Темнодружье (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов"

Спустившись, выпил пару стаканов воды из кулера, чуть размялся и запустил беговую дорожку. Быстрым темпом не меньше тридцати минут. Затем горячий душ. Легкий символический перекус. Еще пару стаканов воды. И в постель на четыре часа. Если бы дикая усталость – не усидел бы в реале. Снова бы нырнул в Вальдиру. Но меру надо знать. Если меру не буду знать я – мне допустимые границы укажет мама Лена. Даже сейчас именно она прикрывает меня от зоркого ока отца. Узнай он что я сутками пропадаю в Вальдире и во всем стал походить на Киру – мне несдобровать. Но отец узнает об этом только в одном случае – когда ему сообщит Лена. Поэтому доводить ее до белого каления не надо. А чтобы этого не случилось, она должна твердо знать – Михаил читает книги, занимается спортом, неустанно думает о своем будущем.

Закончив бегать, хорошенько отмывшись и постояв под запрограммированным контрастным душем, навестил кухню. В холодильнике обнаружил пару салатов. Взял понемногу каждого. Съел. Вымыл посуду. Написал записку с благодарностью за вкусный поздний ужин. Оповестил, что сегодня уже читал и собираюсь поработать над романом, а также провести некоторые интересные изыскания в интернете. После чего на боковую. А затем, с утра пораньше, мне снова в Вальдиру – дела там заворачиваются интереснейшие. И о делах свершившихся обязательно напишу в тетради. Кстати… о девушках близняшках с излишне глубоким декольте… просто они такие улыбчивые – вот и запомнились. Улыбками. А не тем, что видно в глубоких вырезах платьев… к-хм, к-хм…

Прихватив пару фруктов, поднялся к себе. Прикрыл поплотней дверь. Немилосердно зевая, забрался в кровать. Поставил будильник и помолился всем известным богам реала и виртуала, чтобы они дали мне сил услышать сигнал и подняться с постели. Четыре часа на сон. Неплохо. Это позволит перезагрузиться мозгу. А тело не получало больших нагрузок, поэтому и жировать нечего. Как проснусь – отправлюсь в бассейн. Надо хорошенько поплавать.

Спать…

Где тут кнопка «выхода»? Хе-хе-хе…

Тьма…

– До чего же я бодр и счастлив – прохныкал я, сидя на пол у кровати.

Мантра не помогла.

– До чего же я бодр и счастлив – прокряхтел я еще раз, медленно вставая.

На этот раз мне стало чуть получше. Потянувшись, на пару секунд замер в вытянутой к потолку позе, тихо и уверенно заявил:

– Я готов к новым свершениям!

О… сразу почувствовал, как внутри сжалась тугая пружина энергии. Я встал на правильный путь. Настроился на правильный лад – как говорила мама Лена.

Приступаем…

И начну с плавания – как и обещал сам себе. Затем туалет, завтрак и огромная кружка крепкого сладкого кофе. Потом работа над текстом романа. И следом уже изыскания. Погружение в Вальдиру – в последнюю очередь. Да в последнюю. Как бы мне не хотелось поступить со списком в точности наоборот.

Бассейн!

Знакомый с раннего детства блеск воды, плеск, скупые брызги разлетающиеся из-под рук, ощущение как напрягается каждая мышца тренированного тела…

Душ!

Контрастный! Бодрящий!

Завтрак!

Витаминизированные хлопья. Два яблока. Два жареных яйца и несколько кусочков колбасы. Бутерброд с печеночным паштетом. Большой стакан воды. Кружка кофе с собой. Шустро помыть посуду. И прочь из кухонного царства пока не явилась его грозная владычица мама Лена!

Роман!

Как же я ждал этого момента. Усевшись на жесткий стул, раскрыл тетрадь и сходу погрузился в работу. Буквально провалился в воспоминания о недавних событиях. Рука плясала по бумаге сама, выписывая строчку за строчкой. Прерывался лишь размять руку. И снова продолжал – не мог удержать прущую из меня волну слов. Прямо письменное недержание какое-то! Впрочем, я выбрасывал на бумагу не выдумки. Я выбрасывал пережитое. Порывшись в ящике, выудил чистую тетрадь и в ней начал отмечать всплывающие в голове мысли по поводу тех или иных событий. Догадки, гипотезы, логические выводы, абсурдные предположения – туда шло все подряд. Работать продолжал до тех пор, пока не пискнул таймер. Час пролетел незаметно. Очередь изысканий…

Перебрав фотографии, я отложил несколько. Перевернул их и скрепил скотчем. У меня появилась прекрасная панорама. На ней отчетливо изображены все выставочные предметы. Куски фресок. Железные обломки. Безделушки. Обрывки слов на непонятном языке.

Начну с фресок.

Поломав глаза над фото, плюнул и открыл электронные копии. Все же прогресс несет свои блага человечеству. Особенно если требуется сделать поблекшие краски чуть ярче и надо провести недостающие черточки там, где подсказывает воображение.

Через некоторое время я откинулся на спинку стула и задумчиво поглядел на дело рук своих. Я смотрел не на куски древних граффити. Нет. Я смотрел на яркую и во многом жуткую историю с туманными пятнами в начале и середке, но со вполне ясным финалом. Тут что-то вроде длинной широкой ленты разделенной на квадратики и прямоугольники различных размеров. В каждом квадратике свой рисунок. Кое-где безнадежно уничтоженный. Я смотрел на комикс. Древний комикс…

Если попытаться озвучить увиденное…

Однажды, давным-давно, из вод разгневанного Найкала явились невиданные твари. Жители дали им отпор.

Твари не признали поражение и вскоре вновь напали на мирное поселение. Они опять пришли из воды. Я подался к экрану и внимательно изучил приближенное и подкрашенное изображение одной из тварей. Это определенно нежить. Но нежить какая-то странная, несуразная, хотя и громкая. Голова сома на человеческом скелете. Ребра перевиты водорослями. Руки обернуты обрывками ткани, рыболовных сетей, широкими листьями. От монстра отходит несколько небрежных тонких линий. Непосвященный не придаст им значений – что такое пара линий? А вот я, после событий в храме, после встречи с куклой-скелетом, понял сразу – это не линии, а лески идущие от марионетки к кукловоду. Как все знакомо…

Горожане строят башни между селением и Найкалом. Очередное нападение.

Фигурки горожан толпятся на вершине недостроенной башни и яростно отражают удар выходящих из воды кукол.

Башни становятся выше.

Кукол выходит все больше.

Яркая фигура мужчины подсвеченная солнцем. Скупыми мастерскими штрихами художника он показан решительным лидером. Он что-то говорит собравшимся вокруг него людям. Те внимательно слушают.

Новая сцена. Из воды выходят десятки марионеток убийц.

На берегу лежат груды обломков – останки тварей.

Горожане, упираясь ногами в землю, тащат из воды тонкие веревки, веером уходящие в воду. Они тянут изо всех сил, многих сшибло с ног, они лежат неподвижно. Другие продолжают яростно тянуть.

Несколько лодок заходят с открытой воды. С лодок уходят в воду искрящиеся рыболовные сети.

Большой участок «комикса» уничтожен. Вымарали целый лист.

Новая сцена – поредевшая толпа жителей подтаскивает к черной яме большой ком рыболовных сетей. Стены ямы выложены из камня. Копьями и баграми они сталкивают непонятную штуку в яму.

Над ямой нависает громадная каменная плита, стремительно опускающаяся как пробка на бутылку.

Толпа жителей восторженно кричит. Улыбающиеся лица. Воздетые к небу руки. Бутылки вина плывущие по кругу. Сцены торжества растянулись на десяток «кадров».

Патруль вокруг могилы, где заживо похоронена тварь. Опустевшие башни и остатки недостроенной стены между ними. Спокойные воды солнечного Найкала.

Кадр показывающий как в небольшое отверстие в плите чья-то тонкая детская рука бросает кусок сыра. Женщина ругающая пацана сделавшего такой опрометчивый поступок. Следом – удивленные лица рыбаков смотрящих на переполненные рыбой сети.

Похожий кадр – несколько рук отправляют в отверстие дары. Вино. Сыр. Фрукты. И опять крупным планом показаны переполненные рыбой сети и счастливые лица рыбаков.

Стопки монет.

Заезжающие в селение грузовые обозы. Они привозят товары. Увозят рыбу. Опять стопки монет. Опять счастливые лица жителей.

Строящиеся каменные дома. Узкие знакомые мне улочки – я сам ходил по ним.