Морские короли. Перекрестки (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

- Почему?

- Я его убил. Случайно, правда...

И так это было сказано, что Маркус поверил - все. Его отец действительно убит этим подонком, а сам он в руках у злейшего врага. И пощады тот ему не даст.

- Ты...

- Я. А то кто ж! Вот принесло вашу семейку на мою голову! - Таламир со злостью смазал Маркуса по щеке перчаткой. - Чего вам, тварям, не хватало? Не ваши же земли! Чего ты на мою жену пасть разевать стал? Книгу Ардена не читал? Там ясно сказано, не пожелай жены ближнего своего! А вы... вам все мало!

Маркус криво усмехнулся.

В стремительно трезвеющем мозгу словно костяшки счетов падали.

Отец мертв. Щелк.

Маркус теперь граф. Щелк.

Он в плену у Таламира. Щелк.

Родные ничего не знают, наверняка. Щелк.

И что с ним теперь сделают?

Тут счеты окончательно сломались. Маркус вдохнул воздух, выдохнул, и зло прошипел:

- Ты, выскочка, должен быть...

Хлоп!

В этот раз Таламир не стеснялся. Хоть и перчатками, но врезал от души. А учитывая, что те были из кожи, да с бляшками... под глазом тьера Эфрона кровью набухла царапина.

- Тебя не спросили. Может, ты тоже сын конюха, мало ли с кем твоя мамаша на сене валялась?

- А ты ее по королеве не равняй, она брезгливая, - терять тьеру Эфрону было уже явно нечего, так хоть отыграться напоследок.

- А я по супруге. Чай, не побрезговала мной...

- Алаис-то? Этот урод в семье Карнавонов? Да Алита бы к тебе и кнутом не притронулась.

- Та, которая шлюхой оказалась? Ошибаешься. Я был у нее первым, но далеко не последним. И старалась она на совесть, - оскалился Таламир.

Маркус едва не застонал от новой боли. Алиту он, все же, любил. Уж как мог своей эгоистичной душой, но любил. И слышать такое...

- Хвастаешься насилием? По доброй воле тебе только шлюхи дают...

Таламир фыркнул.

- Знаешь,  я думал тебя пригласить в гости.

- Перебьюсь.

- Вот и я думаю,  что перебьешься. Лучше уж я к вам.

- Что!?

Почему-то в голове у Маркуса мелькнула мысль о Таламире в темнице Эфрона. Но.... глупость же!

И оказалась глупость. Таламир медленно натягивал перчатки.

- Поживем  здесь пару дней,  домик у меня есть. Побудешь моим гостем. Вина налью. Вот девок не обеспечу,  но ты уж потерпи. А потом мои люди соберутся - и нанесем визит в Эфрон. Нас там не ждут... полюбуешься на своих родственничков. Интересно,  твои сестры тоже шлюхи,  как и невеста - или за ними следят лучше?

Этого Маркус уже не выдержал. Он с ревом раненного животного бросился вперед,  но веревки удержали. Кровать - и та не пострадала.

- Алаис хотя бы девушкой была. Видимо,  действительно выродок среди вас,  тьеров, - ухмыльнулся Таламир,  выходя из комнаты.

Маркус от души взвыл. Громко,  но ненадолго. Явившиеся слуги попросту заткнули ему рот кляпом.

А нечего тут!

Мало ли, что у благородного тьера душа болит?

У него свербит,  а им слушать?

Пусть страдает молча! Вот!

Семейство Даверт.

- Луис, сегодня у нас будет гостья.

Тьер Даверт-старший смотрел на сына,  ожидая вопросов,  и Луис решил его не разочаровывать.

- Это случайно не тьерина Альенсе?

- Ты угадал. Тьерина Лиона с братом.

Луис поморщился.

- С  которым из?

- То есть? - вскинул брови Эттан.

Луис усмехнулся,  выкладывая на стол бумаги,  которые достал ему Эрико. Уж пронырливости у младшего из Давертов на шестерых хватило бы.

- Братья у нее меняются. Сначала был некто Лойст,  потом тьер Керн,  теперь тьер Иллон. Всех их объединяет одно и то же. Все они молоды,  безземельны,  безденежны и по слухам - удальцы в постели. Для заработка у тьерины есть другие способы. А это - братики. Родственные узы.

Эттан побагровел от гнева.

- Да как ты смеешь, щенок?!

Луис пожал плечами.

- Я не настаиваю,  отец. Ты знаешь,  я отношусь к женщинам с уважением...

Эттан остыл так же быстро,  как и вскипел. Было что-то такое в глазах Луиса...

Он не лгал. Нет,  ни капельки не лгал,  разве что недоговаривал.

- Ты это точно знаешь?

Луис молча подвинул отцу бумаги,  из которых следовало много интересного. И история семьи тьерины Лионы,  и кто платил за ее дом,  наряды,  украшения... Многое можно раскопать,  зная пути движения денег. Эрико знал.

И 'мамочка Лиона' братьям была ни к чему.

Эттан вчитался,  скрипнул зубами.

- С-сучка.

Луис молчал. Что он мог сказать? Что обмануть тебя не трудно,  когда ты обмануться рад? Это и так понятно. Что отца едва не обвели вокруг пальца?

Тоже не новость.

- Ладно. С этим я разберусь, - бросил бумаги Эттан. - Ты на ужин не приглашен.

- Как прикажешь,  отец.

- Где Эрико? Пора бы ему вернуться?

- Обещал скоро быть, сказал,  что там с деньгами что-то не то. Утрясет все и приедет.

Эттан поморщился,  но ругаться не стал.

Не по бабам - по делам. Ради денег Преотец мог стерпеть и годичную отлучку сына.

- Лу не пишет?

- Пишет. Ждет ребенка,  все хорошо.

- Нашли они с мужем общий язык?

Луис вздохнул.

В историю беременности Лусии Эттана тоже не посвятили. От греха подальше.

- Нет,  отец. Но ребенка сделали,  а остальное не так важно.

Эттан кивнул.

- Ладно. Ты на сегодня свободен.

Луис поклонился и вышел из комнаты. Отлично!

Ужин ему был решительно некстати,  а вот свобода очень нужна. Потому что в Тавальен прибыл наконец долгожданный Амедей Арьен. Массимо уже узнал,  где остановился сей достойный человек,  и ночью Луис планировал нанести Арьену визит. Скромный такой, тихий, почти родственный.

И - да. Письмо,  которое прилетело из Ростали на крыльях голубя, намного облегчило Луису работу. Всего два слова,  а какая гора с плеч свалилась?

Как получится.

Вот как получится,  так и будет. Не будет сопротивляться - посидит под замком пару лет,  пока не понадобится.

Будет сопротивляться?

На руках у Луиса Даверта столько крови,  что каплей больше,  каплей меньше... все одно не отмыться.

Массимо поможет,  а дальше...

Амедей,  письмо, отъезд Эрико,  а потом и сборы.

Пора,  пора. Времени остается все меньше. Пусть отец сам пожинает плоды своего безумия,  а Луис Даверт стряхнет со своих ног землю Тавальена.

Морем смоет.

***

Сам Амедей Арьен и отдаленно не думал ни о чем плохом. Мужчина радовался жизни.

Он добрался до Тавальена. Здесь-то маританцы его не достанут!

Поделом тебе, братик гулящий! Поделом!

Его тут двадцать лет не было, как и звать-то забыли, а поди ж ты! Появиться не успел, как всё ему! Все к нему! И мать, и Альетта...

Тоже сучка! Наверняка это ее происки! Некому больше!

Амедей не думал, что под его чутким руководством семейное дело разорилось бы раньше, чем он себя проявил по-настоящему. Не думал, что они с Эмиссой собирались разорвать его на две части. Заметим - нежизнеспособные. Не понимал, что Эдмону ничего не нужно - для счастья у него уже все есть. Не-ет...

Посягнули на его место!

На его долю.

На его...

Да неважно, на что там посягнули, важно, что Амедей преисполнился гнева и ненависти! Он! Тут ! двадцать лет! Как проклятый! Вкалывал, света не видя! А Эдмону сразу и все в руки?!

Сволочи!!!

Кругом враги!!!

Отец - и тот его из завещания не вычеркнул, хотя обещался!

Все врали, все его предавали, все подставляли... ну и получите добра обратно взад! Амедей не считал свой поступок воровством, кража - это когда берешь чужое, а он взял свое! То, что ему причиталось за двадцать лет 'каторжного' труда в отцовском деле! Когда отец только и знал, что требовать, когда каждый день смотрел на сына, и думал, что Эдмон бы справился лучше, когда ставил первенца в пример, когда...

Да неважно - что! Теперь Амедей сам по себе, теперь он всем покажет! Откроет свое дело в Тавальене, здесь это несложно. Говорят, Преотец охотно благословляет на такие вещи, надо только ему занести долю малую, а к откатам Амедей привык. Какая разница, как зовут высокого чиновника? Преотец, градоправитель...