Тринадцатая стихия (СИ) - Ваевский Анджей

– Тебе видней, – пожала плечами Ранко. – В чем помогать-то?

– Учиться. В этом вся твоя помощь и заключается. Наблюдать, как сплетаются потоки, пытаться воспроизвести плетение. Ты же хотел знать, что случилось тогда, – хитро прищурился в ухмылке эльф,

– Вот тебе и первое знание – Стихия Земли, Шим-Тар. С нее и начнем.

– Даа? – протянула ученица, явно не ожидавшая, что Аш начнет настолько издалека, а не сразу расскажет всё о событиях, произошедших в том странном месте. И уставилась колючим недовольным взглядом, словно стремилась просверлить в сумеречнике дырку.

– Ну да. Так вот, мироздание состоит из двенадцати элементов, иначе говоря – стихий.

– А как же тринадцатая? – немедленно вставила Ранко.

– К ней перейдем в последнюю очередь. Я и сам не знаю, что такое эта загадочная тринадцатая. Так что давай начнем с тех, которые известны, – сумеречник внимательно посмотрел на ученицу. Он понятия не имел о тринадцатой стихии до прошлого «спасения мира». Но значит, пророчество слышал не только он.

– Угу, к самому интересному всегда в последнюю очередь, – ученица состроила еще более недовольную мину и принялась слушать урок.

– Стихия земли считается началом, жизнь дающим. Ее потоками создана твердь и всё, произрастающее на ней, а также связь меж всем живущим. Только некоторые разумные эту связь утратили. Звери и птицы, гады и насекомые – все они наполнены силой Тар. Ею пронизано каждое живое создание, будь то былинка в поле или медведь. Поэтому, управляя потоками земли, ты получаешь власть над птицами и зверями, травами и деревьями… и над самой твердью, конечно, – Аш вытянул руки вверх ладонями, и видимые лишь стихийным магам потоки завихрились вокруг его пальцев, сплетаясь в причудливое кружево заклинания. Плющ, густо увивающий дом, ожил, и под его натиском строение пошатнулось и задрожало, принимая свою обычную форму, словно и не было перекоса. Подхваченные его побегами, возвратились на место упавшие с крыши куски черепицы, закрывая зияющие дыры в кровле и закрепляясь гибкими плетями, а осколки слюды окон вернулись в рамы. В считанные минуты жилье стало таким же, как до землетрясения, если не считать того, что по прозрачной слюде проросли тонкие веточки плюща, скрепляя разбитые части.

– Ух. Здорово! А почему с окнами так? – поинтересовалась Ранко, «дрессируя» с помощью плетения земли небольшой куст. Она схватывала на лету; более того, Аш отметил у нее сильную предрасположенность к стихийной магии всех видов: в свое время она с одинаковым успехом продемонстрировала копирование как друидского заклинания, так и воздушного.

– Наверное, потому, что землей слюду не переплавишь, а с огнем соваться не стоит – еще дом сожжем, – усмехнулся Аш. Он уселся на траву и отдыхал: даже такое плетение забирало много сил, а он не полностью восстановился после событий в лабиринте.

– И то верно, – девушка смутилась: сама могла бы догадаться, а не задавать подобных вопросов. Однако ее смущение больше походило на недовольство собой: это же надо – так сесть в лужу.

– Дальше – огонь. Шим-Рин. Объяснять, в чем суть огня, не стану, ты и так знаешь. Владея стихией огня, можно сотворить и видоизменить всё, что подвержено огню, – начиная от пожаров и заканчивая ковкой металла. Огонь в нашей крови, позволяющий жить и чувствовать, – тоже Рин. И самая маленькая искра, и солнце со звездами – всё это огонь. Самая разрушительная стихия, но и самая животворящая. Из огня рождались миры, и в нем им суждено погибнуть… хотя это немного другой огонь – не тот, что считается стихией. Но мы ведь не о нем, правда? – Аш вздохнул, вспоминая грустную прощальную улыбку живого Пламени. О чем он грустит, это вечно юный бог? Не бог – Создатель.

– Не о нем, хоть и хотелось бы, – эхом вздохнула Ранко. Она оттачивала заклинание, заставляя дерево склонять к ней ветви, а мыслями витала где-то далеко – но, тем не менее, внимательно слушала всё, что говорит учитель. Она была похожа на рассеянного гения. И иногда обдавала друида таким высокомерным взглядом, что Ашу впору было самому записываться к ней в ученики.

– Вот и ладно. Значит, следующий. Шим-Саз. Время. Потоки времени пронизывают всё мироздание. Такая вот вездесущая стихия, держащая все миры в хрупком равновесии, не позволяя им погрузиться в хаос безвременья, соблюдая установленные для всего сущего циклы прохождения пути. Даже у камней свой путь, и если вычленить из него поток времени, камень перестанет существовать, рассыпавшись и затерявшись в первозданном хаосе. Время почти неразделимо с Путем. Шим-Арк. Его потоки прокладывают дороги наших жизней. Всех жизней. Иначе говоря, он – предопределение. То, что иногда по незнанию называют судьбой. Те, кому дано их постичь и научиться управлять потоками этих двух стихий, становятся демиургами.

– Как ты? – девушка исподлобья посмотрела на сумеречника.

– Нет, я не демиург, я всего лишь носитель ифирина – держателя стихий. Но есть стихии, неподвластные даже демиургам. Шим-Кир, Шим-Сел и Шим-Йут. Сущность, она же – названная смертью. Вероятность, она же истинная судьба, изменчивая и капризная, в отличие от Арка. Ну и Итог. Еще его можно назвать Великим Знанием. Достигшие понимания и управления этими тремя превращаются в тех, кого мы зовем богами, – принявшие знание, управляющие смертью и судьбой. Этим они и отличаются от демиургов, которые подошли близко, но всё еще топчутся у границы предначертания, не в силах постигнуть его.

– Хух, голова сейчас вскипит. Наверное, на сегодня хватит, нужно переварить услышанное. Просто назови остальные пять, – Ранко оставила в покое деревья и внимательно слушала друида.

– Ты права, нужно отдохнуть. Нам еще в доме убирать. А оставшиеся: Шим-Син, Вода. Шим-Риз, Воздух. Шим-Йей, Свет. Шим-Тил, Металл. Шим-Зар, Молния. Думаю, с ними и сама в итоге разберешься, ничего сложного, – подвел черту эльф, поднимаясь с травы и направляясь в дом.

– Угу, разберусь, куда ж я денусь, – проворчала ученица, встряхнула пожарно-алой челкой и последовала вслед за сумеречником.

– Хм, забавная цацка. И лежит бесхозная. Прям сама в руки просится, – Рован стоял у алтаря и вертел в руках амулет, который до сего момента спокойно лежал на этом самом алтаре.

– Ах, ты ж вор! Вампир! Верни немедленно! – раздался возмущенный голос за спиной, и, развернувшись, Рован обнаружил бегущего к нему дроу, намерения которого явно не отличались дружелюбием.

– А что, раз вампир, то сразу вор? Не воровал я, только посмотреть… – растерянно произнес он, отступая вглубь святилища. Всё еще сжимая амулет в руке.

– Держи вора! – разнеслось по подземелью, и, увидев, что на помощь орущему начинают сбегаться другие подземные эльфы, Рован поежился, как от холода… и растворился, исчезая.

– Я найду тебя! Всё равно найду! Сдохнешь в страшных муках! – грозился ему вслед высокородный дроу, попутно отдавая распоряжения о поисках. Но Ровану не суждено было услышать все эти угрозы. Он уже был далеко.

– Вот и нужна мне эта побрякушка? Таскаться с ней теперь, – поспешно удаляясь от земель дроу, вампир сокрушался о судьбе, которая опять подкинула ему тележку неприятностей: ведь не было у него даже мысли о том, чтобы украсть амулет. Три сотни лет оно ему не надо, и столько же не надо будет. С магическими цацками чуждых рас он предпочитал не сталкиваться по одной-единственной причине – недолюбливал магию как таковую. С горем пополам смирился со способностями, что давала вампирская кровь, – но по старой привычке хватался за оружие, когда дело доходило до драки… и лишь потом вспоминал, кем он сейчас является.

Всё еще не совсем привыкнув быть вампиром, Рован чуждался клана и его законов, водил редкие знакомства с некоторыми дамами, но сторонился явного сближения с «сородичами по крови». Попав на Перекресток много лет назад, он давно успел осмотреться и прикинуть, что к чему. И если для других иномирян выжить здесь представлялось сложным, то кровопийцам было много легче.