Ловец (СИ) - Мамаева Надежда

– Доброе утро, –наконец произнес он, кажется, для того, чтобы хоть что–то сказать.

Я не нашла ничего лучше, как смущенно улыбнуться и ответить:

– Доброе.

Завтрак проходил в атмосфере смущения и робости, неожиданно овладевших мною, и задумчивости, все больше переходящей в угрюмость – у Тэда.

Я потянулась за круассаном и случайно опустила взгляд на руку. Змейка чуть сжалась, словно напоминая об обете, и я, кашлянув, начала:

– Вчера ты исполнил свою часть клятвы, теперь моя очередь, спрашивай.

Тэд отчего–то помрачнел еще больше. Он долго молчал, опустив взгляд в чашку, словно там, на дне, в кофейной гуще уже таились ответы. Наконец он произнес:

– Расскажи о своем муже. Почему он захотел тебя убить?

Как я внутренне ни готовилась, но этот вопрос оказался неожиданным.

– Не убить. Избавиться, – начала я. – Грег, мой муж… Я познакомилась с ним еще до смерти отца, но до этого не знала его столь близко. Столица, хоть и большая, но не так уж велика, как кажется. Почти все благородные семейства знакомы. Если не лично, по уж точно наслышаны друг о друге. В таких семьях родители чуть ли не с рождения начинают подыскивать детям достойную партию…

Чем больше я говорила, тем сильнее мрачнел Тэд.

Я рассказывала ему о том, как мама обрадовалась предложению Грега, о нашей помолвке и свадьбе. О том, что наш брак считали идеальным даже светские сплетники. О своей болезни. О том, как я чуть не сгорела в магомобиле. Как узнала, что мужу я нужна только ради денег, и он изменял мне все три года брака. Поведала, как меня травили сдерживающим дар зальем.

Тэд хмурился. По его лицу было ясно: он осуждает меня. Вот только не понятно: за что именно?

– Когда ты все узнала, то решила забиться в нору, подальше от проблем? Сменить имя… Могла бы пойти в отдел Оплота и подать на мужа заявление.

Я закусила губу. Ну как ему объяснить, что я банально тогда никому не доверяла? Да и было с чего. Одно поведение его самого, ловца, наводило на мысли о произволе и беззаконии.

Сказала, как есть:

–Боялась. Боялась, что муж просто подкупит полицейских или мессира, смотря к магическим или обыденным преступления отнесут мой случай. А заявление порвут, меня же саму отдадут в руки любящему супругу. Грег, как я уже поняла, виртуозный актер. Он сумел бы рассказать сказку всем и каждому, например о моем чудесном спасении и о том, что я после всего пережитого тронулась рассудком… А потом, через некоторое время снова попытаться меня убить. Или признать сумасшедшей и упечь в дом скорби. В этом случае все состояние так же перейдет к нему.

– Поскольку в деле замешана блокировка магического дара, то это – вотчина Оплота. Можешь не бояться и смело подавать на мужа. Закон на твоей стороне. Правда процесс может затянуться и на полгода, зная систему правосудия и уровень адвокатов. Твой муженек ведь наймет самых лучших… Но, думаю, у умелого ловца за доказательствами дело не станет.

– Я думала ты… – произнесла чуть растеряно.

– Нет. Я в это вмешиваться не собираюсь.

– Но ты же помог моему отцу и, мне показалось, что хотел разобраться почему…

Он вновь оборвал меня:

– В первую очередь я хотел узнать, кто организовал побег души преступника три года назад, а не о том, что стоит за смертью твоего отца.

От его слов мне захотелось сильнее завернуться в простыню. По коже пробежал холодок. Дура. Какая же я наивная дура, которая вновь поверила, понадеялась.

– Куда мне идти и кому писать заявление, чтобы Грега арестовали, наш брак расторгли, а мне вернули наследство, доставшееся от отца? – сказала и сама удивилась тому, как сухо и чеканно прозвучал голос.

– Тебя интересуют только деньги? Наследство? – ловец клещом впился в окончание моей фразы.

– И они тоже, – я говорила и буквально физически ощущала, как между нами вырастает стена изо льда, но не могла остановиться. – А тебя? Тебя что интересует? Чего хочешь ты?

В меня впился его взгляд. Словно два стилета распяли, пригвоздили к стулу, и прозвучало полное ярости:

– Я хочу тебя. Тебя, меркантильная, мыслящую лишь о своей родословной и мнении высшего света, как и любая аристократка. Тебя, что сейчас сидит передо мной, невинно хлопает глазками и думает, что за один твой взгляд идиот–ловец кинется вытаскивать твою симпатичную задницу из всех проблем.

Если бы он меня ударил в этот момент, мне бы, наверное, было не так больно, как от его слов. Я замахнулась для пощечины, но не ударила.

Тэд перехватил мою руку у самой скулы. Чуть сжал, и, глядя пристально в глаза, произнес:

– Вчера я позволил тебе себя ударить. Напоказ, для публики. Но наедине советую бросить свои чистоплюйские замашки.

Я сжала челюсти. Сволочь. Какой же он сукин сын!