Аврора Синистра, или Звезда ты моя сумасшедшая (СИ) - "мозгомышка"

— Еще я три ночи спала в одной палатке с профессором Вектор, в Мексике жила пять дней под открытым небом с четырьмя мужчинами. Поговорим о запретной любви, Долорес? — ученики захихикали.

— Как вы можете говорить такое при учениках?! — взвизгнула она.

— Так же как и вы, Долорес, выставляете напоказ мою личную жизнь! — она быстрым шагом удалилась с башни.

Следующий педсовет был посвящен моему моральному облику. Амбридж начала с разрыва моей помолвки, потом перешла к участию в магловских конференциях и закончила моими мантиями. Я тоже в долгу не осталась: прошлась по ее любимому розовому и методах наказания учеников. Долорес вспомнила ночь у Снейпа, его на собрании не было по какой-то причине, но за меня неожиданно вступилась Помона, объявив, что слизеринский эксплуататор всегда требует точных и оперативных данных, а в тот период варил жутко сложное зелье и достал всех, и проще дождаться и передать информацию, чем выслушивать его недовольство за завтраком.

После собрания я осталась в учительской, обдумывала сложившуюся ситуацию, когда пришел Снейп с ворохом свитков с эссе. Спустя четверть часа в учительскую заглянули близнецы. Поганцы решили меня поддеть. Злились наверно за то, что, обнаружив их объявление «Гребите галеоны граблями» на своей башне, я заставила их грести граблями берег Черного озера. А что, пусть на листве потренируются, а потом деньги гребут.

— Профессор Синистра, мы стремимся к новым знаниям… — хитро глянув на брата сказал Джордж.

— …И хотим узнать больше о запретной любви, — насмешливо продолжил Фред, а Снейп в углу побелел.

— Обратитесь к своему декану, преподавание этих знаний не входит в мою компетенцию, — посмотрев на хитрые рожицы, я продолжила: — или идите к главному инспектору, если она издаст соответствующий декрет, то так и быть, займусь вашим просвещением, — Северус начал злиться.

— Ну, может, вы нам литературу порекомендуете?

— Я думаю, не стоит, — ответила я, но, потом, еще раз глянув на Снейпа, продолжила: — хотя, начните с Камасутры.

Забрав ежедневник, я вышла, Гриффиндор лишился пятидесяти баллов, а близнецы продолжили облагораживать берег.

Самое интересное, что после вышеперечисленных событий кто-то сменил пароль и зачаровал двери в комнаты Амбридж, да так, что даже наш могущественный директор не смог снять чары, а вместо кодового слова нужно было квакать. У меня были подозрения, что это дело рук Снейпа, но мелковато как-то и по-детски.

Из-за писанины оставалось мало времени, из-за этого я упустила момент первого собрания ОД в Кабаньей голове. Девчонки-заговорщицы ходили гордые, объединенные общей тайной, что аж светились. Я попыталась хоть как-то их образумить, но не вышло. Мариэтта загрустила, было видно, что она переживает и очень сильно. Да, Чжоу, подставила ты подружку и саму себя. Я посоветовала девочке не ходить туда, куда ей не хочется, но Чжоу для нее была важнее.

Декрет об образовании № 24 коснулся и вышивального кружка. Пришлось отстаивать его совместно с попечительским советом. Было неясно, кто больше желает его закрытия — Министерство или директор. Из письма миссис Флинт я узнала, что на Министерство давили производители магической одежды, им было невыгодно, чтобы ведьмы умели шить и разбираться в тканях. На директора давила мадам Малкин, у которой был подписан контракт со школой. Студенты обязаны были покупать мантии там, если же заказывали в другом месте, то производитель обязан был компенсировать ушлой мадам стоимость школьного комплекта. То, что студенты и студентки могли сшить форму самостоятельно, обновить и перешить мантии, контрактом не предусматривалось и потери Малкин несла серьезные.

Защита в лице чистокровных возымела свое действие, и Долорес от меня отстала. Потом началась эпопея с каминами, все должно было проходить через нее, она попробовала покуситься на мои зеркала, но тут я уже подключила международное сообщество Астрономов, и дамочку осадили. Из-за этих нововведений пострадала Батшеда — она часто связывалась с мужем через международный камин, теперь же им приходилось переговариваться через меня. Ее муж сейчас был в Египте, вел раскопки и мог подняться к астрономам в Абу-Симбел. Септима же пользовалась зачарованным блокнотом. Еле отстояли камин для перемещений в Больничном крыле, но он был настроен только на Мунго. Почту я стала передавать через совятню в Косом, гоняя туда Винки — что-то вроде аналога абонентского ящика. Потом я таким же образом стала забирать личную почту подруг.

Винки заважничала, от забитого эльфа не осталось и следа. Теперь она «важная мадама в модном туалете», на нее без улыбки смотреть было нельзя. Когда я подарила ей полотенце с именной вышивкой, она обомлела, а от бус была в восторге. Перед другими эльфами задрала нос и отшила Добби, когда он притащил ей шапки Гермионы и сливочное пиво. От нее я узнала, что Добби раньше действительно был эльфом Малфоев, но тот его подарил школе и теперь он личный эльф директора, но из-за противоречивых приказов сходит с ума. Пример такого приказа: изображать свободного домовика и носить одежду, это для ушастиков противоестественно. Хотя есть обход: если платье назвать наволочкой и дать домовичке, как наволочку, она вполне может его носить. К моей одежде Винки прикасалась без вопросов, даже испытывала трепет, сортируя платья и туфли. Несколько пар я уменьшила, обозвав их наперстками, так что моя эльфийка щеголяла в Prada.

О Добби много рассказать Винки не могла, это была эльфийская тайна, единственное — она проговорилась, что он страхует детей на тайных занятиях и не допускает серьезных травм. Чтобы дать ей доступ, пришлось попотеть, противоэльфийские чары я снимать не хотела, мало ли, кто заявится. Но кое-что изменить пришлось: ограничитель магии домовиков я убрала, а вот применять чары невидимости эльфы не могли. Меня Винки боготворила, а Гермиону презирала и даже хотела сделать ей гадость, за ее стремление освободить всех эльфов, навязав уродские шапки. Ее возмущал сам факт свободы и внешний вид головных уборов, и только мой прямой приказ не позволил этой моднице осуществить коварные планы.

Близнецы начали активное испытание своей продукции. Было такое впечатление, что кроме меня и Грейнджер это никого не волновало. Минерва видела в этом способ поддеть Амбридж, Поппи хмурилась, но Долорес впутывать не хотела. Они хоть и шалопаи, но не потерянные для общества. Когда Гермиона изгнала их испытания из гостиной, я выловила экспериментаторов и их жертв в пустом классе и отконвоировала к Снейпу, выложила все подозрительные сладости и попросила принять меры.

— И что вы хотите от меня, профессор Синистра? Я им не декан. Вы зафиксировали нарушение и вправе назначить любое взыскание. К тому же отработок у вас многие студенты страшатся больше, чем у меня, — он сложил руки на груди и насмешливо на меня посмотрел. Ладно, будь по-твоему, ты еще не знаешь с кем связался!

— Хорошо, мистер Фред и мистер Джордж Уизли напишут мне эссе на тему того, как караются в магической Британии незаконные эксперименты над несовершеннолетними. Опишут самые опасные составляющие и их побочные свойства. Испытуемые, — я глянула на кучку первокурсников, — также напишут эссе о том, что они ели и как это может повлиять на их неразумные умы, а также способы защиты от подобных угощений, — Северус настороженно смотрел на меня. — Надеюсь, профессор Снейп вам поможет в подборе материала, а мне с проверкой ваших работ, — я ему улыбнулась, а такая моя улыбка не предвещала ничего хорошего, он напрягся. И не надо на меня так смотреть, я в зельях полный ноль, а вышиванием тут не поможешь!

— Аврора, это переходит границы, у меня нет времени заниматься ерундой, — холодно прошипел зельевар.

— У вас, Северус, пять будущих колдомедиков на высших зельях, так пусть займутся практикой. Потому как если господа Уизли пустят свой товар в массы, это им пригодится.

Я посмотрела ему в глаза и сосредоточилась на мыслях: «А еще ты мне должен. Я тебе помогла, и Фридрих Кеплер хочет выпускать твое зелье для оптики на коммерческой основе».