Лазурный дракон (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич

- Но наверняка есть подвох? - спросила Ката.

- Мана, - вздохнул Сергеич. - Слишком долго держать заклинание нельзя - оно с каждой секундой все больше маны будет жрать. Лучше короткими выбросами секунды по три-четыре.

- И много у него зарядов?

- Когда у Карачуна заканчивается свой запас маны, он начинает черпать мою. А у меня ее сейчас еще меньше, чем у него - треть же зарезервирована для контроля над ним. Так что в динамичном бою нас в общей сложности хватит секунд на тридцать Морозного дыхания, не больше. Но ничего, это решается. Буду обвешивать его шмотом на ману, прокачивать. Зелья маны, опять же, жрать...

- А кроме ауры и Морозного дыхания, он что умеет?

- Дыхание -тяжелая артиллерия. А основные его атаки - это ледяные стрелы.

Иллюстрируя слова хозяина, Карачун взмахнул своими костлявыми лапищами и метнул в то же дерево пару сосулек длиной по полметра. Одна из них разбилась вдребезги, как хрустальная ваза, а вторая вонзилась в трещину в коре и осталась торчать, источая витиеватые струйки морозного пара.

- Впечатляет, - похвалил Терехов, обойдя лича кругом - впрочем, по-прежнему держась от него на почтительном расстоянии.

- Одно плохо - Карачун довольно хрупкий, - пожаловался Док. - Так что в бою нам с ним нужно хорошее прикрытие.

- Угу. Особенно от дальнобойных атак, - мрачно заметил Гюрза. - Когда противники сообразят, что он умеет, его будут стараться вынести первым.

- Как раз дальнобойных он не боится. Стрелы у него вообще просто между ребрами пролетают. К стихийной магии сопротивление семьдесят пять процентов. К ядам - так и вовсе все сто. А вот от пары-тройки хороших дробящих ударов он попросту разваливается. Так что не подпускайте к нам милишников. Хотя я, конечно, и сам постараюсь за себя постоять. У меня для этого и другие питомцы есть.

Док горделиво потрепал по холке зомби-асая, и жуткая мертвая тварь заклекотала, задирая клыкастую морду.

Пока некромант проводил свою мини-презентацию, Данила половчее обвязал веревками труп второго асая и забросил его себе на спину на манер рюкзака.

- Заначка, - отозвался он, отвечая на наш немой вопрос. - Док попросил.

- Я если сейчас вдобавок к Карачуну еще и двух асаев подниму - по мане проседать буду, - пояснил Сергеич. - А вот в бою можно и второго поднять, для поддержки. Так что пусть Даня материал потаскает. Ему не тяжело, а мне подспорье.

- Это все, конечно, здорово, но давайте лучше решать, что дальше делать-то будем? - проворчал Гюрза. - Предлагаю возвращаться. Мы слишком далеко в джунгли забрались. Как проводник я тут уже бесполезен - я эти места и сам не знаю. Давайте перезайдем в игру с Великого менгира, потом на тенептицах доберемся до Уобо...

- Да ты с ума сошел! - хором запротестовали Стинг и Берс. Да и остальные были не в восторге от этой затеи.

-Ты прав - мы далеко забрались, - сказал Терехов, когда все немного успокоились. - Так неужели тебе не жалко проделанной работы? К тому же, миссия у нас не поменялась. Чингиз поручил нам разобраться с этими гребаными ванарами. И мы это сделаем. Тем более, что теперь, благодаря Мангусту, мы знаем, как именно их можно остановить.

Гюрзе мы в прошлый раз объяснили, что к чему - конечно, сильно урезав реальную историю и исключив из нее те моменты, которые касались нашего противостояния с Чингизом. И от нашего рассказа он уже тогда был не в восторге.

- Да, да, слышал уже. Мангуст добрался до Озера жизни и Царь обезьян рассказал ему про мятежных шаманов Шепчущего дуба. Не знаю... Как-то это все подозрительно выглядит. Не слишком ли вы доверяете этой сбрендившей обезьяне? Да и вообще - мы же видели этих шаманов. Мы никогда в жизни их не завалим!

- У тебя есть другие варианты? - парировал Берс.

- Нет, но...

- В конце концов, мы ведь тебя не держим, - пожал плечами Терехов. - Тебя приставили к нам в качестве проводника. Но ты же сам сказал, что от тебя сейчас толку нет. Так что, если хочешь, можешь возвращаться в лагерь. А мы пойдем своим путем.

Парень обвел нас взглядом и стиснул зубы - это было заметно по вздувшимся на щеках желвакам.

- Да нет, я с вами. Не подумайте, что я трус.

- И в мыслях не было, - спокойно продолжил паладин. - Просто не забывай, кто командир отряда. Может, у нас и правда не очень хорошо с тактикой, да и с дисциплиной. Но приказы у нас принято выполнять.

- Так точно, - буркнул Гюрза. - Ну, а куда конкретно тогда двинемся-то?

- А вот это не у меня надо спрашивать.

Все дружно обернулись на меня. Я же, в свою очередь, взглянул на нашего маленького связного - ведь именно через него царь обезьян обещал держать с нами связь. Правда, я пока не понял, как.

Встретившись взглядом с малышом, я невольно вздрогнул. Потому что вместо привычных пронзительно-голубых глазенок, взирающих на мир с выражением восторженного любопытства, на меня сейчас уставились два черных провала - зрачки у малыша расширились настолько, что заполнили всю радужку, а взгляд стал стеклянным, отстраненным.

Еще миг - и обезьянка, цепко ухватив меня рукой за шею, зашептала мне на ухо знакомым голосом Ханумана:

-Кажется, ваши недруги оказались куда проворнее, чем я думал. Они уже подбираются к первой огненной слезе. На ваше счастье, я знаю более короткий путь. Но поспеши, мой маленький безволосый друг!

Глава 17. Гнездовье конгамато

Адреналин, по сути, всего лишь химическое соединение. И организму вроде бы должно быть пофиг, за счет чего оно вырабатывается - гонится ли за тобой какой-нибудь черепогрыз, или катишься ты на вагонетке американских горок, или тебя вообще застукали за подглядыванием в женской раздевалке.

Но мне - не пофиг. По-моему, адреналин все-таки бывает разный.

Это все равно, что говорить, будто и пиво, и вино, и односолодовый виски двадцатилетней выдержки, и мутный самогон сомнительного происхождения - это все, как ни крути, просто разбавленный этиловый спирт. Однако же разница между этими напитками, мягко говоря, имеется.

Вот и я уже научился различать разные сорта и оттенки адреналина. И есть у меня среди них самый любимый. Тонкий, пьянящий, будоражащий, заставляющий трепетать, как потревоженная струна - одновременно от страха, предвкушения и... даже не знаю. Осознания собственной наглости. Именно он разливался по моим венам, когда я, например, карабкался по решетчатому стеклянному фасаду в офис «Обсидиана». Когда это было-то? Где-то вечность назад, в прошлой жизни. И вот сейчас это чувство снова разгорается внутри.

Вызов.

Наше негласное противостояние с Чингизом вошло в ту стадию, когда назад дороги нет. Если мы попадемся - это конец. Разлетятся вдребезги последние иллюзии того, что мы можем работать в одной упряжке. И это уже не разногласия, не внутренний протест, а прямое неповиновение. Саботаж.

С другой стороны, если у нас получится - это может изменить весь расклад.

Я летел по среднему ярусу ветвей, почти не задумываясь, ведомый одним лишь инстинктом, и просто кайфовал от этого ощущения. Давненько я уже его не испытывал. Собственно, вся философия паркура заключается именно в этом - довериться своему телу, своим рефлексам, отбросить прочь шелуху мыслей. Это как поймать крыльями дельтаплана восходящий поток воздуха. Еще секунду назад ты - просто человек, возящийся с какой-то неуклюжей конструкцией в руках. И вдруг невидимая сила подхватывает тебя и превращает едва ли не в полубога.

Я, конечно, далеко опередил Псов и даже потерял их из виду. Но это пока неважно - я дал им ориентир, а сам прибуду на место пораньше, осмотрюсь.

Детеныш, цепко ухватившись за ремни брони, молча сидел у меня за спиной. Даже, пожалуй, тише обычного. Возможно, приходил в себя после того, как в него вселился Царь обезьян. Через этого маленького оракула Хануман передал мне что-то вроде видения или миража. Ощущения были так себе - будто глюки какие-то словил. Но, надо признать, это было куда информативнее, чем если бы он ткнул пальцем в место на карте.