Флаги над замками (СИ) - Фламмер Нат

— Прошу простить, господин. Если бы была возможность не подвергать вас такой болезненной и унизительной процедуре, то я бы...

— Что бы ты сделал? Киёмаса, если бы можно было обойтись без меня — Иэясу бы обошелся, не сомневайся. А скажи мне, зачем ему на самом деле мой сын? А? Что-то я не верю в его раскаяние ни вот настолько, — Хидэёси свел ладони вместе так, что между ними было затруднительно просунуть даже палец.

Киёмаса опустил голову:

— А я ему верю.

Хидэёси фыркнул:

— Кто бы сомневался. Он такого, как ты, в два счета вокруг пальца обведет.

Киёмаса покачал головой:

— Нет, все не так. Я помню... Да, я знал, что Иэясу захватит власть и не позволит господину Хидэёри править страной. Но я также знал, что он сохранит вашему сыну жизнь. А это главное. Даже если бы юного господина отправили на Кюсю, выдав там кусок земли, — это все равно было бы лучше того, что произошло. Я именно этого и хотел, затем и строил свой замок. А потом, когда господин Хидэёри бы вырос, это была бы отличная база для того, чтобы сначала вернуть роду Тоётоми Кюсю, а затем и всю Японию. Если бы он этого захотел.

— Ишь ты. Ты что же, думал обмануть тануки? — Хидэёси рассмеялся.

— Нет. Я не настолько умен. Все, что я хотел, — это сохранить мир между Тоётоми и Токугава до того момента, пока господин Хидэёри не начнет сам принимать решения. Если бы его устроило то положение, которое он занимал, — все бы осталось как есть. И именно этого и добивался Иэясу. Он не хотел войны. Уж чего Токугава Иэясу действительно не любит, так это воевать. И я уверен: он не был равнодушен к вашему сыну. Он заботился о нем, делал подарки. Нет, войну с вашим сыном затеял не он.

— Киёмаса, ты меня поражаешь. А кто же?

— Хидэтада.

— Хидэтада?! Да он слова отцу поперек сказать не смел, не смеши меня. Нет, если на окраине земель Токугава выросла хурма, то, значит, в Эдо поливали росток.

— Вы… прошу прощения, запомнили его другим. Я тоже, к моему глубокому сожалению. Но это именно он приказал открыть огонь по замку, когда Иэясу вел мирные переговоры. И он же приказал казнить маленького сына господина Хидэёри. А когда его дочь Сэн пришла просить пощадить детей своего супруга — просто вышвырнул ее вон.

— Откуда ты все это знаешь, Киёмаса? — недоверчиво усмехнулся Хидэёси. — Иэясу рассказал?

— Нет. Он не стал бы очернять своего сына, он и сейчас считает, что несет ответственность за все. Я был там. Господин Хидэёри звал меня в последние минуты своей жизни. Но моих сил не хватило даже, чтобы погасить огонь. Слишком далеко был мой храм.

Хидэёси сжал зубы и вцепился Киёмасе в плечи.

— Ты! Почему он звал тебя, тебя, а не меня? А? Почему?!

— Простите, простите, господин!

— Не прощу! Никого не прощу! Почему так вышло?! Почему я взял и помер, а ублюдок Иэясу дожил до семидесяти пяти?! А Хидэтада? Маленький гаденыш, я же обращался с ним как с родным! — Хидэёси потянул Киёмасу к себе и вдруг замер, ощупывая его плечи. — Мм... а ну-ка, встань.

Киёмаса вскочил.

— Так. А ну-ка, что это ты на себя напялил?

— П-прошу прощения, господин. Это, — Киёмаса провел руками по телу, — это так одеваются в современном мире. Вот это дофуку называется «куртка», а вот это — футболка. Видите, как она делает, — Киёмаса потянул себя за ткань на животе и отпустил, — а вот это, — он потопал по полу, — это современная военная обувь!

— Ого... — Хидэёси спрыгнул с кресла и обошел Киёмасу кругом. Потом остановился перед ним, потянул и ткнул в живот. — Так, а ну-ка, объясни мне, почему я тут наряжен в токугавские обноски, а ты разгуливаешь, одетый по последней моде? А?

Киёмаса рухнул на колени:

— Мой господин, я немедленно все исправлю! Мы отправимся в торговые ряды и купим вам все самое лучшее!

— Купим? На что? На токугавские деньги?! Я нищий, ты забыл?!

— Нет, мой господин, — Киёмаса запустил руку за пазуху и вытащил сверток с ценностями. — Вот, смотрите, вот, — он развернул его дрожащими руками и показал карту: — Это мои деньги, нет, точнее, это деньги моей семьи. Мой потомок — искусный кузнец, и он богат. Мы ничего больше не возьмем у Токугав!

— Деньги? — Хидэёси нахмурился. — Дай посмотреть. Не похоже на деньги. Как этим платить?

— Я покажу! И объясню все подробно. Вот, возьмите!

— Ну уж нет. Это твоя семья и твои деньги, — Хидэёси оттолкнул его руки, — сам и будешь ими платить. Пойдем.

— Эм... сейчас?

— Ну а когда? Я отлично себя чувствую. Эх, как здорово быть молодым: даже на гостиничном футоне я великолепно выспался!

Киёмаса уже с трудом мог фокусировать взгляд. Яркие краски перед его глазами давно смешались в одно ярко-радужное пятно, руки были заняты — в каждой из них было по несколько пакетов. Они тихо шуршали в такт его шагам.

— Давай еще сюда, — скомандовал Хидэёси, поворачивая в очередной сверкающий витринами коридор, и внезапно остановился как вкопанный.

— О-о-о... — В его голосе послышался такой неземной восторг, что Киёмасе стало немного страшно. Но он послушно подошел поближе. И тоже увидел. В витрине стояла ростовая кукла, они были здесь во множестве. Но привлекла внимание его господина явно не она. А то, что на ней было надето. Это были штаны, обычного в этом мире кроя, когда ткани едва хватает, чтобы обернуть ноги, но цвет...

Сначала Киёмаса долго моргал, думая, что это просто у него что-то с глазами, но потом понял, что ткань и правда переливается всеми цветами. С одной стороны смотришь — она фиолетовая, с боков — красная, а если отойти на шаг — становится изумрудно-зеленой.

— Все. Берем эти, — Хидэёси решительно шагнул в лавку и скомандовал. —

Принесите мне их. Не упаковывайте, я их надену прямо сейчас.

И, не дожидаясь ответа, направился в примерочную. После посещения почти полусотни таких магазинчиков, он уже находил ее безошибочно. Киёмаса неслышно вздохнул и снова вынул карту.

— Так, куда мы идем? — довольным голосом спросил Хидэёси, когда они вышли, наконец, из торгового центра.

— Я думаю: в гостиницу, я сейчас позвоню Иэясу, чтобы тот водитель, который нас привез, за нами приехал.

— Иэясу? Позвонишь? Это как? — Хидэёси нахмурился.

— Ну вот, такая штука, — Киёмаса достал телефон и провел пальцем по экрану.

— О... — Хидэёси уставился на незнакомый предмет, и внезапно его лицо озарила счастливая улыбка. — А! Эта такая штука, она разговаривает и показывает картинки!

— Да! — обрадовался Киёмаса. — Вы уже видели такое?

— Да, видел... — Хидэёси вдруг наморщил лоб и потер его пальцем, — м... не помню, где. Слушай, а за гостиницу кто платит?

— Иэясу, наверное... — смутился Киёмаса. Сам он об этом не задумывался раньше, просто приехал и заселился в комнату. Для его господина тоже все было готово с первого дня, и, судя по всему, он остался доволен ночевкой.

— Так, понятно. Не хочу туда возвращаться. И в гостинице жить не хочу. Найди мне дом.

— Дом?

— Да, я что, тихо говорю? Небольшой домик с маленьким двориком, в котором можно выращивать дайкон. И с добрым хозяином, который не будет драть втридорога. Ясно?

— Э... да, мой господин. Но, я прошу прощения — я понятия не имею, где искать такие дома. Этот город такой большой... И я не видел здесь пока таких кварталов — люди живут вот в этих высоких домах.

— Понятно. Все нужно делать самому. Возвращаемся в храм.

— Куда?

— В наш храм, Киёмаса, в нашу родную деревню, от которой не осталось ничего. Скажешь настоятелю, чтобы нашел дом. Думаю, он легко справится с такой задачей.

— О! — хлопнул себя по лбу Киёмаса. — Это великолепное решение! Разве есть на свете человек умнее вас?

— Дураком быть легче, Киёмаса. Вот ты — раз — и переложил на другого решение своих проблем. Но не радуйся. Куда надо идти, чтобы попасть в храм?

Киёмаса победно улыбнулся:

— Туда! — он указал на прозрачное сооружение с крышей. — Это остановка. Туда придет трамвай. Я видел трамвай возле Миёгё. Значит, на нем туда можно добраться.