Проклятье новобрачной (СИ) - Бахтиярова Анна

Райан с Тревором переглянулись, но ответила моя бабуля.

— В юности вашего мальчика хотели связать с юной леди свадебными обязательствами. Магически связать. Но оказалось, он уже связан. С детства. Ваш внук, господин Парквэлл, сам ни о чем не подозревал. Для него это была игра. Как и для девочки, что завязывала нити. Она не понимала, что творит. Была слишком мала. В тот день она много кого друг с другом связала. Когда господин Хант меня нашел, и мы начали разбираться, я за голову схватилась. Хорошо еще к тому моменту свадьбы не начали играть. Вот скандалы бы разразились, если б женихи и невесты у алтаря потеряли б дар речи и не смогли произнести брачных клятв. Вот только господину Райану не повезло. Девочка, с которой его связали, к тому моменту умерла. Отсюда и проклятье.

— Мы с Райаном тогда много магичек обошли, — вмешался Тревор. — И одна сумела помочь. Она…. она… — он встретился с предостерегающим взглядом сына. — И она сумела снять проклятье. Чтоб Райан мог вступить в законный брак.

Тревор соврал, чтобы не выдавать нашу тайну. Узнает дед, что проклятье отсрочено, а брак — спектакль, не видать внуку наследства. Однако Лайонелл и без этого багровел с каждым словом бабули. Драгоценного внука, оказывается, связали обязательствами и не раз, а его — главного родственника — не потрудились поставить в известность. Но лично меня мало волновала реакция старика. Встревожило другое.

— Почему господин Хант обратился к тебе? — задала я закономерный вопрос бабке.

— Как почему? Это ж дело рук твоей сестрицы. Брук не рассказала, какой у нее дар?

Ох… Я едва лицо ладонями не закрыла.

Вон оно что!

Неудивительно, что Брук не афишировала талант. То еще счастье! С помощью такой магии пары нередко связывают против воли.

— Эрин, неужели, ты не помнишь, как это произошло? — озадачила бабка. — Ты же была участницей события.

— Я? — стул подо мной качнулся.

— Ты, дорогая. Ты! А с какой ещё мертвой девочкой связали Райана? В этом самом доме, между прочим. Пока взрослые сидели на поминальном ужине после похорон твоей матери, дети играли в другой части дома. Вы с Брук и отпрыски слуг, которых пригласили развлекать вас. Райан был там белой вороной. Скучал среди малышни. Но когда Брук подошла, чтобы завязать на запястье ленту, он не отказался. Мало ли какие игры у девочек.

— Нет, — выдохнули мы с супругом в унисон.

— Да-да, — не унималась бабка. — Райан, ты-то должен помнить.

— Я… я… помню ленту. Красную ленту, — признался он чужим голосом. — Но девочку смутно. Обеих девочек. Я хотел поскорее покинуть остров. Только об этом думал. Похороны получились мрачными, и погода стояла пасмурная.

А я закрыла глаза, откликаясь на призыв проснувшейся памяти. Она была готова вновь унести меня на годы назад. И я позволила. Подчинилась ее воле.

…Был вечер. Поздний осенний вечер. Но никто не гнал малышню спать. Нас с Брук не смели трогать. Заняты игрой с детьми прислуги, ну и отлично. Лучше нарушить распорядок, чем отвечать на вопросы, почему мама так надолго нас оставила. И всё же я грустила. Чувствовала: что-то изменилось. Последние три дня все смотрели с жалостью, некоторые женщины плакали и целовали нам с сестрой лбы. Ещё и дядя Бен ходил странный. В черном костюме и печальный. Я видела, как он тайком утирал слёзы, и не понимала, что его расстроило. Может, мамин отъезд, как и меня?

Я бродила по коридору, пока другие дети играли в догонялки. Водила пальчиком по стенам, рисуя невидимые картины. Зверушек и домики для кукол. Толстый сын кухарки с разбегу толкнул меня в спину. Но я не отреагировала. Пошла дальше по коридору к комнате с лестницей. На ступенях сидел еще один мальчик — постарше — и читал толстую книгу. Без картинок. Я устроилась рядом и попросила:

— Почитай мне.

Но он даже не посмотрел в мою сторону. Бросил снисходительно:

— Нос не дорос.

Как ни странно, я не обиделась. Не ушла. Сидела и смотрела на вредного мальчишку. Он казался та-а-аким серьезным. Темные волосы зачесал назад, как взрослый. А глаза были черными, как ночь. Похожих мне видеть прежде не доводилось.

— Ты злой? — спросила я.

— Да. И даже кусаюсь.

— А зубы у тебя ядовитые?

Ответить взрослый мальчик не успел. Подошла Брук с двумя лентами в руках.

— Остались только красные. Остальные отдала.

— Люблю красное, — оповестила я, пока сестра завязывала ленту на запястье.

— Теперь ты, — велела она моему новому знакомому. — Одна лента девочке, другая мальчику. Так надо.

Он не сопротивлялся. Протянул руку, по-прежнему, не отрывая взгляда от книги.

Брук удалилась довольная собой, а я посмотрела на мальчика и вздрогнула. Над ним стояла печальная призрачная женщина и гладила по голове.

Мальчик поежился.

— Холодно тут у вас. Пойду спать. Надеюсь, камин разожгли.

Он захлопнул книгу и ушел, а призрачная женщина заплакала.

— Он не видит… Мой сын меня не видит.

— Я вас вижу.

— О! — оживилась она, вытирая слёзы. — Можешь передать ему кое-что, милая? Скажи, что мне очень жаль. И что я не хотела его оставлять. И ещё… пусть держится подальше от деда. Он настоящее чудовище. Всё запомнила, девочка?

— Дед чудовище, — пробормотала я.

— Да-да! Это самое важное! Ему нельзя доверять! Скажи моему сыну! Скажи!

Я поднялась, намереваясь выполнить просьбу призрака. Но стоило сделать пару шагов, как дорогу преградила няня, тянувшая за руку упирающуюся Брук.

— Пора по кроватям девочки. Вот-вот пробьет полночь.

— Но я должна найти мальчика! Должна сказать ему!

— Завтра найдешь, — отрезала няня, взяв за руку и меня. — Спать! Немедленно!

Она потащила нас вверх по лестнице, не слушая возражений: моих о мальчике и сестричкиных о незаконченной игре.

Разумеется, никакого мальчика я не нашла. Рано утром он покинул остров вместе с отцом, а вечером нас с Брук увез дядя Бен, подгоняемый благими намерениями…

— Эрин? Эрин, ты слышишь?

— Что? — переспросила я, сообразив, что Райан который раз подряд произносит мое имя. — Да, я здесь. То есть, всё слышу. Я вспомнила. Тот вечер. Ты читал книгу на лестнице и грозился меня укусить.

— Да, кажется, было такое, — проговорил супруг после паузы. — Я был расстроен, а ты не оставляла меня в покое. Кажется, спросила, не ядовитые ли у меня зубы.

— Но не получила ответа, — улыбнулась я с толикой грусти.

Ну и знакомство у нас вышло!

— Одного не понимаю, — проговорил Райан, обращаясь ко всем сразу. — Почему магичка посчитала, что моя суженная мертва, если Эрин выжила? Неужели, проклятья не было?

— Вода! — воскликнула я. — Маргот… В смысле, другая магичка говорила, что я умерла в море, но вода меня воскресила! Ох… Или я считаюсь мертвой?

— Раз ты не упала замертво в церкви, значит, проклятье снято, — заверила бабка насмешливо. — Либо связующая магия тебя признала. Живую или мертвую, неважно.

Увы, ее выводы не успокоили. Наоборот, я встревожилась сильнее прежнего. Бабка же не в курсе, что проклятье просто отсрочено. А значит… значит…

Ох…

Ну и засада! Раз мы с Райаном связаны магическими обязательствами, то и развестись не сможем. Такие браки нерушимы. Но вот в чем загвоздка: через год может проявиться проклятье. Если я не признана магией, как девочка с красной лентой, то упаду замертво.

Вот вам и фиктивный брак!

— Пойду я, пожалуй, прилягу.

Общаться с домочадцами и гостями не осталось сил. Голова шла кругом. Хотелось выскочить на улицу, раскинуть руки и кричать-кричать, пока не сорву голос.

Святые угодники! Я суженная Райана! Райана, в которого умудрилась влюбиться по-настоящему. Райана, который считает меня другом и временной любовницей.

Я ему не нужна. Но для него это не проблема, верно? Он освободится. В следующем августе…

Как тут не сходить с ума?

— Я с тобой, — объявил супруг, поднимаясь из-за стола.

— Нет, я хочу одна…

Голова закружилась сильнее. Мир накренился и… исчез.