.

А то пойдет дождь, и плакали наши труды. Конструкция деревянная наша раскиснет. Получалось, что надо двенадцать метров длины сарая, при четырех метрах ширины. Если по два бревна в день будем распиливать, да бревна потолще брать, да не на гладкие доски пилить, а сразу на необрезные, то с такого бревна, как сегодня получу сантиметров тридцать ширины крыши. Значит, надо распилить около пятидесяти бревен. Месяц трудов. Придется опять делать паллиатив, ветки, мох, слеги, кора эта. Да и кто делать будет, кроме меня? Там у Буревоя урожай поспел — у них уборочная на днях начнется.

— Надо еще такого наделать, — дед ткнул в горбыль с досками, — крышу можно горбылем крыть, потом просмолим, у нас смолы много после ниток осталось, корой покроем — ее я тоже наготовил, пока подошвы делал. Столы сделаем, лавки нарядные…

— Погоди, Буревой, надо сначала саму пилораму от дождя спрятать, чтобы не разбухла. Да и когда делать — урожай собирать надо, сам говорил.

— Урожай бабы соберут, — махнул рукой Буревой, — ты им инструмента сделал, не долго это будет. Картошку твою когда рыть? А то огурцы с этими, как их, помидорами, уже собрали по разу, там только зеленые остались, лук с чесноком знатный твой получился, на семена его взяли, наш хуже. Кабачки эти, длинные которые, тоже уже поспели, Зоряна их сушить пробовала — вроде получается, как с ягодами. Водой потом разбавляет — каша выходит, съедбная. Помидоры только мелкие сушатся, крупные сильно текут, надо что-то тоже придумать.

— У нас их солили и мариновали, в уксусе, — я пытался придумать, куда деть помидоры, — а много их там?

— Да почитай пудов двадцать набралось, мы на семена взяли, те что покрупнее, остальное пока в корзинах лежит. Сами наелись, дети наелись, не знаем куда девать.

— Может, животину какую заведем да ее кормить будем? Ну там уток наловим, или кроликов?

— Это кто такие? — дед про кроликов не знал, странно.

— Это заяц, только домашний. У нас так выращивали, на мясо.

— Ишь ты, зайцев растить! Забавно! — дед почесал бороду, — Кукше надо сказать, пусть принесет, может и выйдет чего.

— То верно, попробовать надо, — я решал в голове задачу утилизации помидоров, — картошку после уборки зерна накопаем, вроде уже почти спелая, я выкапывал один куст, нормально.

— И много вышло?

— Вот кстати много. С куста, почитай больше килограмма, — тут картошка росла, как не в себя. Ухаживали конечно за ней, но наверно все-таки почва свое сыграла. На юге чернозем, он тяжелый, ей расти трудно. А тут — гигантские прям картофелины.

— Это что же, двадцать пудов соберем, — дед знал про мою систему мер и весов, но переводил все в пуды и пяди, удобнее ему было, — мать честная, это ж как вся рожь наша, почитай!

— На семена не забудь оставить, — я приосанился, чудо-овощ мой откровенно порадовал, — вернемся к нашим баранам, то есть бревнам. Как дальше делать будем?

— Да пилить-то не сложно, а ты говорил, что еще проще сделаешь. Нести из леса тяжело, почитай, полдня уходит.

— Э-х-х-х-х, точно. Сплавлять бы их как-нибудь, что ли?

— В смысле — сплавлять? — дед заинтересовался.

— У нас на больших реках так лес перевозили, рубили его, кидали в воду, плоты делали, да и плыли на них по реке до места, где он нужен, — я пытался вспомнить про лесосплав еще что-нибудь, но больше в голову ничего не пришло.

— Сплав, говоришь… По рекам, говоришь… А по озерам у вас не сплавляли?

— Я о таком не слышал, но попробовать можно. Надо место найти, где легко дерево к воде сбрасывать будет, да подготовить все для вязки плотов. И еще, как сплавлять будем, чтобы нас с озера не заметили?

— Два месяца у нас на это есть, — Буревой почесал бороду, — пока все урожаем заняты. Потом торг на Ладоге пойдет, корелы повезут товар, часто сновать будут. А рубить лучше за полем нашем, там бор сосновый, большущий. Вот там лес валить будем, а потом, когда много его будет, свалим все на озеро, да под вечер и перевезем. Вечером мало народу плавает.

— Хм, верно, — я почесал бороду, передалась дурацкая привычка от деда, — только предлагаю не через поле пойти, а по левому краю, там где холм. Посмотреть хочу, что там.

— Ну то не сложно. Думай пока, что для плотов нам надо, да как пилить будем. Надо еще про пни подумать…

И мы углубились в расчеты нашего лесоповала.

Начали мы наш лесной промысел аккурат вместе со сбором урожая. Бабы выдвинулись на поле, мы с Буревоем нагрузились инструментом, и пошли на место будущего лесоповала. С собой взяли самодельный деревянный домкрат, два топора, один уже местного производства, сам делал, да две пилы, старую нашу и новую, уже из уголка сделанную. Она была крепче чем из листового железа. Еще взяли самодельный арбалет и не менее самодельную стрелу с кошкой. Ее пришлось делать для того, чтобы заваливать дерево в нужную сторону. Тут если дерево рубленное не туда упало, то его даже на дрова не брали, опасались всяких мистических кар. Ну и лопаты взяли, как без этого.

Шли вдоль поля, по дальнему от озера концу. Я считал шаги, расстояние измерял. Когда я планировал массовую вырубку, про сплав мыслей не было, зато пришла мысль о дороге. Деревянной, но по принципам железной. Левый край поля я выбрал потому, что тут была длинная тянущаяся вдоль озера ложбинка. В ней я планировал строить наш путь. Наверно, мои современники бы покрутили у виска — ее бы постоянно заливало, подмывало основание, и дерево бы долго не продержалось. Но все остальные маршруты были или длиннее, или неудобнее, или трудозатратнее. То ручьи, то выходы скал, то слишком большой уклон. А в этой ложбинке уклон был небольшой, на глаз не больше пяти градусов, и еще. В ложбинке не было практически деревьев, только кусты по краям. Буревой сказал, что ложбинка тянется вдоль поля, нашей деревни, упирается в заводь, а в другую сторону — продолжается еще километра два, пока не превращается в овраг, уходя в границу водораздела. Потом перевалила оврагом через нее, и шла с уклоном уже в обратном направлении. Вода по ложбинке текла только во время большого дождя, стекала со склонов. Придумка моя таким образом была спорная до безобразия. Вот я и хотел проверить, насколько это реализуемо. Рекогносцировку проводил. Деду пока ничего не рассказывал, сюрприз будет.

Пришли на место. Дед хотел рубить сразу после поля, мол тогда его расширить можно. Я предлагал оставить лесополосу, чтобы снег задерживать. Деду мысль понравилась, тут бывали малоснежные зимы. Поэтому отошли еще на пятьдесят-сто метров вглубь. Нашли место, где будем сбрасывать в озеро бревна. Такая же примерно заводь, как у нас, только более болотистая. Еще был небольшой холмик, скорее вал, отделявший нас от озера. Планировали накапливать стволы перед холмиком, а потом быстро переваливать чрез него для вязки плотов в заводи. Для вязки хотели использовать связанные в один большой канат корни деревьев — Буревой сделал такую штуку, метров тридцать длинной. Прошлись по сосновому бору, наметили деревья для валки, просчитали, как и в каком порядке их проще всего будет валить, и закипела работа. Правда, еще раз сходить пришлось — инструмент не весь смогли унести за раз, да Буревой камлания устроил, лешего задабривал.