Камень Книга одиннадцатая (СИ) - Минин Станислав

Дальше мы начали планировать логистику передвижения группы захвата до Испании и обратно и пришли к выводу, что без помощи короля Франции нам не обойтись.

— Я сегодня же переговорю с Людовиком, — пообещал царственный дед. — Думаю, он окажет нам всестороннюю помощь…

Когда с решением насущных вопросов было покончено, меня с Кузьминым на балкон «пригласила» императрица:

— Молодые люди, — не очень уверенно начала бабуля, — я тут подумала после утренних событий… — Она взглянула на колдуна. — Ваня, а твоя супруга не хочет восстановить свою… практику? Я понимаю, что твоя семья в деньгах не нуждается, но все же… Могу порекомендовать матушку Наталью своим подружкам, а уж они… — И неопределенный жест рукой.

Кузьмин поклонился:

— Спасибо за заботу, государыня, но мне этот вопрос требуется обсудить с супругой. Как она скажет — так и будет.

— Конечно, Ваня, — кивнула бабуля. — Обращайся в любое время.

Когда императрица удалилась, я вопросительно посмотрел на колдуна. Тот незаданный вопрос понял и тут же на него ответил:

— Да хочет моя Наталка эту самую практику продолжить, только вот, думаю, связываться с капризными аристократическими кругами у супруги желания нет. С другой же стороны… — Ванюша ухмыльнулся. — Мы сейчас с ней на легальном положении, близки к семье, а в случае возникновения какой-нибудь конфликтной ситуации можем и зубки показать. Короче, надо с супружницей моей разговаривать, пусть сама решает…

***

Вечер проходил по уже отработанному сценарию — после ужина весь высший свет собрался в ресторане при нашем отеле, где под различные алкогольные напитки неторопливо принялся обсуждать геополитические проблемы, заключать очередные союзы и сделки, «перемывать косточки» общим друзьям и недругам. Молодежь, уже пресытившаяся всеми этими приемами на самом высоком уровне, откровенно скучала, пытаясь придумать себе на завтра новые развлечения. Предложение, подкупающее своей новизной, поступило от Евы Гримальди:

— Друзья, — улыбчивая принцесса старательно делала обиженный вид, — сколько времени вы находитесь в Монако, а до сих пор так и не посетили наше знаменитое казино! Может, завтра после обеда и забежим туда на пару часов? С единственной целью сделать фотографии на память?

Оба многоопытных Медичи, старшие Гогенцоллерн с Аль-Нахайяном и Виндзор тут же «обвинили» Евуську в хитрости, мол, парой часов мы никак не обойдемся, а застрянем в казино до глубокой ночи, если не до утра. Но вот если род Гримальди подарит нам всем приветственные бонусы «на поиграть» и организует какую-нибудь шоу-программу, то они будут только за. Евуська пообещала удовлетворить все предъявленные «требования» и тут же с нашими красавицами принялась обсуждать предпочитаемый музыкальный репертуар для концертного выступления. Молодые люди тоже оживились — русские княжичи стали с огромным интересом слушать рассказы принцев об их многочисленных посещениях казино по всему миру.

Историю фееричного проигрыша Джузеппе в Праге я не дослушал, мне позвонил Валера, заместитель Владимира Ивановича:

— Алексей, не отвлекаю?

— Нет.

— Тогда будь так добр, забери отца с приема, и выходите на площадь через центральный вход в ресторан.

— Скоро будем.

Скоро не получилось — родитель, судя по всему, обсуждал что-то важное с индийским и японским наследниками, и мне пришлось подождать, прежде чем отец меня заметит. Когда мы с ним вышли на крыльцо ресторана, сразу же заметили Валеру, стоящего рядом с припаркованным «Майбахом» и машущего нам рукой.

— Я сделал все, что мог, — дворцовый развел руками, — но Володя требует только вас двоих. — И он открыл заднюю дверь машины.

Посмотрев внутрь «Майбаха», мы с отцом переглянулись: на заднем сиденье автомобиля развалился в дым пьяный Михеев, пытающийся сфокусировать на нас мутный взгляд.

— Саныч! — улыбнулся мне подполковник. — Твой приказ по доставке армянского коньяка немцам и англичанам выполнен… Пришлось с ними, собаками бешеными, пить! Но я с честью… — он икнул. — Не посрамил! И трофеи привез! В багажнике шотландский виски и немецкий шнапс! Доклад закончил. Николаич! — Теперь Владимир Иванович пытался сфокусироваться на моем родителе. — Я не могу в таком состоянии появиться перед детьми и супругой… Прикрой меня, плиз… Придумай засаду там… дежурство… еще какую-нибудь хрень… Выручай, дружище…

— Сделаем, — родитель улыбался. — Ночевать поедешь на яхту.

Под до боли знакомые причитания: «Отец родной, спасибо!.. И детишек своих тоже…» — я захлопнул дверь, а Валера уже получал от родителя соответствующие инструкции.

Из ресторана ушел в двенадцатом часу ночи при помощи того же самого родителя — он подыграл мне, отправив в приказном порядке спать пораньше, якобы у меня на завтрашнее утро намечены важные дела. Пока шел до марины, еще раз перечитал переписку с Алексией, которая к вечеру, как я видел, все же успокоилась, и немаловажным фактором, поспособствовавшим этому, были доставленные девушке три роскошных букета и подарочные коробки конфет: от меня, от Вани и от Виталия Борисовича. Фотографии Алексии среди этих букетов и красивых коробок конфет к переписке прилагались.

С Соней за накрытый столик на носу яхты мы сели ближе к полуночи, я разлил по бокалам шампанское, сказал пафосный тост, мы пригубили, и я, работая на опережение, тут же с улыбкой заявил:

— Сонечка, теперь твоя очередь открывать мне свои тайны. Чем желаешь похвастаться?

— Вот ты хитрый! — делано возмутилась норвежка. — Мы так не договаривались! Это ты из нас двоих живешь интересной и насыщенной жизнью, а я так… Изо дня в день жду своего принца в высокой башне с одним-единственным оконцем.

— Хорошо, зайдем с другой стороны. Что там среди девчонок наших происходит? Чем они дышат?

— Панцулаей они дышат, — улыбалась Соня. — У тебя и братьев твоих подробности исчезновения Елены спросить опасаются, и приходится им наблюдать за настроением Фрица. Кстати, Алексей, а у Фрица-то настроение неплохое, как я успела заметить. Что скажешь?

Я сделал вид, что нахмурился:

— И опять как бы я должен тебе что-то рассказывать! Вот что с тобой делать? — И улыбнулся. — Но мне эта черта твоего характера нравится.

Соня прищурилась, а в ее глазах появилась хитринка:

— А что во мне тебе еще нравится?..

***

Обнаженная баронесса фон Мольтке, закинув ногу на лежащего рядом цесаревича, водила по его груди наманикюренными коготками:

— К твоему сведенью, Саша, меня все твои приятели высокородные после той вечеринки задарили цветами и подарками.

— Да что ты такое говоришь, Шурочка?! — хмыкнул великий князь. — Кто бы мог подумать!..

— Среди подарков попадаются и весьма недурные образцы ювелирного искусства, — продолжила баронесса. — И очень дорогие. Кроме того, к подаркам и цветам частенько идет записка, в которой мне принцы предлагают отужинать в любом ресторане Лазурного побережья на выбор. Прямые телефоны принцев прилагаются.

Александра замолчала, ожидая реакции Александра, и она через какое-то время воспоследовала:

— Убью! — сквозь смех коротко бросил цесаревич.

Фон Мольтке рассмеялась тоже и впилась коготками в грудь великого князя:

— Я почему-то тоже так подумала. Ладно, милый, теперь о делах наших скорбных. Соответствующее донесение я уже Леше Нарышкину отправила, тебе решила доложить лично. Во-первых, что касается меня — мой рейтинг в светских кругах Европы после вечеринки и тех танцев резко повысился, и не последнюю роль в этом сыграло галантное поведение твоего сына. Понимаешь, о чем я?

— Да.

— Во-вторых, европейский свет ждет реакции Романовых на ту провокацию в Мадриде. Строятся разные версии, одна из которых — полная ликвидация вами рода Савойских. От себя добавлю: если вы действительно на это решитесь, никто вас, понятно, в открытую поддерживать не собирается, но и сильно возмущаться тоже. Одним словом, Савойские успели столько наворотить за последние лет сто пятьдесят, что по их безвременной кончине плакать никто не будет.