Пылающий Север - Коваль Ярослав

— Где уж там… И я в любом случае должен узнать, что происходит в Ледяном замке. И вообще в Серте.

— Серге…

— Это приказ, в конце концов!

«Приказ». Священное слово для людей из касты воинов. Их символ веры, пожалуй, пусть даже при этом они все поголовно верят в своих богов, а многие даже чрезвычайно, фанатично набожны. Да, в общем-то, солдаты всегда очень религиозны, у большинства нет другого способа бороться со страхом смерти. Я, пожалуй, единственный из их числа, кто никогда не посещает храмов и не молится. Хотя сейчас, если начистоту, уже не уверен, что остаюсь неверующим. Пару дней назад вспомнил «Отче наш». Я даже не предполагал, что, оказывается, вообще его знаю!

Инхи задерживался, беспокойство томило до боли, и я всё-таки вытащил на свет припрятанную схему. В ней даже опытному человеку не так просто разобраться; интересно, что бы могли поделать наши противники, наложи они лапу на планы. Выражение лица у Аканша было матерное, но дальше возражать он не посмел, только жестом дал понять, кто из телохранителей пойдёт впереди.

Двигались мы очень медленно, осторожно, и я уже решил, что до темноты нам подземелий не видать, тем более что двигались мы пешком — коней увели бойцы Инхи. Оно и правильно — им нужнее. Но плотно затворённые ворота, не читающиеся в толще скалы, встали перед нами внезапно и задолго до того, как на них лёг красноватый отсвет умирающего солнца. Авторитету моего личного знака створка, конечно, и теперь всецело покорилась.

— Кто помнит, как дальше?

— Милорд шутит?

— Кхм… Нет, Аканш, лишь отчасти.

— Я помню дорогу, милорд, — внезапно вызвался один из бойцов.

— Эге! Поняли, парни, кого в плен не давать ни в коем случае?

Я ждал улыбок, но увы — мои слова совершенно серьёзно приняли к сведению.

Казалось, мой телохранитель со столь цепкой памятью даже глаза прикрыл, когда собрался указывать нам путь. Видимо, этот его навык был памятью тела, своеобразным стремительно приобретаемым рефлексом — тоже хорошо. Всё же он в точности воспроизвёл путь от входа до дверей в командный пункт и только здесь расслабился. Заулыбался. Наверное, собственное умение записывать на подкорку шаги и повороты порадовало его даже перед лицом перспективы оказаться тем, кого любой ценой в случае чего не позволят взять в плен.

— Напомни, где тут трансляционная точка?

— Нам же всё показывали, Серге.

— А я думал о судьбах мира! Со всей ответственностью большой шишки. Уж подскажи. Тебе ли сетовать на роль помощника!

— Нисколько не сетую. Удивляюсь.

Магические приспособления и сейчас оставались для меня малопонятной головоломкой. Там, где нужно было всего лишь совершить определённую последовательность действий, я легко преуспевал и, пуская в ход свой личный знак, то бишь средство доступа самого высокого уровня, ощущал себя крутым чародеем. Но там, где последовательность манипуляций варьировалась в зависимости от увиденного и воспринятого, что мне по понятной причине было не по плечу — буксовал, как деликатная западноевропейская иномарка на российских говнах. И ощущал себя, что логично, абсолютным лузером.

Это всегда малоприятное ощущение.

Так что мне в любом случае требовалась помощь искушённого человека. Аканш вполне годился на такую роль.

— Я настрою, — сказал он едва слышно. — Но при условии, что потом мы останемся здесь и больше никуда без проводника не пойдём.

— Эх, Аканш, Аканш… Не могу поверить, что ты ставишь условия своему сеньору.

— Приходится. А всего б лучше милорду перейти по подземельям в стены Младшего уступа. Там безопаснее.

— Ой ли? Большой вопрос. К тому же пройти можно будет только один раз, то есть только туда. Обратно не отыграешь. Нет, уж лучше я останусь здесь. Универсальным ключом от всех дверей.

— Милорд?

— Командовать партизанами, не имея разведки и штаба, я не могу. Толку от меня сейчас будет меньше, чем от того же Инхи или его коллег. Но должен же я какую-то пользу приносить… У тебя такое лицо, будто я показательно выгрузил груду помоев на святыни своего рода. И весело прыгаю сверху.

— Серге, хорошо, что тебя больше никто, кроме меня, не слышит, — ласково сказал Аканш. — Могут решить, что ты сдвинулся умом — слух вредный, особенно во время войны.

— Могу я пошутить?

— Такими вещами не шутят. Ты — глава Серта и наш лорд. Это твоя роль и твои обязанности. Можно не командовать, но быть главой графства — твой долг. Нет, даже не столько долг, хотя и он тоже, сколько единственная данность. И шутки на эту тему по определению неуместны.

— Ну извини. Нет, я понял и больше не буду. Что со связью?

— Обещание?

— Не могу его дать. Кто знает, как повернётся ситуация и какая возникнет нужда.

— Пожалуй, да. Тогда пообещай проявлять благоразумие.

— Что я — ребёнок, что ли? Ладно, обещаю. Так что со связью?

— Всё готово.

Магическое приспособление для общения на расстоянии имело форму огромного октаэдра, усаженного маленькими пирамидками. Ни дать, ни взять древнерусская финифтяная бусина, густо отделанная зернью, только гипертрофированная. Да ещё к общей картине добавлялись всякие геометрические фигуры, намеченные разноцветным туманом — когда приспособление приходило в действие. Я приблизил лицо к заискрившейся сфере, прозрачной, как идеально натёртый бокал для красного вина. Тоненькая полоска тумана опоясала её, и через мгновение я увидел бледноватое лицо Юрия. Не то чтобы он стоял передо мной, как живой, однако разглядеть черты можно было без труда.

— Я рад убедиться, что ты в порядке, отец, — выпалил сын, пренебрегая даже обязательными формулами приветствия. Наверное, перенервничал.

— Что произошло? Почему армия не встала на средней дороге?

— Я… — Юрий вдруг по-детски покраснел. — Её выдвижение было запланировано, но отряд не успел.

— Что значит «не успел»? Уступы уже заняты?

— Нет, противник их обошёл, причём на марше. К стенам даже не приближался, и в осаду встали только арьергардные части. Бойцы, сидевшие в замках, так удивились, что даже ничего не предприняли, только зафиксировали прохождение отрядов и переправили сюда информацию…

— А что они тебе ещё должны были сделать? Выскочить из замков и начать скалками махать: «Не-е, мужики, туда не ходи, сюда ходи, по правилам надо с нами драться, а не с ними»!

— Папа…

— Ты-то чего ждал? И чего ждал твой брат?

— Ну мы посчитали, что… Они же должны были сколько-то задержаться у крепостей переднего края. Да, один из трёх отрядов не успел выдвинуться, но два-то остальных выдвинулись в срок! Только у одного произошла заминка. Я велел выпускать только в полном порядке, видимо, у них чего-то недоставало в снаряжении или оружии.

Я свёл брови.

— То есть получается, два наших отменных отряда оказались в окружении?

— Это почему?

— Да потому, что по незанятой дороге их обошли и теперь наверняка уже ударили в спину! — заорал я. Потом усилием воли взял себя в руки. Разоряться на стоит, это уже бесполезно. Надо выправлять ситуацию. — Ты сообщил им об этом?

— Зачем? Разве они сами не увидят?

— Так. Позови сюда брата.

— Яромир на внешних укреплениях. Там всё благополучно. Противник попытался с налёта взять первый вал и бастионы, но уже отступил.

— Хоть это слава богам. Но получается, подступы к передним бастионам были сданы потому, что исполняющие твой приказ люди прикопались к каким-то недостаткам в снаряжении одного из отрядов?

— Но ведь в бой надо выпускать только идеально снаряжённых бойцов. И идеально подготовленные отряды.

— Идеал в жизни так же недостижим, как звёзды и божественное достоинство. А излишнее буквоедство и бюрократия на войне могут стать причиной трагедии. Мне нужно поговорить с твоим братом. Сообщи, когда Яромир появится в замке.

— Я передам ему, что ты его требовал к себе. — Юрий был надут, как отруганный пятилетка, но сейчас меня это совершенно не задевало. Мысли были заняты другим.