Испытательный срок (СИ) - Смородин Кирилл

Двое оставшихся побросали дубины и кинулись бежать. Стражники взяли их на прицел. Выстрелили, и несколько болтов вонзились в голени обоих толстяков. Те заревели, грохнулись в грязь. Один стал барахтаться, выкрикивая ругательства.

— Притащите, — велел стражникам прирожденный. — Нужно заковать их и дождаться подмоги. Ох, и веселая сегодня поездочка выдалась, правда, мастер Дролл? — он усмехнулся, глядя на мракоборца.

— Верно, — кивнул тот.

Маг отошел от фургона на десяток шагов и сотворил бесплотного вестника — небольшой шарик, сотканный из серого света, подрагивал на сведенных ладонях прирожденного.

— Вышлите еще один тюремный фургон в сопровождении пятерых стражников, — негромко сказал он, наклонившись к шарику. — Местонахождение укажет тревожная искра.

Договорив, чародей подбросил бесплотного вестника, и тот исчез — чтобы спустя несколько мгновений появиться в здании тюрьмы и озвучить послание. А прирожденный послал вверх сноп красных искр с толстыми хвостами серого дыма.

Стражники, тем временем, тяжело дыша и ругаясь вполголоса, приволокли драулей, дергающихся и ревущих от боли, и оставили под ногами их обездвиженных сородичей.

— Скоты! Твари! — заорал один. Он принялся лупить ручищами по грязи, и бурые брызги летели во все стороны. — С вами разберутся! Вам не жить!

Двое стражников достали из фургона цепи, но как только приблизились к толстяку, тот начал визжать и сучить ногами. Прирожденному в синем балахоне вновь пришлось использовать обездвиживающее заклятье. Драулей заковали, через четверть часа подъехал еще один тюремный экипаж, и зобастых, по-прежнему застывших, погрузили внутрь.

— Я ни в чем не виноват! — подал голос последний толстяк, когда стражники приблизились, чтобы оттащить его к остальным. Он полулежал в грязи, трясся и вертел башкой. В выпуклых глазах читался страх. — Меня эти впутали! Сказали, надо с одним человеком потолковать… А про то, что экипаж из тюрьмы будет, и речи не шло…

— Это вы расскажете в суде, — холодно ответил седоволосый маг, кивнул стражникам, и те взяли драуля за руки. Крякнули и попятились, волоча пленника по грязи.

Вскоре он скрылся внутри фургона. Дверца захлопнулась, железный короб на колесах развернулся и покатил к тюрьме.

«Дикари, — подумал Страд, провожая его глазами. Перед мысленным взором все еще стояли рассвирепевшие толстяки с дубинами. — А ведь… — внезапная догадка заставила сжать кулаки, — это те самые, которые подожгли трактир, — он вспомнил почерневший, пропитанный запахом гари зал — и Милену, измученную, заплаканную, отчаявшуюся. Внутри поднялась волна гнева. — Те самые… Звери…»

Злость росла. Страд пытался справиться с ней, убеждая себя, что теперь драули ответят за все. Однако стоило вспомнить серый мешочек с пятью тысячами сольдо…

«Не ответят, — Страд вздохнул, наблюдая, как седоволосый маг и стражники возвращаются в фургон с Вимаром. — Откупятся. Как случалось уже не раз. Они и сейчас были уверены, что получат трактирщика. Не угрозами, так взяткой».

Тронулись. Встреча с драулями отвлекла от тревог, связанных с поездкой на Станцию Сдерживания. Однако теперь заброшенный дом, в котором разумные устроили засаду, остался за спиной, и все началось по-новой. Страд, не отрываясь и почти не моргая, смотрел на покачивающийся фургон, на железную дверцу и чувствовал угрозу, исходящую от запертого там человека. Он не знал, что именно случится, однако от этого страх только усиливался.

Серая прямоугольная громада Станции Сдерживания показалась через четверть часа.

Страд сглотнул и сморщился от внезапной боли в груди. Несколько секунд терпел, надеясь, что она утихнет. Потом не выдержал — вскрикнул. И понял, что не может вдохнуть.

— Что случилось? — Дролл повернулся к нему, и тут у Страда потемнело в глазах.

Исчезла улица. Исчезло напряженное лицо наставника. Исчезло небо с сияющим оком солнца. В полумраке, затопившем взор Страда, мелькали призрачные тени. Он больше не слышал поскрипывание колес, чавканье грязи, голоса редких прохожих. Им на смену пришли крики, свист арбалетных болтов, звон оружия, грохот.

А потом Страд увидел Дролла — тот словно вынырнул из темноты. Янтарные глаза горели, лоб был рассечен, изо рта сочилась кровь. Мракоборец лежал на каменном полу и вздрагивал, пронзенный тремя… Страду это показалось сотканными из черного дыма клинками с зазубренными лезвиями.

Он по-прежнему не мог вдохнуть. Грудь распирало от боли — та росла, как и ужас, наполнявший сознание. А лежащий на полу наставник заглатывал окровавленным ртом воздух, и Страд понимал, что Дролл доживает последние мгновения.

Эта мысль, сверкнувшая в сознании подобно молнии, и вывела Страда из полуобморочного состояния. Взгляд прояснился, и он вновь увидел мракоборца. Живого и здорового. Тот держал Страда за плечи и хмурился.

«Живой, — подумал Страд, глядя на Дролла. — Пока еще…»

Надо было действовать. Поняв это, Страд привстал и крикнул вознице:

— Остановите!

Проехав немного, повозка встала.

— Что ты делаешь? — во взгляде Дролла читалось недоумение.

— Послушайте… — Страд прервался, вдохнул поглубже и продолжил: — Вам нельзя ехать на Станцию Сдерживания. Нельзя появляться в Зале Кошмаров…

— О чем ты говоришь? — строго перебил мракоборец. — Несколько часов назад ты настаивал на обратном. Забыл? Или опасность миновала?

— В том-то и дело, что не миновала. Наоборот. Все хуже, чем я представлял утром. В Зале Кошмаров действительно случится что-то плохое. И, — Страд посмотрел в янтарные глаза наставника, — вы погибнете. Там будет… что-то. Оно убьет вас. Я видел. Только что…

Дролл потемнел лицом.

— Пожалуйста, поверьте, — тихо добавил Страд.

— То есть, ты предлагаешь мне сейчас сойти и отправиться домой? — мракоборец прищурился.

— Вы погибнете, если не сделаете этого. Вам нельзя в Зал Кошмаров. Там опасно.

— Вся работа мракоборца связана с опасностью, — произнес Дролл, серьезно глядя на Страда. — Мы не обязаны были ехать. Но поехали. Ты решил, что это необходимо. А раз так — нужно довести дело до конца.

Страд кивнул и опустил глаза. Никогда прежде правоту наставника не было так тяжело признавать.

«Верно, — подумал Страд, когда повозка вновь тронулась. — Мы не имеем права отступить, раз ввязались в это. Точнее — Дролл не имеет права. С меня-то какой спрос?.. Я всего лишь ученик. Который сегодня может остаться без учителя».

Предчувствие беды усиливалось. Страд посмотрел на Дролла. Был ли тот встревожен его словами? Трудно сказать: мракоборец ничем не выдавал своих чувств. Сидел, как обычно, задумчивый, чуть хмурился, глядя в никуда.

Страд вдруг понял, как за несколько недель привязался к этому человеку. Дролл стал для него кем-то большим, чем просто наставник.

«Друг? Старший брат? — размышлял Страд. — Это все не то…»

Отец?..

Нет, глупости. За такой короткий срок нельзя стать отцом. Тем более, Дролл к этому и не стремился. Да и найти двух настолько непохожих друг на друга людей, как отец Страда и мракоборец… Пришлось бы потрудиться. Стримус был веселым и открытым. Дролл же — полная противоположность.

Но если так, почему душу Страда сейчас грызет та самая боль, что уже приходила — семь лет назад, когда не стало родителей? Тем более, мракоборец жив и здоров. Беда еще только на пороге. Пойдет ли она дальше?

«Не знаю, — Страд в бессилии покачал головой. — Ничего не знаю».

Остаток пути до Станции Сдерживания занял не больше десяти минут. Фургон и повозка проехали в огромные ворота, и, как только оба экипажа оказались в каменном тоннеле, створки с жутким грохотом сошлись — словно сомкнулись челюсти монстра-исполина.

Остановились у самой лестницы, что вела к тяжелой железной двери, украшенной янтарными рунами. Из фургона выбрался маг, затем стражники выволокли Вимара — тот дрожал и с хрипом заглатывал воздух. Наверное, вид трактирщика должен был вызывать сочувствие. Но Страд смотрел на него и чувствовал, что страх, подобно тискам, сдавливает все внутри.