Еще одно правило Баффета, которое я не должен был забывать.
Не вкладывать в то, чего не понимаешь. Это означало тщательное изучение каждой компании, ее продуктов, конкурентов, финансового положения. Никаких инвестиций на основе слухов или непроверенных предположений.
Если следовать подходу Баффета, то после краха я должен сосредоточиться на приобретении контрольных пакетов в небольших, но жизнеспособных компаниях с хорошим менеджментом. В отличие от пассивных инвестиций в акции, такой подход дал бы мне прямой контроль над денежными потоками и возможность принимать стратегические решения.
Подумав еще, я сделал пару записей.
Пора активировать несколько контактов из сети Мэддена. Еще надо подготовиться к завтрашней встрече с Элизабет.
Внезапно пронзительный звон телефона разорвал тишину квартиры, заставив меня вздрогнуть. Часы на стене показывали почти одиннадцать вечера. Слишком поздно для обычного звонка.
Я поднял трубку, ощущая, как напряглись плечи.
— Уильям Стерлинг слушает.
На другом конце линии послышалось короткое молчание, затем хриплый мужской голос:
— Мистер Стерлинг? Вы не знаете меня. Меня зовут Майкл Доусон, я редактор «Бруклин Экспресс».
Я напрягся еще сильнее. Название газеты показалось знакомым.
— Чем обязан вашему звонку в столь поздний час, мистер Доусон?
— Я звоню насчет Чарльза Риверса, — ответил голос, и что-то в его тоне заставило меня крепче сжать трубку. — Боюсь, у меня плохие новости. Чарльз погиб сегодня днем.
Из меня словно выкачали весь воздух. Я медленно опустился на край стула, пытаясь осмыслить услышанное.
— Что произошло? — мой голос звучал странно даже для меня самого.
— Официально несчастный случай. Его сбил автомобиль на перекрестке Лафайет и Бонд-стрит. Водитель скрылся с места происшествия.
— А неофициально? — я знал ответ еще до того, как задал вопрос.
Доусон понизил голос:
— Два свидетеля видели, как большой черный седан сначала проехал мимо Чарльза, затем развернулся и направился прямо на него. Когда Чарльз попытался уклониться, машина изменила направление. Целенаправленно.
Я закрыл глаза, вспоминая наш последний разговор с Риверсом. Его слова о слежке. О том, что люди, с которыми мы имеем дело, «не остановятся ни перед чем». О других жертвах — Питерсоне, Карлсоне… и отце Стерлинга.
Так. Насколько можно доверять этому звонку?
— Откуда у вас мой номер? — спросил я, стараясь говорить ровно.
— Чарльз останавливался у меня последние несколько дней. Мы дружим… дружили с колледжа. Он сказал, что за ним следят, и ему нужно безопасное место. — Доусон сделал паузу. — Я нашел ваш номер в его записной книжке. Рядом была пометка «ключевой контакт — Continental». Он упоминал о вас… сказал, что вы помогаете ему с расследованием.
— Полиция уже приезжала?
— Да. Составили стандартный отчет. «Наезд и бегство», как они выразились. Но ищут спустя рукава. А квартиру Чарльза кто-то обыскал еще до их приезда. Все материалы по его расследованию исчезли.
В комнате внезапно похолодало. Я плотнее запахнул халат, ощущая, как по спине пробегает озноб.
— Мистер Доусон, Риверс говорил что-нибудь еще?
На другом конце провода послышался приглушенный вздох.
— Чарльз не успел мне рассказать подробности своего расследования, — продолжил Доусон. — Но судя по его настроению в последние дни, он нащупал что-то серьезное. Что-то, что стоило ему жизни.
— Мистер Доусон, — я перешел на почти шепот, даже находясь в собственной квартире, — я настоятельно рекомендую вам быть предельно осторожным. Люди, с которыми имел дело Риверс, крайне опасны. Вы говорили кому-нибудь о нашем разговоре?
— Только моей жене, — его голос дрогнул. — Думаете, я тоже в опасности?
— Я думаю, что чем меньше людей знает о вашей связи с этим делом, тем лучше для вас. Возможно, вам стоит уехать из города на какое-то время. Навестить родственников в другом штате.
— Понимаю, — тихо ответил он. — Сестра моей жены живет в Буффало. Мы могли бы…
— Не говорите мне куда вы направляетесь, — перебил я. — Чем меньше я знаю, тем безопаснее для вас. И используйте наличные для покупки билетов.
— Вы сами-то в порядке, мистер Стерлинг? — с искренним беспокойством спросил Доусон.
Хороший вопрос. Я окинул взглядом квартиру, которая внезапно показалась мне уязвимой и незащищенной, словно стеклянная витрина.
— Справлюсь, — ответил я наконец.
— Будьте осторожны, мистер Стерлинг. Чарльз очень высоко о вас отзывался. Говорил, что вы из тех редких людей на Уолл-стрит, у кого еще осталась совесть.
После короткого прощания я повесил трубку и еще несколько минут сидел неподвижно, глядя в пространство перед собой.
Риверс мертв. Убит из-за расследования Continental Trust. Того самого расследования, в котором я теперь участвовал.
Я поднялся и начал методично проверять запоры на окнах и дверях. Это не могло защитить от целенаправленного нападения, но давало хотя бы иллюзию безопасности. Затем вернулся к столу и достал свой зашифрованный дневник.
«1928−06–21. Чарльз Риверс убит (инсценирован несчастный случай). Оставил материалы расследования о CT у Сары Коллинз, библиотекарь Колумбийского. Также ключ от камеры хранения на Центральном вокзале. Доусон (редактор 'Бруклин Экспресс») сообщил подробности. Полиция не расследует. Квартира Риверса обыскана, документы изъяты. Необходимо действовать немедленно, пока следы не остыли.
Пересмотреть меры безопасности:
— Перенести часть ценностей из квартиры в дополнительную сейфовую ячейку
— Подготовить запасные документы и средства для быстрого отъезда
— Организовать систему предупреждений с доверенными лицами
— Рассмотреть возможность временного переезда на другую квартиру'
Я закрыл дневник и вернул его в тайник. Сон уже не шел.
Я подошел к окну, осторожно отодвинув штору, и оглядел тихую улицу внизу. Она выглядела мирно и безопасно, но я уже знал, что внешность обманчива.
За нарядным фасадом «ревущих двадцатых» скрывалась беспощадная борьба за власть и богатство, в которой человеческая жизнь ценилась дешевле акций компаний.
Рынок заберет еще множество жизней в грядущем крахе, но те смерти будут безликими статистическими данными. Самоубийства разорившихся брокеров, фермеров, потерявших земли, рабочих, оставшихся без средств к существованию. Гибель Риверса другая, целенаправленная и хладнокровная.
Я понимал, что оказался на перекрестке. Можно отступить, сосредоточиться исключительно на подготовке к краху, обезопасить себя. Или продолжить расследование, рискуя разделить судьбу Риверса, но потенциально раскрыв правду о Continental Trust и смерти отца Стерлинга.
Оставалась третья возможность. Возможность, наиболее соответствующая моему характеру.
Продолжить обе линии параллельно. И подготовку к краху, и расследование. Но делать это с максимальной осторожностью, используя все доступные мне преимущества. Знание будущего, аналитические способности и растущую сеть контактов.
Я снова сел за стол и начал готовиться к завтрашнему дню, методично планируя каждый шаг. Это будет шахматная партия со смертью, и я не намеревался проиграть.
Алим Тыналин
Оракул с Уолл-стрит 2
Глава 1
Конверт
Рассвет только-только начал окрашивать нью-йоркские небоскребы в розоватые тона, когда я уже шагал по пустынной Бродвей.
Даже всегда оживленный Манхэттен в этот ранний час казался сонным. Несколько молочников с грохотом выставляли бутылки на ступеньках домов, а первые автомобили, преимущественно грузовики доставки и такси, изредка нарушали утреннюю тишину клаксонами.
Я выбрал путь длиннее обычного, дважды менял такси, постоянно проверяя, нет ли хвоста.
После подслушанного разговора в поместье Фуллертона и трагических новостей о смерти Риверса я не мог позволить себе быть беспечным. На Таймс-сквер я вышел из такси и смешался с небольшой группой рабочих, направлявшихся на утреннюю смену. Оттуда поймал еще одно такси и только потом отправился к Колумбийскому университету.
