Ветер перемен - Старцев Андрей Николаевич

- Про Угорла- Пака Грозного я к сожалению знаю мало, известно что он был вождем отдаленного племени, и как-то снизошло на него просветление. Поговаривают, что бог его наделил не гаурдовской силой, и ему нет равных в поединке. Но это все слухи, а к сожалению достоверной информации нет.

- Гаурды уважают только сильных, а со слабым они не будут разговаривать - добавил Араиэль.

- И что мне теперь делать? - спросил я.

- Я думаю, что тебе надо пойти, это поможет сильно прояснить перспективы на ближайшее будущее. Я выделю тебе своих гномов в сопровождение, хоть мы и не любим, ходить по земле, но если все пройдет удачно, можем получить очень ценного союзника.

Через час я снова принимал гаурда в своем кабинете.

- Мы выйдем в полдень, со мной будет небольшой отряд на всякий случай.

- Солдаты не нужны, верховный вождь дает тебе слово о неприкосновенности, - прорычал гаурд, но в этот раз в его интонациях я с удивлением заметил опаску.

- Любого вождя в первую очередь играет свита, - сказал я. - Поэтому я их беру с собой.

Тот задумчиво поскреб под шапкой голову, а потом согласно кивнул.

До обеда оставалась около часа, и я пошел домой собраться. Быстро собрав вещи и натянув доспех, я уже давно обнаружил интересную вещь, в нем зимой было тепло, объяснить такой загадки я так и не смог. Накинув теплый плащ поверх, я спустился вниз, как слуга подошел, сказал, что меня уже ждет эскорт. Арагон послал со мной пять гномов, еще двух эльфов отправил Араиэль, и мой генерал отобрал пятерых самых лучших солдат. Все они были, тепло одеты, хоть у нас сегодня было довольно тепло, но все понимали, что в горах будет очень холодно.

Отдельно от всех стоял гаурд, в обсуждениях он не принимал участия, но было видно, что ловит каждое слово.

- Ну что гаурд мы готовы к отъезду, - сказал я, когда все расселись на санях.

Часа через три мы добрались до подножия гор, разгрузившись, отправили сани обратно, а сами навьючили на себя вещи, теплые одеяла и продукты. Так как ночевать нам все-таки придется в горах.

Перед тем как двинулись дальше гаурд, наконец, соизволил провести краткий инструктаж.

- Слушайте меня внимательно, - сказал гаурд. - Слушайтесь каждого моего слова, иначе вас ждет смерть.

После этого он двинул вдоль горы, медленно забираясь вверх по склону. Снега было не много и поэтому поначалу идти было относительно легко. Но когда мы уже углубились в горы, поднялся ветер, он бросал снежную крошку в лицо. Несколько раз кто-то да срывался вниз по склону, или невидимые под слоем снега трещины, отряд останавливался, помогал выбраться. Когда это в первый раз случилось, гаурд равнодушно бросил что времени на спасательные работы, и провалившегося под снег гнома надо оставить. Но я ему ответил, что если он хочет идти, то свободен, а мы займемся помощью. Он не ушел, а мы, провозившись, минут двадцать помогли гному выбраться из снежного плена.

Уже смеркалось, когда один из гномов пошептавшись со своими товарищами, обратился ко мне.

- Сэр Лей тут недалеко есть пещера, где можно переночевать.

- Хорошо давай показывай дорогу, а то ночью опасно идти.

- Слабые и трусливые людишки, и за чем только Великий послал это испытание,- донеслось до меня бурчание гаурда.

Меня сразу захлестнула волна ярости, и я одни длинным прыжком подскочил к гаурду, схватив его за одежду, приподнял над землей. И смотря в его расширенные глаза, прошипел:

- Ещщще рашш услышшшу такие шлова и одним дурным гаурдом будет меньшше. Тебе всссе понятно?

Тот в ответ только закивал головой. Я разжал судорожно сведенные пальцы и гаурд растянулся на снегу. Я подошел к небольшому выступу и зачерпнул на нем снега, приложил его к пылающему лицу, пытаясь хоть немного успокоить рвущуюся из нутрии ярость. Что-то в последнее время я часто стал впадать в гнев, и это вызывало беспокойство. Наконец более менее успокоившись, я повернулся к остальным членам нашего отряда, и найдя почему-то отводившего взгляд гнома, предложившего ночевку.

- Показывай где пещера, - приказал я ему.

После того как ярость отступила обратно, на меня навалилась дикая усталость, но я заставил себя сделать сначала один шаг, потом второй. Минут десять мы шли за гномом, гаурд плелся позади отряда, с опаской поглядывая в мою сторону. Обогнув большую скалу, гном достал из-за пояса кирку и стал разгребать слежавшийся снег у почти отвесного склона горы, остальные гномы присоединились к нему. Наконец все увидели зев пещеры и по одному стали в неё пролазить. Дыра в скале была около метра шириной, но дальше она расширялась, и можно было идти не пригибаясь. Глубиной она оказалась около тридцати метров, Ветер сюда не задувал, поэтому было не так холодно. Один из эльфов развязал свою котомку и достал небольшую круглую пластинку толщиной около сантиметра и в диаметре сантиметров тридцать. Потом выбрал ровное место посередине пещеры. Все заворожено наблюдали за его действиями, он прошептал что-то и провел рукой над лежавшей на камне пола пластиной. Она сначала нехотя, а потом все ярче засветилась, и от неё пошло, "О чудо" живительное тепло.

- Я и не слышал, чтоб камни могли гореть, - подойдя к эльфу, сказал я. - Да и еще давать столько тепла.

- Сэр на этот камень наложено заклинание, которое обеспечит нам тепло на ночь, и дыма при горении оно не дает. Так что можно использовать в закрытых помещениях.

- И почему его высочество Араиэль не поделился раньше таким заклинанием, очень уж полезная в хозяйстве вещь.

- К сожалению, у нас самих их осталось не много, и для создания такой вещи, - он кивнул на горящую пластину, - надо потратить очень много сил. Секретом изготовления владеет только один маг эльф, и передается он из поколения в поколение.

- Ладно, но помечтать можно же, о такой вещице, которая дает тепло, свет и не надо бегать и искать дрова по округе.

Все приступили к трапезе. Поев народ, расселся вокруг костра, а один из гномов достал кожаный бурдюк, я думал что вода или на крайней случай легкое вино. Его пустили по кругу, когда я отхлебнул, с изумлением понял, что это водка градусов, наверное, шестьдесят.

- Гаурд пить будешь? - спросил один из гномов.

- Мы пьем только хин это напиток настоящих мужчин, а то, что вы пьете, у нас матери детей поя..., - внезапно осекся гаурд, перехватив мой нахмуренный взгляд.

- Думаю, я могу поспорить, что если ваш ребенок сделает нашей водки хоть глоток, то сразу упадет пьяным, а кружка и тебя свалит с ног, - окинув внимательным взглядом фигуру гаурда, закончил тот. - Спорим?

- Давай, наливай, если я выиграю, то ты несешь мои вещи, - с азартом сказал гаурд.

- Договорились.

- Рингис достань кружечку, - попросил гном одного из товарищей.

Тот, порывшись в казалось огромном мешке с вещами, вытянул на свет божий кружечку около литра, и протянул своему товарищу её. Тот неспешно наполнил, почти полностью опустошив бурдюк, и степенно протянул её гаурду. Вокруг искусственного костра сразу стихли все разговоры, все внимательно наблюдали за спорщиками. Гаурд сделал первый глоток, и сразу поперхнулся. Мгновенно его лицо поменяло колер и стало красного цвета, а из глаз брызнули слезы. Но надо отдать ему должное все-таки допил до дна. Гном сразу гаурду протянул кусок вяленого мяса и лепешку, тот с жадностью впился в неё своими клыками.

- Ну как тебе наша огненная вода? - подмигнул гаурду, когда тот немного утолил внезапно прорезавшийся аппетит, гном.

- Ты признайся, зачем вы его украли у отца нашего, с подозрением спросил гаурд.

По пещере разнесся дружный смех, уставших после дневного перехода народа.

- Этот напиток никто ни у кого не крал, его придумал для нас специально сэр Лей, ответил гном.

Пока народ перебрасывался шутками, я сидел, задумавшись, о завтрашнем дне. Потом вспомнил, что так и не знаю имя гаурда.

- Слушай, а как тебя зовут?

- Аргус Крепкая рука - с гордостью ответил он мне.

Глава одиннадцатая

Я проснулся и тут я услышал тихий плач ребенка, оглянувшись по сторонам, увидел, что еще спали, даже часовой гном умудрялся сидя на камне дремать. Осторожно чтоб никого не разбудить я встал и двинулся в сторону, откуда доносились звуки. Держа впереди себя небольшой шар с магическим светом, я двинулся в направлении, откуда шел звук. Через десять минут я нашел источник плача, и им оказалась маленькая девочка лет пяти. Она, как только увидела свет, попыталась спрятаться за камень. Я присел на корточки, положив шар, стал рассматривать грязное личико этого создания. Её глазки любопытно блестели, на чумазых щеках выделялись две полоски от недавно пролитых слез.