Чужая жизнь (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

— Правильно. Его надену я тебе.

Я становлюсь неправильной рядом с ним. Я это осознавала. Я как кролик перед удавом замерла, пойманная его взглядом через отражение зеркала. Он усмехался над моими попытками сопротивления. Я не понимала, почему так хотела, чтобы он сильнее меня сжал в объятиях и не отпускал никогда. Мне нравилось чувствовать его силу. И это было неправильно.

Я следила, как он медленно перехватил колье руками и прижал к моей шее. Ошейник, самый настоящий, только из драгоценных камней.

— Это сапфиры, — шепнул он, застёгивая колье.

Мы смотрели друг на друга через отражение, я спиной ощущала жар его тела. Горячие губы прикасались к моей коже. Я млела от его присутствия, от его голоса. Он потянул колье, которое туго обхватило мою шею, чуть сдавливая горло.

— Оно прекрасно, — шептал Алиас, целуя за ухом. — Ты само совершенство, Кэйт, — раздалось с другой стороны.

Я прикрыла глаза, плывя по волнам его голоса, вздрагивала от страстных поцелуев в шею. Колье тянуло меня назад, и я подалась, откидываясь на плечо Алиаса. Он медленно снял бретельки сорочки с плеч. И ткань, легко лаская мои грудь, живот, а затем и бёдра, опала на пол. Затем он снял с меня бельё, не забывая приласкать ягодицы.

— Открой глаза, — шёпотом приказал искуситель. Я подчинилась.

Я смотрела перед собой в зеркало и видела другого человека. Это была не я, скромница Кэйт, это была незнакомка. Красивая и соблазнительная. Волосы рассыпались по плечам, на шее блеск камней, в глазах томление, губы красные, на щеках румянец. Я смотрела на себя и любовалась. Небольшие высокие груди. Тонкая талия и красивая линия бёдер. Соблазнительный девственный лобок, стройные ноги. Тонкие изящные руки.

— Ты прекрасна, — шепнул мой муж, возвышающийся за моей спиной.

Я улыбнулась ему, соглашаясь. Он отстранился, чтобы вернуться с коробкой в руках.

— Тут кое-что есть в комплекте, не удержался и купил, — произнёс он, доставая на свет странную конструкцию.

Только через несколько секунд я поняла, что это, когда Алиас приказал раздвинуть ноги. Всё наваждение слетело с меня, вернулась трезвость ума.

— Я не буду это надевать! — возмутилась, отступая назад. Алиас сделал шаг ко мне, хватая за плечо.

— И не надо, дорогая. Я всё сделаю сам. Только не шевелись, а то поцарапаю, — с этими словами он присел на корточки, удерживая меня одной рукой за руку.

— Алиас, ну зачем это?

— Дорогая, дай я полюбуюсь, потом будет тебе сюрприз.

— Я не пойду в этом на бал, — прямо повторила.

— Конечно не пойдешь, это я для своего удовольствия купил, и хочу наконец увидеть, как они будут на тебе сидеть.

Я слышала в его голосе срывающиеся нотки. Он дёрнул меня к себе ближе, примеряясь С-стрингами. Я с трудом успокоилась, давя в себе скромность. Я не раз видела такие у танцовщиц и всегда удивлялась, на чём они держатся. Алиас очень аккуратно завёл тонкий конец между бёдрами, пальцами не забывая погладить промежность, чтобы успокоить меня. Я же, прикрыв глаза, боролась со стыдливостью. Странное ощущение, что они в любой момент спадут, не отпускало, хотя они довольно плотно облегали сзади, ровно ложась в ложбинку между ягодицами. Алиас встал, открывая мне обзор.

Я закусила губу. А это было чертовки красиво. Скромно и со вкусом. Драгоценные камни своими гранями играли на свету бликами, прикрывая лобок. Я встала боком, отмечая, что и со спины выглядит не вызывающе, и успокоилась.

— Это ещё не всё, — вернул меня в реальность Тамино, демонстрируя два кружка.

— Алиас, — возмущённо протянула я.

Манаукец подмигнул и приступил к действию.

— Они на присосках, — объяснил он.

Накладки так же были украшены камнями. Я терпеливо ждала, когда Алиас прикрепит их на мои груди, а затем отойдёт за спину.

Я читала на его лице восторг и вожделение. Я расплылась в улыбке. Так и знала, что не даст он мне поспать.

— Сколько раз видел это на других, но впервые понял, что это бесподобно.

— Что? — опешила я от такого откровения. — На других? — я стала срывать накладки и швырять их ему в лицо. — Алиас, ты больной, при мне о других вспоминать? Ты же сам говорил, чтобы при тебе не говорила о любовниках, а сам!

— Кэйт, это были не любовницы, — поймал меня в медвежьи объятия Тамино и стал оправдываться, не давая мне вырваться, — а покровительницы. И моего желания они не спрашивали. И прости, я сказал глупость. Но ты просто очаровательна. Я не могу сдержаться, когда смотрю на тебя.

— Отпусти! И верни это всё в магазин! Озабоченный! — не выдержала я и завизжала. Сил терпеть эти унижения у меня не осталось. — Я тебе не постельная игрушка!

— Кэйт! — попытался дозваться до меня Тамино, но мне было так плохо.

— Как ты можешь, Алиас! Я думала, ты это для меня. А ты чтобы похоть удовлетворить. Ты чёртов извращенец и садист!

— Кэйт, — звал Алиас.

— Ненавижу! — вырывалась я, дёргаясь в его руках. Но манаукцу это быстро надоело, и он повалил меня на кровать, придавливая своим весом.

— Кэйт, успокойся. Я всё верну. Обещаю и прямо сейчас. Только дай снять их с тебя.

Я притихла.

— Ты глупый, — шепнула ему, уткнувшись лбом в одеяло, давая возможность спокойно расстегнуть колье.

— Идиот просто, — согласился со мной Тамино.

Я повернула голову, удивляясь, что со мной соглашаются. Он улыбался, причём без тени раскаяния. Колье он расстегнул, но не спешил снимать. Медленно потянул его концы вверх. Мне стало тяжело дышать.

— Алиас, — испуганно позвала, опираясь руками, села.

— Я передумал, — шепнул он и застегнул застёжку. — Оно тебе очень подходит.

— Ты обманщик, — обвинила его и схватилась руками за застёжку. Но Алиас перехватил мои запястья, целуя их.

— Кэйт, ну давай оставим. Ты просто не видишь себя со стороны. Тебе даже платья никакого к нему не надо. Вы созданы друг для друга.

Никогда не думала, что услышу от него просьбу. Да ещё таким тоном, что просто не было сил сказать ему «нет».

— Кто эти другие?

— Не ревнуй, Кэйт. Ты их практически всех увидишь на приёме — красноглазые блондинки. Лучше близко к ним не подходи. Все они пытались меня приручить.

— Как это приручить? Ты сказал, что они покровительницы.

— Это долго объяснять, дорогая, — шепнул Алиас, помогая мне снять колье. — В нашем мире другие порядки, не такие, как везде. Поэтому я сбежал с Шиянара, как и многие другие альбиносы. Мы сами себя загнали в рабство, стремясь сохранить хрупких, слабых женщин. Мы сами создали их такими, давая в руки всевластие. Обвинять некого. Только или смириться, или сбежать. Я выбрал второй вариант после того, как янарат показал нам, что можно жить по-другому.

Он аккуратно убрал украшение, ласковым движением снял с меня С-стринги, кладя их в коробку. Осталось лишь поднять с пола накладки, но он закрыл крышку и убрал коробку на тумбочку. А сам продолжил рассказ, раздеваясь:

— Я был упрямым, меня постоянно соблазняли вот такими вот нарядами, а когда я не давался, наказывали. Так что ты права, я идиот. Ненавижу своё прошлое, а оно меня не отпускает.

С этими словами он ушел в душ, а я сидела на кровати и не понимала, что сейчас было. Он мне поведал частичку своего прошлого, и я испугалась. Земляне не знают уклада жизни манаукцев. Этого нет в сетях. Не учат в школах. Я встала с кровати, осторожно прошла в ванную комнату. Мне хотелось забрать его боль, забрать плохие воспоминания.

Он обернулся сразу, как я прикрыла за собой дверь. Открыл душевую кабинку, приглашая. Я бросилась ему на грудь, обнимая за шею. Мы льнули друг другу, целуясь. Тёплая вода лилась из душа, пар клубился вокруг нас. Мы же с жадностью сплетались телами. Мне было жарко, мне было холодно от стеклянной стены. Я взмывала на его руках, запрокинув голову, стонала, скользя вниз. Я взрывалась от каждого толчка. Алиас звал меня по имени, клеймил жгучими поцелуями. Крепко держал за ягодицы, яростно двигая бёдрами. Я словно сорвалась. Я выплескивала разбушевавшуюся страсть, закинув руку над головой, искала, за что схватиться, чтобы не упасть. Мне казалось, что могу продержаться в этом бешеном темпе очень долго. Я не хотела, чтобы мы останавливались. Я слышала его слова любви, которые срывались с рваным дыханием Тамино. Он меня любит. Сильно, страстно, меня.