Далекие странники (СИ) - "Priest P大"

— Господин, простите… — тихонько покаялась Гу Сян, с опаской поглядывая из-под ресниц.

Вэнь Кэсин промолчал, а затем, глубоко вздохнув, всё ещё раздражённый, отошёл к открытому окну глотнуть ночной прохлады. Когда он снова заговорил, уже не глядя на Гу Сян, голос звучал гораздо спокойнее:

— Итак, по-твоему, я тот, кто женщинами не интересуется совершенно, а мужчин находит или достаточно красивыми, чтобы переспать, или достаточно уродливыми, чтобы убить. Так, получается? Неужели трудно представить, что я могу завести одного-двух друзей, чтобы было с кем поговорить по-человечески?

Он не хотел пугать Гу Сян, но девушка совсем стушевалась, не понимая, чего от неё хотят, и, заикаясь, пробормотала:

— Д-да, господин. Я б-была не права…

Этот потерянный и бестолковый лепет заставил Вэнь Кэсина проглотить все слова, которые он собирался произнести. Было очевидно, что Гу Сян неспособна его понять, поэтому продолжение разговора лишалось смысла. Вэнь Кэсин всё явственнее ощущал незавидность своей доли: кого ни встреть, люди либо боялись его до оторопи, либо считали непредсказуемым безумцем. Разве кто-то раньше садился рядом у костра и слушал его фальшивый напев? Кто-то вспоминал о делах давно минувших дней, которые имели значение только для него?

— А-Сян, ты думаешь, я cпятил?

Вопрос прозвучал неожиданно. Гу Сян вздрогнула и нерешительно подняла взгляд на Вэнь Кэсина. Увидев его отстранённое лицо без малейшего намёка на гнев, она осмелилась нервно кивнуть. Вэнь Кэсин отвернулся с усмешкой. Немного подумав, Гу Сян добавила:

— Ну и пусть! Я все равно продолжу следовать за вами, господин.

— Зачем тебе сопровождать сумасшедшего?

Гу Сян всеми силами старалась правильно сформулировать ответ. Она с малых лет отлынивала от учёбы и радовалась, что никто особо не заставлял её корпеть над книгами. В итоге познания Гу Сян были весьма скудными, и только сейчас она заподозрила, что более обширный словарный запас не помешал бы. Гу Сян так много хотела сказать Вэнь Кэсину, но не знала, с чего начать. В итоге она выпалила:

— Сумасшедший или нет, всё равно! Вы в тысячу раз лучше других!

Вэнь Кэсин долго смотрел на неё, а потом печально улыбнулся. От этой исполненной одиночеством улыбки у Гу Сян аж в груди защемило. Поэтому она, не задумываясь, прибавила:

— Господин, я думаю… Знаете, я думаю, вы и в самом деле хороший человек!

Вэнь Кэсин громко расхохотался и закивал.

— Что ж, спасибо. После всей сказанной сегодня ерунды, ты наконец составила одно нормальное предложение!

С этими словами он распахнул окно пошире, собираясь выпрыгнуть наружу.

— Господин, вы куда? — всполошилась Гу Сян.

Вэнь Кэсин досадливо махнул рукой:

— Раз уж ты спросила — этот Е Байи слишком смазливый!^[190] Таким красавчикам нельзя доверять. Пойду, гляну, как глупый малыш Чжоу с ним справляется. Боюсь, без меня он может пострадать.

Он исчез прежде, чем Гу Сян успела что-либо ответить. Девушке потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и сообразить, кто такой «малыш Чжоу».

— Теперь мне понятно, каково это — лгать, не моргнув и глазом! — воодушевлённо сообщила она пустой комнате. — Глупый малыш Чжоу… Если он глупый, тогда я вообще без мозгов родилась!

Весьма досадно, что никто не дождался её ответа. С другой стороны, кое-кто мог не удержаться и намекнуть, что Гу Сян гораздо ближе к истине, чем ей хотелось бы думать.

- - - - -

Не сказав ни слова о цели их ночной прогулки, ученик Древнего Монаха летел вперёд как молния. Его цингун был настолько хорош, что Чжоу Цзышу с ужасом осознал: он давно потерял бы Е Байи из виду, если бы тот время от времени не поджидал отстающего.

Они довольно далеко удалились от поместья Гао, когда Е Байи наконец остановился и обернулся, заложив руку за спину. Чжоу Цзышу понятия не имел, зачем его привели на безлюдный перекрёсток, но не мог отделаться от одной невероятной догадки. Стоя чуть поодаль, он в недоумении наблюдал за своим необычным спутником.

Е Байи не спешил что-либо объяснять, зато дал возможность хорошенько себя рассмотреть.

Это был высокий крепкий мужчина с идеальной осанкой. Люди в белом обычно производят впечатление сдержанной скромности или невесомой лёгкости. К Е Байи эти определения не имели никакого отношения. В сумраке ночи он выглядел величественно, словно древняя статуя Будды. Внезапно у Чжоу Цзышу возникло убеждение, что оружием этого человека должен быть большой двуручный меч, который дополнил бы незыблемую стойку.

— Заметил что-нибудь? — чуть погодя спросил Е Байи.

Чжоу Цзышу вздрогнул. Его странное подозрение превратилось в уверенность.

— Прошу простить этого младшего за его слепоту, — произнёс он, склонив голову. — Я обращался к вашей почтенной особе недостаточно уважительно.

Молча, безо всякого предупреждения Е Байи вскинул ладонь и направил в левое плечо Чжоу Цзышу сокрушительный поток ци.

Потрясённый внезапным развитием ситуации, Чжоу Цзышу всё же успел подпрыгнуть на чжан в воздух и уйти с линии атаки. Е Байи подлетел к противнику и одним мановением руки запечатал основные акупунктурные точки на его теле. Как и предполагал Чжоу Цзышу, стиль боя Е Байи опирался на мощь и натиск.

Чжоу Цзышу давно лишился половины внутренних сил и не хотел рисковать, вступая в лобовое противостояние. В надежде уклониться и избежать боя он положился на свой мастерский цингун. Но противник атаковал со всех сторон одновременно. Не найдя поблизости ни малейшей точки опоры для прыжка, Чжоу Цзышу не смог разорвать дистанцию. В отчаянии он пошёл на крайнюю меру и оттолкнулся ногой от запястья Е Байи. Тот, будто не почувствовав удара, мгновенно развернул ладонь и схватил противника за голень. Чжоу Цзышу попытался использовать затухающий импульс от толчка и вывернуться из захвата, но его понесло совсем в другую сторону, как сорванный ветром лист.

Отлетев на пару чжанов, он аккуратно приземлился на землю и, переменившись в лице, сурово посмотрел на Е Байи.

— Что это значит, почтенный? — Чжоу Цзышу проговаривал слова медленно и веско.

Е Байи как ни в чём не бывало вышел из боевой стойки. Резко оборвав поединок, он некоторое время разглядывал противника, прежде чем заговорил о своём:

— Цинь Сун Зачаровывающий постигал боевые искусства у одного гнусного старика. Что наставник, что ученик — оба те ещё мерзавцы. Но младший был к тому же столь жалок, что его выгнали за бесталанность. Никчёмный во всем, кроме игры на лютне — в этом он действительно поднаторел! Но ты победил десятилетия практики Цинь Суна одной нотой. Сначала я решил, что в цзянху прибыл неизвестный герой, и мне стало интересно. Но оказалось… Ответь, мальчишка, твоё оружие — гибкий меч?

Глаза «мальчишки» удивлённо распахнулись. Он отступил на полшага и подобрался, втянув ладони в рукава. В Чжоу Цзышу проснулся подзабытый инстинкт убийцы — реакция на непривычную ситуацию, когда оценить истинные возможности соперника не получалось, а тот видел его насквозь. Заметив такую перемену, Е Байи насмешливо хмыкнул:

— Ты правда веришь, что до сих пор стоял бы на ногах, захоти я причинить тебе вред? Твоя уникальная техника цингуна называется «Без границ и следов».^[191] Твой наставник — владелец поместья «Времена года» Цинь Хуайчжан, верно? Тц… Яблоко от яблони недалеко падает. Что ты, что твой шифу от любой встречи ждёте подвоха!^[192]

— Древний Монах, безусловно, весьма уважаемая фигура в улине, но этот младший готов проявить к вам непочтительность, — холодно предупредил Чжоу Цзышу. — Мой шифу давно покинул этот мир. Каким бы недобросовестным учеником я ни оказался, я не позволю оскорблять память наставника.

— Что?! Цинь Хуайчжан мёртв?! — поразился Е Байи, и его взгляд потускнел прежде, чем Чжоу Цзышу успел ответить.

Казалось, старший никак не ожидал подобной вести, его голос прозвучал тихо и немного растерянно:

— Верно… Ведь столько лет прошло! «Династия Хань, а следом и Вэй, и Цзинь пали без моего ведома».^[193] Я пребывал в неведении, живя отшельником на Чанмине, где время остановилось. Но здесь сменились эпохи. Даже Цинь Хуайчжана больше нет.