Шлейф сандала (СИ) - Лерн Анна

Пасмурное небо становилось все тяжелее, и к обеду снова пошел дождь. В такую погоду клиентов можно было и не ждать, поэтому я решила сходить к аптекарю, справиться о его здоровье.

Но аптека оказалась закрытой. Скорее всего, Никита Мартынович куда-то отлучился. Может, подождать?

Но как только я спустилась с крыльца, то сразу услышала голос аптекаря. Он доносился из-за здания аптеки. Интересно, что Никита Мартынович там делает? Я завернула за угол и с удивлением обнаружила, что у аптекаря есть свой садик, с растущими в нем лекарственными растениями. Мужчина вырывал сорняки, ласково разговаривая с большим рыжим котом.

- Добрый день, Никита Мартынович! – громко сказала я, и он поднял голову.

- Ах, моя дорогая! А вот и ты! Добрый день.

- Как у вас хорошо здесь! Вы используете эти травы? – я прошлась мимо аккуратных грядок, рассматривая ухоженные кустики. Некоторые растения были мне знакомы. Например, такие как череда, зверобой, тимьян, чистотел, валериана…

- Да, из них я готовлю настои, сиропы, чаи, отвары, мази, порошки, - ответил Никита Мартынович. – Да и вообще, мне нравиться работать в саду.

Мое внимание вдруг привлек красивый цветок бледно-пурпурного цвета. Не может быть! Откуда он здесь?

Я подошла ближе и изумленно присела рядом с грядкой. Так и есть! Это монарда!Тонкие, зазубренные листья, трубчатые соцветия, с узкой верхней и широкой нижней каёмкой. Махровые. Невероятно!

- Никита Макарович, откуда у вас этот цветок? – спросила я, осторожно касаясь нежных лепестков. Интересуясь маслами, я естественно была в курсе замечательных свойств масла монарды. Я использовала его для лица. Просто смешивая несколько капель и небольшое количество любимого крема, наносила на лицо. Небольшое покалывание, легкая краснота, но все это быстро проходило, а эффект был потрясающий! Все мои высыпания прошли самым удивительным образом. Монарда работала! Но у цветка было очень много и других свойств!

- А-а-а-а… - Садовый бергамот! – аптекарь подошел ко мне. – Семена этого цветка мне прислал мой брат, Царствие ему небесное. Евлампий всю свою жизнь провел на чужбине. Так и помер там… Красивое растение, но бесполезное. Держу как память о брате…

- Вы не правы. У монарды масса полезных свойств! – воскликнула я, понимая, что нашла нечто такое, чего здесь уж точно не было. - Чай из нее помогает при болезнях сердца, отваром полоскают горло, монарда помогает при кашле, боли в горле, животе, почечной колике!

- Откуда ты все это знаешь, дочка? – Никита Мартынович изумленно взглянул на меня.

- Я… я… много читаю… - ответила я первое, что пришло мне в голову. – Масла это моя слабость…

- Как удивительно… - аптекарь поднял на меня близорукие глаза. – Вы еще молодая девушка, и такие увлечения…

- Вы позволите мне собрать монарду? – попросила я, уже представляя, как сделаю из нее отличное средство. – Пожалуйста.

- Бери, дочка… мне не жаль. Только… ты уверена в ее лечебных свойствах? – аптекарь стал очень серьезным. – Некоторые растения – яд. А полезные свойства садового бергамота только с твоих слов.

- Позвольте мне взять монарду только для себя. Я не стану применять ее к другим людям, - снова повторила я. – Обещаю.

- Я же сказал, что ты можешь взять ее, - улыбнулся Никита Мартынович. – Только прошу тебя, расскажи мне о ней подробнее.

Я рассказала все, что когда-то читала, но из глаз аптекаря не пропадало недоверие. Он не знал об этом растении и, естественно, не рискнул бы применять незнакомое растение в своих препаратах. И я его прекрасно понимала. Мне же не за что было переживать, я была уверена в себе.

Вернувшись домой, я даже не успела переодеться, как прибежал Прошка и радостно выдохнул:

- Еленочка Федоровна, там от князя прибыли!

Неужели новости о сыщике? Но почему Давид не приехал сам?

Я ошибалась. Это был слуга из дома Эристави. Он принес послание от госпожи Хатуны.

«Дорогая Елена Федоровна. Прошу Вас завтра к двум часам пополудни, явиться в дом князя Нузгара Эристави, чтобы привести в порядок внешний вид наших слуг-мужчин. Ваша работа будет достойно вознаграждена. Госпожа Хатуна Эристави».

Отлично. Если старухе хочется таким образом отблагодарить меня в который раз, то я не буду против. Подстричь бороды за «достойное вознаграждение» - что может быть лучше?

- Передайте госпоже Хатуне, что я приду, - сказала я слуге, предвкушая шикарный заработок. Никакого смущения, никакого стеснения. Это моя работа.

Глава 50

Моя душа все-таки не выдержала, и к вечеру я отправила Прошку на разведку к дому Жлобиных. Чувство, что с Минодорой что-то не так, не покидало меня. Ну не могла она вот так просто пропасть. Купеческая дочь показала характер, силу воли, и на нее это было не похоже.

Мальчишка вернулся быстро. Он перевел дыхание, а потом протянул замогильным голосом:

- Ревёт, аки медведица. Аж жуть берет. Я, грешным делом, подумал, что в нее бес вселился и бесчинствует!

- Как ревёт? Может, ты какие разговоры слышал? – я схватила свои спортивные шаровары, висящие на спинке стула. Нужно было как-то попасть к Минодоре и выяснить, что происходит.

- Ничего не слышал. Только рёв, - тяжело вздохнул Прошка. – Видать, сильно волнуется Дорка-то…

- Сейчас со мной пойдешь. Будешь на страже стоять, пока я к ней пробраться попытаюсь, - я кивнула на дверь. – На улице меня жди.

Прошка умчался, а я, переодевшись, выпрыгнула из окна, чтобы не попасть на глаза домочадцам.

Мы быстро пошли по темной улице к дому купца, и вскоре я услышала полные ярости вопли Минодоры. Бедные соседи… У девушки глотка была луженой. Прошка даже сжался, скривив лицо. И я его прекрасно понимала. Этот звук был чем-то средним между звуком иерихонских труб и ревом голодного гризли. Если такое услышать в лесу, то можно и от разрыва сердца умереть.

- Стой здесь и смотри по сторонам, - приказала я Прошке. – Если что, свисти.

Мне ничего не стоило взобраться по стене, хватаясь за выступы и щели в кирпичной кладке. Когда мое лицо оказалось на уровне окна, я вцепилась в карниз и замерла. Створки были открыты, что позволяло в полной мере «насладится» выступлением Минодоры.

- Будет тебе кричать! Будет, я сказала! – послышался сквозь ее рев женский голос. Я подтянулась и увидела Степаниду Пантелеймоновну, которая стояла у кровати дочери, уперев в крутые бока полные руки. – Ничего уже не изменить! Батюшка весточку прислал, что одобряет ваш с Павлушей союз! Ты еще спасибо скажи, что Колодниковы вольности твои простили! Добрейшей души люди! Эко ты их приложила в последнюю встречу! Стыдобища! Еще и Павлушину неприятность отметила! Позор, да и только! То, что живот у него слабоват, свадьбе и житию не помеха!

- Не пойду-у-у за него-о-о-о! – пуще прежнего заревела Минодора. – Не заставите-е-е!

- Да почему не пойдешь-то?! – в сердцах воскликнула купчиха. – Чем он плох?!

- Все-е-е-ем! Не люб он мне-е-е-е! – девушка схватила подушку и швырнула ее прямо на трюмо, с которого тут же посыпались баночки да скляночки.

- Да что ж он, крендель медовый, чтобы его любить?! – раздраженно произнесла Степанида Пантелеймоновна. – Главное спокойствие да достаток! А детки пойдут, может, и слюбится! Авось, он в постелях тебя радовать станет…

- После того как изюма нажрется-я-я?! – завыла Минодора. – Нет уж, матушка! Мне такого счастья не надобно-о-о-о!

- Надоело мне тебя уговаривать! Пойдешь за Павлушу, как миленькая! – похоже, у женщины лопнуло терпение. – Слышать более ничего не желаю!

- Я ему в глаза-а-а скажу-у-у! А ежели не отстанет, в церкви такое устро-ю-ю-ю, всем места мало буде-е-ет! – не сдавалась девушка. – Так и знайт-е-е-е!

- Вот, значит, как ты отблагодарить нас с батюшкой решила?! За то, что мы тебя в любви да ласке растили?! Пылинки сдували?! – Степанида Пантелеймоновна говорила это зло, почти с шипением. – Тогда знай! Батюшка сказал, что придумаешь артачиться, он тебе от стола откажет! Ни платьев более, ни украшений! Работать пойдешь, как беднота! Ежели живешь на отца деньги, то слушаться его обязана! А нет – сама себе на пропитание зарабатывай!