Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 3. Дары Судьбы (СИ) - "Рада Девил"

– А от тебя в последнее время одна головная боль, – польщенно сверкая глазами на похвалу, заметил Фадж. – Надеюсь, когда Альбус будет в Азкабане, ты успокоишься.

– Нет, – Том покачал головой, вызвав своим ответом некоторую оторопь у собеседника. – Ты забыл о Крауче-младшем, – напомнил он, – и о его армии. Эти головорезы в настоящее время представляют для нас главную опасность.

– Мне докладывали, что заказ на артефакты для наблюдения за использованием магии на незаселенных территориях выполняется в расчетном режиме. Так что скоро мы сможем попробовать определить, где Крауч прячет своих боевиков, – очень серьезно сказал Фадж, сразу посмурнев, стоило только услышать о незаконной армии. – Тем более что версия, будто бандиты живут по домам и собираются вместе лишь для очередной акции, теперь несостоятельна, ввиду сведений, полученных тобой от Регулуса Блэка.

– По его словам, Барти недоволен тем, что ему приходится прислушиваться к Дамблдору, и поэтому он планировал разорвать с ним отношения, – поделился информацией Том.

– Альбус хуже пиявки. Если присосется, то освободиться от его влияния непросто. Вон недавно пытался устроить мне здесь головомойку, как нерадивому студенту, убеждая в том, что тебя следует заключить в Азкабан. Он явно был уверен, что я его послушаюсь, как в былые времена. И признаюсь честно – его напору сложно противостоять. Даже осознавая, что он морочит голову. Так что я на месте этого новоявленного Волдеморта не рассчитывал бы на то, что он легко избавится от Альбуса, – Фадж бросил острый взгляд на Тома, желая оценить, не претит ли ему, когда его псевдонимом называют другого мага, но тот выглядел спокойным. – Боюсь, что нам тоже придется за ним погоняться. Вряд ли Альбус согласится быть арестованным, – скепсис в голосе служил иллюстрацией высказанных сомнений. – Хлебнем мы с ним еще, вот посмотришь.

– Не будем загадывать, – Тому не понравился пессимизм Фаджа. – Положимся на опытность Руфуса и его ребят.

***

Покинув кабинет министра магии, Том поспешил связаться с Северусом и Гарри и предупредил их о необходимости быть готовыми к активным действиям. Все детали они обговорили заранее, поэтому каждый знал, чем ему следует заняться в преддверии воплощения своей задумки в жизнь.

Риддлу предстояло отправиться в Малфой-мэнор. Он собирался лично сообщить, что Фадж и Скримджер очень заинтересованы в том, чтобы Регулус срочно подал иск против Дамблдора. К тому же он планировал объяснить, что дело обязался вести сам глава Аврората, гарантировавший непредвзятое отношение к заявителю, а при таком раскладе вполне реально было представить Регулуса исключительно потерпевшей стороной и освободить его от серьезного наказания за содействие Барти. Люциус по договоренности должен был взять на себя роль доверенного лица, вместе с адвокатом он намеревался, учитывая недавнюю болезнь Регулуса, сопровождать его в Аврорат.

Северус вечером еще раз тщательно проверил заготовку чар на ловушке – теперь оставалось произнести заклинание активации, и пространство будет надежно изолировано от внешнего мира магией самого Хогвартса. Тем временем Гарри смотался к отцу и обрадовал его близкой встречей с Дамблдором. Геллерт лишь потер в предвкушении руки и пообещал сыну не подбрасывать сюрпризов.

***

– Ты совсем-совсем не волнуешься? – Гарри задержался возле кровати и, перед тем как юркнуть под одеяло, внимательно посмотрел на расслабленно развалившегося на постели супруга.

– А нужно? – Северус, подложив руки под голову, откровенно любовался стройным подтянутым телом Гарри, который стоял в одном полотенце на бедрах после принятия душа. Он был уверен, что ему никогда не удастся насытиться их близостью. Хватало просто вспомнить о Гарри, как в крови разгоралась неутолимая жажда видеть, слышать, прикасаться и обладать им. С Томом все было и так, и вместе с тем иначе – не столь остро и не так требовательно, хотя и настолько же желанно.

– Не знаю – нужно ли, но я переживаю, – покаялся Гарри, отбрасывая в сторону полотенце и устраиваясь рядом с Северусом, тщательно укрываясь, потому что в подземельях всегда было прохладно, как бы жарко ни горели камины. Согревающие чары не являлись гарантией комфортного сна, имея свойство со временем развеиваться.

– Какой прок тревожиться, если это все равно ничего не изменит? – обнимая Гарри и притягивая того в объятия, заметил Северус. – Зачем бессмысленно тратить нервы?

– И все же… – Поттер пытался понять – над ним насмехаются или говорят всерьез.

– Не сверли меня взглядом, – Северус фыркнул, прижимая Гарри к себе покрепче, укладывая его голову на свое плечо и утыкаясь носом ему в макушку. – Конечно же, я тоже волнуюсь, – признался он. – Но за годы вынужденного притворства я привык не показывать своего состояния. К тому же я и по натуре не слишком открытый человек. Это ведь для тебя не тайна.

– Завтра все решится… Мне даже не верится в это. Представляешь? Завтра мы сможем бросить ему в лицо всю правду, заставим осознать, что он окончательно проиграл и его ждет расплата, – Гарри непроизвольно вздрогнул от избытка эмоций и внезапно накрывшей его ледяной волны неизвестности.

– Тшш… Давай оставим дела в стороне, – Северус невесомо прикоснулся губами к виску Гарри, успокаивая его демонов. – Я хочу, чтобы ты сейчас думал только о нас.

– После того как его арестуют, сразу же уберем из защиты чары, настроенные на Тома, – подставляясь под ласковые поцелуи Северуса, пробормотал Гарри.

– Обязательно…

Желание заставило кровь быстрее бежать по венам, и одеяло, столь тщательно подоткнутое несколькими минутами ранее, оказалось отброшено. Свечи, закрепленные у изголовья кровати, тускло мерцали, не разгоняя густых теней, скрывавших обстановку комнаты, но их бледного света было достаточно для того, чтобы Северус мог видеть ответ на свою собственную страсть, пылавший в глазах Гарри. Он с жадностью скользил губами по коже любимого, исследуя и смакуя с таким же восторгом, как в первый раз. Его руки с легкостью отыскивали чувствительные местечки, вынуждая дыхание Гарри сбиваться от неги, разливавшейся по захваченному возбуждением телу. Цветные пряди магии будто сияли своим внутренним светом, выделяясь на темном полотне ночи, они кружили, переплетались в вечном танце бытия, вторя сокровенным чувствам любовников, слившихся в горячем порыве жажды стать единым целым. Северус брал Гарри и нежно, и властно, при этом отдаваясь ему полностью без остатка, растворяясь в нем и вместе с ним постигая могущество жизни, которое тот нес в своей сущности Источника.

А Хогвартс с благодарностью впитывал в себя потоки новорожденной магии, вызывая довольное сопение в своем логове Дракона – одного из немногих обитателей замка, кто способен был по достоинству оценить этот дар миру.

***

Как только Регулус Блэк пришел в Министерство и был принят Скримджером, Том сразу же узнал об этом, держа в курсе событий Северуса и Гарри. Ближе к обеду на стол министра легло прошение от главы Аврората о срочном созыве малого совета Визенгамота для получения санкции на арест особо опасного преступника Альбуса Дамблдора. Это стало сигналом для Тома и его супругов – пора начинать операцию по возвращению Бузинной палочки.

Геллерт Гриндевальд выпил успокоительное зелье, сваренное ему Северусом по специальному рецепту – оно не повлияет на его реакцию, не затуманит разум и не вызовет сонливости, но избавит от волнения, абсолютно лишнего при встрече с Дамблдором. Том удовлетворенно кивнул Геллерту, ободряюще улыбнулся и аппарировал вместе с ним в Запретный лес к границе школьного охранного купола. Отсюда Хогвартс предстал во всем своем величии. Дав своему спутнику, видевшему замок впервые, несколько минут, чтобы полюбоваться открывшейся чудесной картиной, Том тем временем применил к себе чары пленочной защиты.

– А теперь мы станем невидимыми и благодаря пропускам от Северуса сможем незамеченными добраться до нужного места. Геллерт, ты готов? Не передумал? – Том прекрасно осознавал, что их путь до Астрономической башни будет наиболее уязвимым в плане возможных сюрпризов от Гриндевальда. Клятвы, взятые Поттером с отца, не позволят тому навредить кому бы то ни было, пока на него не совершат нападение. Так что об этом Том не беспокоился. Самое неприятное, что мог учудить Геллерт – это сорвать им операцию, отказавшись помогать, или, что еще хуже, раскрыв себя перед посторонними.