Чернокнижник - Смирнов Андрей

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92

Он успел наполнить энергией только три резервуара и отыскать ещё одну новую сущность (после соответствующей обработки эта сущность будет превращена в отравленный шип, длинный и гибкий; невидимый в Кельрионе, шип тем не менее будет обладать силой достаточной для того, чтобы убить двух или трех человек) — и вдруг понял, что… устал. Это открытие неприятно удивило Уилара. Его путешествие во Тьме было совсем недолгим, но отчего-то поддержание открытого канала между явью и изнанкой мира требовало большего, чем обычно, количества сил. Это было странно. Напротив, он полагал, что путешествие должно будет стать необыкновенно лёгким — само по себе присутствие того числа магов, которые нынче собрались на Лайфеклике, должно было отчасти размыть границы реальности, приблизить друг к другу «тот» и «этот» миры. Вместо этого картина была обратной: пожалуй, он не мог припомнить случая, когда поддержание открытых врат во Тьму требовало таких энергетических затрат. В чем причина?.. Он не составлял заранее гороскопа для этой ночи, не выяснял, какие стихии и силы будут находиться в союзе, а какие — во вражде. Может быть, все дело в том, что он выбрал неподходящее время для путешествия?.. Сосредоточив внимание на том, чтобы новая, только что пойманная, сущность не вышла из-под контроля и не натворила бед. Уилар отправился в обратный путь. Он прошёл во врата, которые были его глазами, вошёл в дверь своего тела. Он закрыл врата, сжавшись едва ли не до точки внутри себя самого и повернул Невидимый Ключ в замочной скважине. Спустя несколько секунд он открыл глаза. В комнате ничего не изменилось. Он по-прежнему сидел на полу. Несмотря на темноту, сейчас он видел окружающие предметы почти так же чётко, как днём. Он по прежнему ни о чём не думал, внутренняя пустота не спешила сменяться повседневными мыслями и желаниями. Потрясающая ясность восприятия отпускала его очень медленно, как бы нехотя. Чтобы ускорить процесс «вживания», Уилар начал думать о том, что могло привязать его к Кельриону: о вкусной еде, о женщинах, о политике и новейших проблемах философии. Поначалу процесс мышления никак не хотел идти так, как должно, мысли то и дело срывались в бездну, где все вопросы теряли свои смысл, в ничто, заключавшее в себе всё, и приходилось едва ли не силой возвращать себя в обыденное русло восприятия. Это было похоже на попытку перелить бочонок вина в кувшин. В конце концов Уилару всё-таки удалось справиться с этой задачей. Ясность восприятия поблекла, мысли потекли своим чередом, темнота стала обычной темнотой, в которой он видел уже отнюдь не так хорошо. Ныла поясница — по полу, на котором он просидел около двух часов, гуляли сквозняки. Уилар зажёг свечи и стал готовиться ко сну. Прежде чем заснуть, он снова подумал о том, что могло явиться причиной столь быстро завершившегося путешествия.

«Неужели старею?..» — подумал он с усмешкой. На самом деле он вообще не верил в то, что когда-нибудь состарится. Собственное будущее всегда представлялось ему следующим образом: либо он изменит свою природу и станет бессмертным — либо умрёт на пути к этой цели. Он давно забыл и день своего рождения и год, в который это произошло. Он лучше чем кто-либо знал, что возраст — всего лишь состояние. Он избегал крайностей — старости и детства — и был всем тем, что лежит между ними. Между его двадцатью годами и пятьюдесятью не было непреодолимых барьеров. Его время медленно текло внутри этого промежутка — то в одну сторону, то в другую — не пытаясь вырваться за установленные пределы. Вместе с тем Уилар знал, что так не может продолжаться вечно. Его время становилось все более медлительным, все чаще и чаще приходилось подпитывать его извне, чужим временем и чужой жизнью. Если он не хочет окончательно превратиться в вампира, ему необходимо отыскать источник подлинного бессмертия — или, за неимением такового, создать его.

Засыпая, он размышлял о предстоящей встрече в замке Айлиса Джельсальтара. у него были плохие предчувствия.

Эльга открыла глаза. Сквозь щели между ставнями пробивался солнечный свет. В комнате было холодно, а под одеялом, ещё и накрытым сверху зимним плащом, — так тепло и приятно… Эльга подумала, что в жизни есть множество удовольствии, которые всегда сытые, довольные люди просто не могут испытать. Чтобы узнать настоящий вкус хлеба, нужно несколько дней поголодать, чтобы испытать подлинное наслаждение теплом — путешествовать в слякоть и снег. Она вполне может позволить себе ещё немного поспать. Эльга подоткнула одеяло и завернулась в него с головой. Недовольно потёрла замёрзший нос. Закрыла глаза.

Но сон не шёл. Некоторое время она ворочалась на кровати, устраиваясь поудобнее — и в результате проснулась окончательно. Высунула наружу руку и тут же, пробормотав «Уууу, мамочки!..», сунула её обратно. Такое ощущение, что в комнате холоднее, чем на оледеневшей дороге три дня назад, когда они с Уиларом, не найдя ни постоялого двора, ни самой последней избёнки, устроились ночевать прямо под открытым небом. Поначалу Эльга думала, что они попросту околеют к утру, но этого не произошло. Напротив, она, как ни странно, почти и не замёрзла. Спали они всего несколько часов, но наутро она чувствовала себя на удивление бодрой и свежей.

Сейчас все было наоборот: она спала долго, но вставать не хотелось. Повалявшись ещё некоторое время, Эльга наконец совершила над собой героическое усилие: откинула одеяло и бросилась к одежде. Переступая с ноги на ногу и стуча зубами, она натягивала на себя одежду, которая была не менее холодна, чем пол, состоявший, казалось, не из дерева, а изо льда. Зевая и кутаясь в плащ, она спустилась вниз.

Уилар, похоже, ещё не проснулся. В общем зале она обнаружила Эрбаста Ринолье, который, прихлёбывая горячее вино, что-то оживлённо строчил скрипучим пером на листе бумаги. Стоило Эльге подумать, что душевидец, по-видимому, настолько увлечён своей работой, что не обратит внимания на её появление, как Эрбаст поднял голову, отыскал глазами Эльгу и приветливо кивнул ей, приглашая за свой стол.

— Доброе утро, сударыня. Вы ещё не завтракали?.. Нет?.. Кстати, я тоже. — Эрбаст несколько раз щёлкнул пальцами, подзывая слугу.

— А что вы пишете? — вежливо поинтересовалась Эльга. Эрбаст пустился в длинные и путаные объяснения, которые, впрочем, были прерваны сразу после появления на их столе каши и молока. Профессор Лаллеранского университета управился со своей порцией на удивление быстро. «Ну он и здоров лопать!..» — подумала Эльга, не успевшая к этому времени осилить ещё и половины своей.

Эрбаст смущённо улыбнулся.

— Студенческая привычка, знаете ли.

Эльга густо покраснела. «Он опять читает мои мысли!..»

Эрбаст смотрел на неё и улыбался. «Разве Уилар не научил вас…?» — услышала она у себя в голове чужой голос. Окончание вопроса она не разобрала — как и вчера, во время двойного диалога Эрбаста и Уилара, когда она понимала в лучшем случае лишь половину их мысленных реплик — вместо второй половины она уловила не осмысленную речь, а какое-то неразборчивое бормотание.

— Разве Уилар не научил вас защищать свои мысли? — повторил вслух Эрбаст Ринолье. Эльга помотала головой. Ей все ещё было стыдно за свою первую мысль, подсмотренную душевидцем.

— Странно. Обычно это одно из самых первых упражнении, которому учат тех, в ком стремятся развить способность к эмпатическому общению. Впрочем, если вы путешествуете недавно…

Почувствовав, что девушка споткнулась на незнакомом слове, Эрбаст поспешил разъяснить его — с помощью мысленной речи: «Эмпатия — это…» Далее последовал целый водопад понятии и смысловых оттенков, долженствующих объяснить всевозможные значения данного слова.

— Какие упражнения для освоения этой способности вы практиковали? — поинтересовался Эрбаст после того, как Эльга более-менее справилась с наплывом информации.

Эльга опустила глаза и тихо покачала головой. Эрбаст изумлённо вскинул брови.

— Никаких? Очень странно… Уилар вас совсем ничему не учил?! Но… но тогда это просто поразительно!

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92