Возвращение (СИ) - Буфина Анастасия Львовна

Кожа у этой старухи были сморщенная, старая, дряблая.

Но эта старуха умела помогать всем девушкам, что приходили к ней за помощью.

Вот и Катрина из Северного Леса ни была исключением.

Девушка подошла к дому и, не стуча, зашла в комнату.

Сразу же запахло ладаном, различными цветами и травами. Старуха сидела в конце комнаты перед камином и что-то делала. Ее руки то поднимались вверх ,то снова опускались вниз, а голова ритмично из стороны в сторону легонько шаталась.

-Мне сказали, что ты проводишь преждевременные роды.

Старуха, даже не поворачиваясь, ответила:

-Я давно тебя жду. Можно было догадаться, что ты придешь. Иди, ложись на солому. Сейчас приду.

Катрина так и сделала. На соломе лежала батистовая рубашка, которую она надела и, оглядевшись вокруг, поняла, что рожать ей придется прямо здесь, в хлеву...

Старуха пришла, поднесла в лицу девушки вонючую смесь и заставила ее полностью выпить.

-Есть вероятность, что ребенок родится мертвым. - пробубнила она сквозь закрытый рот.

Катрина на это замечание никак не отреагировала, а лишь спросила, что ей делать и как быстро это подействует.

-Подождала бы месяц — бубнила старуха — сам бы родился.

А через секунду Катрина резко закричала, изогнулась дугой и схватилась за солому, что была под ней.

А старуха принялась читать какое-то заклинание, для быстрых родов.

Катрина кричала и кричала.

На улице стоял день, но в общине никого не было — все были заняты тем, что готовились ломать Грани. Никого не было, все будто забыли про это место, а девушка все кричала и кричала, змеей извиваясь от боли.

Катрина старалась сдерживать свой крик, но пронзительные вопли, всхлипы и проклятья все же пробивались и она снова кричала. Иногда она успокаивалась , но не проходило и пяти минут, как она снова бы не закричала.

А как она кричала!

Старухе, которая принимала роды, казалось что боги проклинают ее за то, что она помогает в этом. Ведь это ребенок короля! А сейчас, под светом дня, творилось такое преступление!

И все же старуха делала свое дело, при этом каждый раз бубнила что-то себе под нос.

-Я молюсь, чтобы наш Король не узнал об этом! - расслышала Катрина в перерывах между схватками.

-Этот ребенок разрывает ее тело надвое — Это был уже посторонний голос, но знакомый. Катрина хотела посмотреть, кто это был, но чьи-то тяжелые руки пригвоздили ее к соломе и держали.

-Что же ты делаешь, глупая...

Кондрат!

Она хотела что-то сказать ему, но вместо объяснений, она снова закричала и прогнулась, увидев, что рядом со старухой стояла Ероих.

-Это можно остановить?

-Нет! - старуха гаркнула, увидев мужчину в своем сарае — а мужчина здесь не нужен! Плохой знак!

-Хочешь, я обернусь в медведя!? - крикнул в ответ Кондрат — Ероих! Принеси теплой воды! И тряпки! Живо!

Катрина кричала, извивалась, плакала, но руку Кондрата не отпускала.

-Ашер! - крикнула она в перерывах между схватками — Для Ашера ребенок умер! Его...-И снова крик, который наверняка расслышали все жители долины, будь они здесь.

Но хуже всего крик Катрины был на самой последней минуте, в момент рождения ребенка, Катрина завизжала так сильно ,что этот звук можно было сравнить с визгом раненного животного, которого подстрелили охотники, которого не до конца убили.

-Мальчик! - изрекла старуха, вытащив окровавленного ребенка.

Прибежала Ероих, с тряпками и с тазом воды наготове. Обернув ребенка в чистые тряпки, она стояла в стороне и наблюдала за роженицей.

-Сожги тряпки, старуха. И никому ни слова- рыкнул Кондрат.

Когда она ушла выполнять поручение, Кондрат посмотрел на Катрину. Та, после родов вся взмокшая, лежала тяжело дыша, пытаясь втянуть в себя столько воздуха, сколько это возможно.

-Не говори Ашеру — невнятно произнесла она — Не говори. Для него ребенок не родился, умер...а сам присмотри за ним, Кондрат.

-Хорошо. Хорошо, я это сделаю. - Медведь гладил девушку по мокрому от пота лбу, по волосам, так тяжело дышал, что будто сам родил.

-Как ты его назовешь?

Девушка, еще не пришедшая в себя от родов, невнятно пробурчала, перед тем как уснуть от зелья:

-Гриф. Его имя Гриф.

***

Клеменца не отходил от своего стола всю ночь. Он писал письма жене и дочери, которые там, в Спокане.

Он посмотрел на стопку писем, которых написал, и листки, которые были разбросаны на полу.

Поставив точку в последнем письме, он сложил его в стопку к другим, а те в свою очередь скинул в рюкзак.

Посмотрев на стол и проверив, не забыл ли он ничего, отложил рюкзак в сторону. Сзади захлопнулась дверь, а на пороге стояла Торн. Все еще тепло одетая, она тяжело дышала от быстрого бега.

-Меня просили передать, что через час встречаемся в замке...что ты делаешь?

Клеменца встал, от долгой ночи его ноги затекли, и передал сумку Торн.

-Отдашь моей семье. Они...там, в Спокане. Адрес найдешь.

-Почему ты не- сказала девушка, и осеклась. - Даже не выдумывай. Ты что, совсем, Клеменца?

-Если людям, которые остались в общине, будет угрожать опасность — сухо вымолвил он — То я побегу их спасать.

-Мы всех уведем. Никто не пострадает.

-У меня приказ от Баронессы — сказал он таким же тоном — Что, если что-то пойдет не так...если хоть одна Тень поведет себя подозрительно или Ашеру будет угрожать опасность...Я должен принять удар на себя.

-Но ты ведь...

-Лучший солдат Баронессы- перебил ее он — Только благодаря им я остался жив. И если — тут он вложил сумку в руки Торн. - Я умру, то буду знать, что мы разрушили Грани. И что ты — Он отошел в сторону, взял свое копье, пару раз крутанул им в воздухе — Передашь это все моей семье.

Торн прижала сумку к себе, невольно вздрогнув подняла голову и посмотрела на своего учителя.

-Я обещаю — сказала она тихо — что передам все, в случае чего.

***

Кондрат, лениво потягиваясь на кровати, косился на девушку, что старше его, и улыбка не сходила с его губ.

-Что планируешь делать, как вернешься в Спокан?

-Я? - Девушка оживилась, приободрилась, но не улыбнулась.

А что ей делать? Она и забыла, когда была там. Ее не особо интересовало, что происходит вокруг. - Не знаю. Что обычно делают в Спокане?

Кондрат улыбнулся, потянулся еще раз и посмотрел в окно: Весеннее солнце пробивалась сквозь окно, освещая и грея кровать, на которой лежал Кондрат.

В окно стучалась от ветра ветка дерева, своим звуком напрягая тонкий слух медведя.

-В Спокане, насколько помню я, обычно спали, ели, убивали врагов, а в промежутках занимались любовью. Ну, как тебе?

-Прекрасно. - съехидничала девушка — тебе там наверняка понравится.

-А я и не забыл, каково там.

-Да? Расскажи мне.

Кондрат приподнялся, постелил под спину подушку и, как бы лениво, нехотя, начал рассказывать.

-Я рос в деревне вместе со своей матерью и сестрой...от другого человека, конечно же...потом меня нашел отец и привез в горы, заявив всем ,что я — его сын. Если у тебя хорошая фантазия, то можешь представить, как я пятнадцать лет рос под одной крыше со своей матерью , к которой относились хуже, чем к какому-то животному. Моя сестра, наверное, так и живет с ней...И…

-Ты был любимым ребенком своего отца? - перебила его Хельга.

-Нет. Вовсе нет. Любил он больше всех Вилену, мою сводную сестру. А надежды питал на Иону, но он ушел в священники. Я был самым харизматичным в нашей большой семье.

-Да неужели? - Хельга в пол оборота посмотрела на Кондрата, надеясь на шуточку, но тот никак не ответил. - И что случилось потом? Кто занимался твоим воспитанием?