Охотники за магией - Галанина Юлия Евгеньевна
Родник прятался в складках горы.
Ряха оторвался от меня и исчез за скалами, — и сразу стало страшно и одиноко. И ветер засвистел сильно, и склон показался круче, и вообще…
Я сразу стала чаще оступаться, чудом удерживаясь на ногах. Появился страх перед коварными камнями.
Но тут из-за скал показался дымок, светлый, жемчужный, почти прозрачный. И сразу всё поменялось, ну просто волшебно. Я снова была не одна и, забыв страхи, понеслась туда, где ждали вода и огонь.
Попади мы в это место выше или ниже — никакой воды бы нам не обломилось. Только здесь родник выходил на склон, а потом снова прятался в камнях.
Ряха нашел удобное место около крохотного водопадика, наломал чахлых, исхлёстанных ветром берёзок, развёл маленький костёр меж двух камней, поставил зазнобин чайник и теперь поддерживал огонь, подкладывая под дно чайника веточки по мере надобности.
— Как твои ноги? — спросила я, спускаясь к нему.
— Да так себе, — скривился Ряха. — Тут же всё боком идти приходится, похоже, опять мозоли будут, но в других местах.
— Мы хорошо поднимаемся?
— Нормально. Нам бы до ночи на гребень выйти, чтобы в темноте на камнях зубами не стучать.
— А если мы выйдем на гребень, тогда что? — удивилась я.
— С той стороны кусты должны быть, — объяснил Ряха.
Пожевав сухарики, в которые превратились постряпушки Ряхиной зазнобы и, запив их чаем, мы двинулись дальше.
У самого гребня пришлось помаяться, — скалы встали дыбом на пути, как крепостные стены, и отсекли путь наверх. Еле нашли щель, по которой проползли между ними, где змейкой, где паучком, а где и вовсе ни с какой живностью не сообразным способом. Ну разве что с пиявкой.
Но выбрались, встали на узком гребне.
И я с тоской увидела, что мы преодолели лишь первую ступеньку громадной лестницы.
Позади остался Шестой Угол Чрева Мира.
А впереди были горы. И они были куда выше и круче той, на которую мы с таким трудом поднялись…
С северной стороны склон оказался значительно положе. Он почти до вершины был покрыт стелющимся по земле мохнатолапым стланником. По склону мы быстро спустились в долину между двумя хребтами. Находилась она примерно на той же высоте, что и родник, у которого мы останавливались днём. Только что с другой стороны горы.
По дну долинки бежала горная речка, около которой мы и заночевали.
Ряха наломал пушистых веток стланника, сделал из них подобие подстилки и с тревогой спросил:
— Ты ночью сильно брыкаешься?
— А я знаю? — удивилась я. — Это Янтарного надо спрашивать.
Рядом с подстилкой Ряха соорудил ночной костер из смолистых корявых стволов и сказал:
— Так и быть, я с краю.
Это означало, что мне он уступает место около костра.
— Эх, как бы шкура сейчас пригодилась, — вздохнула я. — Помнишь, которую ты мне в Хвосте Коровы сосватал?
— Еще бы, — отозвался Ряха. — Мировая ведь была шкура, я плохого не посоветую. Где она?
— Дома осталась. Кто же знал…
Я забралась на ветки к Ряхе под могучий бок и отключилась, даже не успев додумать мысль о том, что на таком неровном и жестком ложе нипочём не усну.
Ночью было холодно, но всё-таки Ряха с одной стороны и костёр с другой здорово помогали.
Снов я не видела. И ноги ныли.
На следующий день был подъем на следующую гору. И спуск. И так до бесконечности день за днём.
Как мрачно предсказывал Ряха, еда кончилась на четвёртый день, а мы были ещё только в самой сердцевине горного пояса.
Но даже не это было печально: Ряха, похоже, простыл во время ночёвок. Костры не спасали, — да и с топливом здесь было плохо, мы были на такой высоте, где почти не осталось ни деревьев, ни кустов.
Он не обращал внимания на появившуюся боль в груди, но останавливаться мы стали чаще, чем раньше, и теперь не из-за меня, а из-за него.
На привалах мы хлебали горячую воду из чайника и подъедали крошки, оставшиеся на дне мешка.
Впереди уже замаячил хребет, венчавший эту гигантскую горную лестницу, и внушавший невольное почтение своими размерами. Он был не костистый, как окружающие его гряды, но какой-то округлый, ещё более громадный в своей обманчивой округлости.
— Его перевалить — и всё, пойдет спуск на равнину, — показал Ряха.
— Тогда пошли, — вздохнула я.
Перед последним хребтом расстилалось безжизненное плато, которое нам надо было ещё миновать.
А мы уже не шли, мы медленно брели.
И солнце не грело как раньше, холодно теперь было и днём, и ночью. Я не смотрела по сторонам, тупо шагала за Ряхой, безразлично глядя перед собой и машинально переставляя ноги. Камни были у меня перед глазами, камни были у меня в голове.
Мы перебрели через каменистое плато, не встретив ни ручья. Посидели у подножья гиганта, пытаясь хоть немного прогнать вцепившуюся в тело усталость, и в который раз полезли на склон. Он оказался никаким не округлым, таким же зубастым и шипастым, как и все те, что мы прошли — просто его громадные размеры сглаживали выпирающие из шкуры скалы.
И снова камни, камни, камни, камни, камни…
Когда впереди раздался звон чайника, я не сразу среагировала.
С усилием подняла голову — и увидела, что Ряха лежит на склоне выше меня.
Ничего не понимая, как могла быстро добралась до него.
— Ряха, ты чего?
— Отходился я, — прохрипел Ряха. — Всё, не могу больше.
— Ряха, вставай!!! — взвыла я дурным голосом, дёргая его за руку.
— Не могу, — сказал Ряха и затих.
— Да ты что?! — принялась я трясти его. — Ряха, ты не можешь!
Он не отзывался.
Мне стало страшно.
Все Ряхины мышцы были при нём, а легкие не выдержали…
Я трясла его, дергала, пинала, — без толку. Подвывая от скрутившего всё внутри ужаса, я тормошила и тормошила лежащего Ряху — но результата не было.
От полного отчаяния я укусила его в предплечье изо всех сил. На смуглой коже отпечатались два ярко-красных полукруга от моих зубов. Ряха не двигался. Глядя на след своего укуса, я тупо замерла, не зная, что же делать дальше…
— Иди без меня, — вдруг прохрипел Ряха, не шевелясь и не открывая глаз. — Кинжал мой забери, остальное не трогай: не умеешь. Иди.
— Ряха, я не пойду! — заревела я во весь голос, размазывая слезы и грязь по лицу тыльной стороной ладони. — Ряха, ну вставай, пожалуйста… Немного же осталось… Ты что, с ума сошёл?
— Пошла, я сказал! — выдохнул Ряха и снова замолчал, никак не отзываясь на все мои тормошения. Лицо его стало до отвращения спокойным.
Я изо всех сил кусала теперь уже свои пальцы, чтобы боль уняла слёзы, помогла придти в себя, — но бесполезно. Кроме отчаяния, ничего внутри не осталось. А снаружи не было ничего, кроме каменистых горных склонов.
Я посидела около лежащего Ряхи, потом полезла вверх, как он велел.
Потом спустилась, вспомнив, что не взяла кинжал. И поняла, что не хочу его брать.
Попыталась передвинуть Ряху с острых камней на более ровный пятачок — и не смогла, сил не хватило. Отцепила чайник.
Полезла наверх с чайником в руке. Прошла чуть дальше, чем в первый раз.
Поняла, что Ряха-то живой ещё. Меня затошнило, и я вернулась.
Снова сидела около него, пиная чайник в закопчённый бок. Гребень, который осталось перевалить, нависал над нами морской волной. Мертвым дном воздушного моря лежало позади серое плато.
Я подумала, что сколько не сиди, а конец один — снова стала подниматься по склону.
Отошла хвостов на десять и поняла, что ухожу от лежащего Ряхи навсегда.
Навсегда. А он живой…
Повернула обратно.
И тут в мои метания вмешалась погода. Я совсем не обращала внимания на то, что творится вокруг. А небо заволокло тучами и пошёл снег.
Крупные, белые, пушистые, невесомые хлопья летели на оскаленные горы. Эти хлопья были нежнее легчайшего лебяжьего пуха и изящнее распустившихся цветов вишни. Они нежно ложились на блестящие скалы.
Похожие книги на "Охотники за магией", Галанина Юлия Евгеньевна
Галанина Юлия Евгеньевна читать все книги автора по порядку
Галанина Юлия Евгеньевна - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.