Весеннее обострение - Добрынина Марина Владимировна "и Астральная Сказочница"

Пока я рассказывала, стол был накрыт, и мы успели кое-чего перекусить, а так же выпить. Нет, вовсе не гномьей водки, как наверняка некоторые думают! Мы пили зулкибарское вино. Пятнадцатилетней выдержки. Мое любимое. Аннет много не надо, после второго бокала у нее уже глазки посоловели, но как ни странно она даже слезу не пустила, когда я рассказывала, как Терин умер. Это Аннет-то! Наша чувствительная и вся такая нежная Аннет! Что, однако, с ней сделалось за каких-то пару дней нашего отсутствия?

— Ну, Анюта, теперь ты выкладывай, что у вас тут с Вальдором произошло?

— Так я уже все рассказала. Этот подлец омолодился тайком от меня и пошел по бабам… то есть к Селине! И что он в ней нашел? Мы столько лет вместе прожили, он никогда мне не изменял. А Селина…

И тут Аннет, наконец, стала похожа на саму себя — то есть разревелась.

— Да ладно тебе, подумаешь, пошел он по бабам. Сейчас мы с этой Селиной быстренько разберемся! — разошлась я и тапком махнула, распорядившись. — А подать-ка мне сюда Селину, растудыть ее в печенку!

— Дуся, не надо! — в ужасе воскликнула Аннет, — девочка тут ни при чем!

Поздно Аннет спохватилась. Перед нами уже стояла перепуганная пампушка, высокая такая и ничего интересного собой не представляющая.

— А мож она уже и не девочка, — задумчиво изрекла я и употребила еще бокальчик вина. — Ну что, Селина, рассказывай, как короля Зулкибарского в свою постель заманивала.

— Короля? — заикаясь, пролепетала девушка, озираясь по сторонам и, кажется, не понимая, где она и как сюда попала.

— Ага, его самого.

— Дуся, прекрати! — попыталась вмешаться Аннет

— А вот хрен! Я сейчас этой деве юной расскажу, зачем в хлебе дырочки и почему сыр с плесенью!

Тут Селина эта гордо так подбородок вздернула и заявила:

— Не знаю я, о чем Вы, мадам. Я Его величество всего два раза видела. На смотре и у Ее величества в гостиной. Мне король ваш даром не нужен, у меня жених имеется, между прочим!

Я вопросительно посмотрела на королеву. Она пожала плечами.

— Дусь, я же тебе говорила, Селина ни причем. Она хорошая девочка, вот замуж собирается, я ей приданое назначила. Она у нас из знатного, но обедневшего рода.

Вот так. Получается, девушка на службу пошла, чтобы денег подкопить, замуж вот собирается, а я ее тут… чуть тапком… ой, что-то нервная я в последнее время стала.

— Ладно, Селина, отправляйся в свои покои, — проворчала я и отправила ее восвояси.

Вот только не надо меня спрашивать, как я это проделала, не зная, в каких покоях девица проживает. Мы — предметники, вообще натуры загадочные, что наша левая пятка захочет, то нам наш магический предмет и наколдовывает.

Как только Селина исчезла, я жизнерадостно обратилась к Аннет:

— Ну вот, и повеселила я тебя.

— Да уж, повеселила, ничего не скажешь. Напугала фрейлину мою, меня вот в неловкое положение поставила. Что она о нас подумает?

— Подумает что мы две старые пьяные дуры, — буркнула я, стараясь подавить зарождающееся смущение.

— Я-то может быть и старая, а ты выглядишь как в день нашей первой встречи!

Кажется, Аннет опять собралась слезу пустить. Ну, уж нет, слезливая собутыльница мне ни к чему!

— А вот и нет, — поспешно возразила я, — я тоже изменилась!

— Да? И что же в тебе изменилось? Ни одного седого волоса, ни одной морщинки и фигура не расплылась! А я…

Ну вот, сейчас она точно разревется и трындец.

— Стоп! — крикнула я, — Аннет. Отставить сопли и прочие гадости! Сейчас я тебя буду радовать новостями о твоей дочери!

Королева резко вышла из слезливого настроения и удивленно захлопала ресничками.

— Какими новостями? Ты же мне все рассказала.

— Ну, я кое-что на сладкое приберегла, — нежненько так начала я.

И тут Вальдор, мыш этот недобитый, в зал ворвался.

Вот так. Называется, выполнила обещание. Рассказала, называется, Аннет про полковника нашего. Может быть, еще получится Вальдорчика выпроводить нафиг вон?

Я не прощу ее. Я ее не прощу. Не прощу! Не прощу… То, что она сделала — это кошмарно. Так нельзя поступать с людьми. Так со мной нельзя.

— Ну что, герой-любовник, расстроился?

— Терин, уйди отсюда. Я не хочу говорить об этом.

Князь присаживается напротив меня, делает ладони домиком.

— И она того стоила?

— Кто?

— Девушка, из-за которой все и случилось.

— Да причем здесь она?!

— А кто причем?

— Терин, не делай из меня идиота!

— Я сделал из тебя идиота? — смеется Эрраде.

— Это не смешно.

— Вальдор, друг мой, но ты же смеялся надо мной. Почему мне нельзя?

— Я над тобой не издевался.

— Конечно, в глаза — нет. Ты просто обсудил ситуацию за моей спиной. А так, конечно, не издевался.

— Хватит!

— Что хватит?

— Я не желаю об этом говорить!

— А что ты желаешь? Сидеть и жалеть себя? Ну так давай, Вальдор, порыдай над своею несчастной судьбой. Может, Вам платочек дать, Ваше величество?

— Терин, уйди.

— Не хочу. Зрелище ноющего короля очень, знаешь ли, вдохновляет. Давай, чтобы у тебя больше поводов было, я попытаюсь события реконструировать.

— Терин, не надо.

— Сидишь ты в камере. Кстати, в той же самой? Нет? Неважно. Я так понял, ты даже с палачом повстречаться успел? И как впечатления? Мне, помнится, не понравилось. Оба раза. Но, может, у тебя другие чувства образовались?

— Эрраде, я тебя ударю.

— И вот сидишь ты и думаешь? Ах, ну почему это со мной происходит? Я же король. Ну как же так? Почему они меня оби…

Этот гребанный чернокнижник! Ненавижу! Бросаюсь на Терина. Не с мечом, нет. Мне очень хочется приложить этого гада собственными руками. Он пытается увернуться? Ну нет. Он еще и отбивается? А вот так? Я разбиваю костяшки пальцев о его физиономию, а он отвечает мне резким левой по ребрам. А дальше я как-то перестаю осознавать, что делаю. Прихожу в себя ненадолго, когда Эрраде лежит на полу, а я сжимаю его горло, и в ту же секунду передо мной только воздух, а князь стоит в другом конце комнаты и пытается отдышаться.

— Легче стало? — шипит он.

— Убью, — сообщаю я.

— Вот это вряд ли, — ухмыляясь, заявляет князь, — я же, все-таки, маг. А у тебя и меча-то нет. Давно замечено, Вальдор, для того, чтобы привести тебя в чувство, тебе нужно дать по голове.

— Точно убью.

Терин еще раз ехидно улыбается и исчезает.

Отлично. Надо смыть с себя кровь и пойти разобраться со всеми. Кстати, что там за тип был рядом с моей дочерью?

Как хорошо залезть в горячую, пахнущую травами, мягкую и нежную воду. Как здорово, как мне этого не хватало. Не могу же я назвать умыванием поливание меня холодной водой в Дусином исполнении?

А сейчас я могу полежать, расслабиться, помечтать о чем-нибудь. Или о ком-нибудь…

Какой-то шум. Ну что опять такое?

— Лира, что случилось? — спрашиваю я горничную, но не получаю от нее ответа, потому что передо мной появляется этот… объект мечтаний.

— Я хотел поговорить, — заявляет он.

— Прямо сейчас?

— Я могу подождать.

— Ну… можно, я закончу принимать ванну?

— Можно, — буркает Кир и садится где-то там, у меня за спиной.

Очень интересно. Испортил мне все удовольствие от купания. Нет, не своим приходом, а этим вот недовольным бурканьем. Ладно, сворачиваю водные процедуры. С помощью Лиры вылезаю из ванны, вытираюсь, а сама кошусь на гостя. Тот же, в свою очередь, делает вид, что на меня и вовсе не смотрит. Очень интересно!

Лира надевает на меня длинную полотняную рубашку. Я знаком отпускаю ее, а сама направляюсь к Киру. Но по пути решаю, что могу и картинно улечься на кровати. В конце концов, это он ко мне пришел, пусть сам и поворачивается.

— Ханна, — задумчиво произносит он, — я думал о том, что ты сказала. Мне кажется, это не следует делать.

Ах, так?!

— Почему?

— Я понимаю, я — твой первый мужчина, но ведь…