Наместник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— Но я же...

— Игорь, не спорь! — нотки моей матери в её голосе. — Можно пару-тройку раз выйти в плавание и вернуться домой невредимым! Море спокойно, ветер попутный, солнышко светит. Но это совсем не значит, что шторма не будет в твой четвёртый выход! А ты даже не знаешь, какой парус поднимать, а какой опускать, чтобы тебя не перевернуло.

Интересные у неё сравнения, у жительницы равнинного княжества, не имеющего выхода к морю. Явно не её, скорее слова одного из своих детских наставников.

— Я понял. Но с вашей помощью можно?

— Я не уверена. Ты прошёл инициацию и, может статься, я не смогу тебя удержать. Как не смогла удержаться сама!

О чём это она? Не с этим ли связана её «сломанность»? При всех она ничего не говорила, да это и понятно — кто ж будет душу при посторонних открывать.

— Вы поэтому?..

— Да, — и надолго замолчала.

Что тут скажешь. Мне жаль. Правда, жаль, хотя вслух я такого не скажу никогда и ни при каких обстоятельствах. Сестра князя — не тот человек, которого можно пожалеть безнаказанно. Но мне-то что делать? Этот вопрос я и озвучил.

— Каждый пророк должен обрести свой столп опоры, — голос «мамы» стал тихим и печальным. — И у каждого пророка он свой.

— Столп опоры?

— Якорь. Маяк. Что-то, за что ты сможешь держаться там. Чтобы вернуться сюда.

— Это предмет?

— Может быть. У одного моего наставника был ворон. Он всегда сидел у него на плече и его когти связывали человека с вещным миром. У другого — пара игральных костей, которые он крутил в руке, когда погружался.

— А у вас?

И снова молчание. Настолько затянувшееся, что я уже решил, что ответа на свой вопрос не получу. Ладно, я по крайней мере, попытался. Будем искать другой способ. Свет, прям, клином на ней сошелся, пифии недоделанной!

— У меня не было ничего, — она произнесла это совсем тихо. — Ничего. Я ничего особенно не любила, ни к чему не стремилась. Мной управлял только долг. Я должна была стать пифией — так нужно было семье. Но хотела ли я этого сама? Нет, наверное.

Подняла на меня глаза — сухие, хотя тону больше бы подошли красные и заплаканные. Но это же Снежная королева!

— Дар — это страсть, запомни это. Это желания, потребности, стремления! Это эмоции, наконец! Рассудок хорош, но работает с даром не он. Я поняла это слишком поздно.

И поэтому не прошла инициацию? Сломалась и осталась без дара? Никого особенно сильно не любила, ничего страстно не желала? Поэтому ты читаешь о чужой «Страсти в песках»? Потому что своей не имеешь?

В конечном итоге, технике она меня научила. Ничего сложного, оказалось, как она и говорила. По сути, да — медитация. Или молитва. Очищаешь сознание, избавляешься от всех лишних мыслей и потихоньку погружаешься. Самостоятельно у меня уже раза с пятого получилось. А вот вести меня в информационном поле Ирина Олеговна и правда больше не могла. Едва я входил в пространство, полное чуть заметно подрагивающих нитей, как терял с ней всяческую связь. И тут же выныривал — задача-то пока стояла научиться входу.

Кстати, забавно, но гимн Советского союза работал и здесь. Только я его не пел, а лишь вспоминал или... как бы правильнее сказать? Представлял его! Вот так, наверное.

Часа два потренировавшись, я вновь отправился к себе. Хотел сперва направиться в кухню и поесть что-нибудь, но решил, что разрешение от сомнений важнее полного желудка. Разулся, сел на пол, прислонившись спиной к кровати, и прикрыл глаза. Все эти разговоры про шторма и штили с чудовищами меня особенно не напугали — я был полон решимости войти в инфополе и получить интересующие меня ответы. Страсть? О, да! У меня была страсть! Я хотел, страстно желал этого — перестать быть щепкой, которую швыряет из стороны в сторону в мутном потоке событий!

Освободившись от мыслей, я провалился в ковер. И сразу же стал искать нить Чжу Юаня. Информационное поле не спешило помогать и подсвечивать её, как сделало в первый раз. Зато — это чувствовалось — наблюдало. Сотнями тысяч глаз. Жутковатое ощущение.

Первая наугад тронутая нить принадлежала моему денщику, Василию. Первый же образ за долю секунды показал мне его беседу с князем, затем сменился на спарринг парня с каким-то латиносом, следом... Потом образы замелькали с такой скоростью, что разглядеть что-то конкретное не получалось. Более того, мельтешащие картинки вдруг стали сворачиваться в воронку, которая совершенно недвусмысленно стала затягивать меня в себя! Не придумав ничего лучше, я скастовал «союз нерушимый», и меня пробкой выбросило из видения.

— Вот это поворот! — выдохнул я. Грудь ходила ходуном, а сердце скакало как сумасшедшее. Будто я только что пару кварталов на пределе скорости пробежал.

Поле решило меня поглотить? С чего вдруг такая немилость? Из-за того, что я инициацию прошёл? И что теперь? Пока свой столп опоры не найду, мне туда путь заказан? А искать его как?

«Пробовать!» — рявкнул я на себя.

Ну да, спасибо тебе, мой решительный и не ведающий сомнений злой брат-близнец! Куда бы я без своего подсознания! Но мысль не такая уж и глупая. В конце концов, «и опыт, сын ошибок трудных». Не попробуем — не узнаем! Если что, пути отхода мной изучены, ха!

Восстановив дыхание и освободив разум от сомнений — с каждым разом мне удавалось сделать это всё легче — я вошёл в поле. Нити, нити, нити. Вот моя — её я уже наловчился определять. Пересечённая множеством разноцветных линий, поди разберись! Кто нас интересует? Чжу Юань. Забавный толстячок и прекрасный актёр, чья нить должна быть совсем рядом с моей. Эта? Желтый — императорский цвет. Ну-ка!

А фиг вам, называется! Тедань! Щуплый подросток, лицо которого ещё не застыло в обычной для него каменной невозмутимости. Нижняя губа прикушена в напряжении — мальчишка держит между ладонями шар с мечущимися внутри чёрными молниями. Между бровей стекает капля пота.

И сразу — воронка! Лица Теданя, молодые и старые, слились в водоворот, втягивающий меня внутрь. Гимн, и я снова на полу своей комнаты.

Какая-то, вы меня простите, хрень получается! Я не могу посмотреть нити своих знакомых или вообще доступа к полю не имею? Будем поэтапно исключать версии. Попробуем плохо знакомых людей. Например, того дэбера из дружины князя.

На шестой попытке я сломался. Мокрый, как кот попавший под дождь, с заходящимся сердцем, я лежал на полу комнаты, вцепившись дрожащей рукой в ножку кровати, и тихо, едва слышно матерился. Да что ж за несправедливость такая! Только поверил, что круче меня только горы, и на тебе! Никакого прогресса! Один, максимум два образа из выбранной нити, и меня затягивает в воронку. Последняя попытка и вовсе едва не кончилась утоплением, даже на гимне я едва вырвался из кружащих вокруг меня лиц благовещенского целителя.

Стоит закончить на сегодня. Отрицательный результат — тоже результат, верно? Я кое-что понял, в частности — свою неспособность удерживаться на плаву, и этого, пожалуй, достаточно. Да я, банально, не выдержу седьмую попытку! Меня либо засосёт в водоворот, либо сердце встанет.

Поднявшись, взялся за приведение себя в порядок. Сходил в душ, сменил одежду, выпил залпом поллитровую бутылку воды и уселся на край кровати — думать. С последним вышел облом — в дверь постучали.

— Можно?

В дверях стояла Яньлинь. Хрупкая такая девочка с нерешительностью в глазах. Обычно там подобное выражение не появлялось. Лукавое веселье, ярость, задумчивость — да, а вот нерешительности я ещё не видел. Да и сложно предположить такое у берсерка, тонкие пальцы которой способны мять металл как бумагу и вырывать с мясом тяжёлые двери из косяков. Сейчас эти пальчики крутили прядь чёрных волос.

Как же ты... не ко времени, красавица!..

— Что?

Прозвучало резче, чем мне бы хотелось. Значительно резче. Безрезультатные попытки войти в инфополе тому виной, да-да! Вовсе не неопределенность в наших отношениях! Вовсе не моя пластилиновость при взгляде на азиатскую эльфу.