Пляска змей (СИ) - Боровски Марк

Землетрясений больше не повторялось. Однако, туман приходил каждую субботу с завидной регулярностью. Однажды, взглянув во время тумана в окно, я различила в серой мгле тощую фигуру, что покачивалась в петле на толстой ветви одного из ореховых деревьев… Вот так да! И кто же это вздернуться удумал? Неужто кто-то из стариков? Так они и из палат то своих почти не выходят… Или это кто-нибудь из персонала?

Нужно сообщить об этом кому-то! Я уже направилась было к двери, но некое странное чувство внезапно заставило меня развернуться обратно к окну. На ореховом дереве никто не висел… Но ведь я видела! Видела собственными глазами… А собственным глазам я привыкла доверять.

В воскресенье Линда внимательно выслушала меня.

— Ты ведь знаешь уже, что туман опасен. — Сказала она мне. — Он ядовит, и кроме того, в нем таится нечто… нечто сверхъестественное и очень опасное. Не даром ведь один из подчиненных Габриэля сошел с ума, а один и вовсе исчез. Тот, который обезумел, все твердит о каком-то черно-белом полумесяце, каких-то нитях — красных, белых и черных. Но мой отец уже работает над ним… Туман может показать тебе иногда странные, а порой даже страшные вещи. Я не рассказывала тебе, но в прошлую субботу видела кое-кого за окном. Свою мать… А ведь та умерла давным-давно. Но это была именно моя мама. Даже по прошествии времени, я не могла бы спутать ее лицо ни с чьим другим. Вот только при жизни волосы у матери были рыжие и волнистые, но прошлую субботу она предстала передо мной с черно-белыми прямыми волосами, и в таком же черно-белом платье… Тумана следует всерьез опасаться, но не нужно всегда верить тому, что ты можешь в нем увидеть.

— Туман опасен. — Согласилась я, ничуть впрочем не испугавшись. Такая уж у меня натура, то что других должно пугать, меня заинтересовывает…

Шло время. С каждой неделей на улице становилось все холодней и холодней. Я не прекращала тренироваться, и с костьми своими управлялась все лучше. Ну правда, упражняясь как-то, во время работы с собственными ребрами, я ненароком повредила себе легкое. Однако, благодаря исключительной регенерации и своевременной помощи доктора Григоровича, довольно быстро оправилась…

Я мечтала стать его оружием, и готовилась к этому, и так ему и сказала лежа на его операционном столе, после той самой неприятности с легким… Он послушал меня и кивнул, а потом сказал, что еще не время, что он еще хочет усовершенствовать меня.

— И каким же это образом? — Поинтересовалась я, следя за блеском скальпеля в его ловких пальцах.

— Пока что, ты самый удачный мой проект. — Сообщил мне доктор Григорович. — И я очень хочу сделать тебя еще лучше… Скажи, чего бы ты хотела, чтобы быть моим идеальным оружием?

Я подумала немного, потом сплюнула кровь на заботливо предложенную Линдой салфетку и проговорила задыхаясь:

— Я способна убивать своими костями, но думаю, мне не хватает физической силы, ловкости и… Я… — Внезапно я вновь вспомнила, как ползла на брюхе под фонарями. — Среди прочих ночных кошмаров, мне снятся иногда такие, в которых я проваливаюсь в сырую земляную яму, прямиком в змеиное гнездо, и змеи обертываются вокруг меня и кусают, кусают, кусают… Я ведь с детства боялась змей. Это после того, как в пятилетнем возрасте одна из них ужалила меня, и я чуть не умерла. Я боюсь змей… но и восхищаюсь ими! Это твари страшные, опасные, и жутко красивые. А вы глаза их видели? Хочу себе такие же… некоторые змеи ведь обладают инфракрасным зрением. Вы можете сделать мне змеиные глаза и инфракрасное зрение, чтобы даже в темноте я могла обнаружить своих врагов благодаря теплу их тел? — Потом я коротко взглянула на Линду, и вдруг какое-то злое веселье обуяло меня. — И сделайте слюну мою ядовитой, как у змеи. Конечно, я тогда не смогу никого целовать, но я и не собираюсь больше. Теперь я хочу кусать, и кусать смертельно. Сила, ловкость, змеиный взор и обоняние, а также яд. Вот, что мне нужно.

Григорович снова кивнул:

— Мне будет интересно работать над всем этим. Думаю, через неделю мы сможем приступить. А сейчас, нужно разобраться с твоим легким. Линда, давай наркоз.

— Не нужно. — Возразила я. — Я хочу чувствовать боль.

— Как скажешь. — Григорович пожал плечами. — Боль так боль. Но если ты вздумаешь дергаться, я все же попрошу Линду усыпить тебя.

Эту парочку привезли однажды утром, в понедельник. Об этом я узнала, конечно же, от Линды, которая, сопровождая меня с утра в столовую сказала, что сегодня у меня появятся новые друзья. Новые друзья? Над этим словосочетанием я всерьез задумалась… А нужны ли мне новые друзья? Нужно ли мне еще общение, кроме того, которое у меня есть сейчас? Подумав хорошенько я поняла, что нужно… Линда также сказала мне, что по ее просьбе Григорович определил новеньких именно на мой этаж.

— С каждым днем у меня все больше работы. — Голос дочки Григоровича действительно показался мне уставшим. — Теперь, я буду видеться с тобой редко. Но, теперь и в клинику будет поступать больше пациентов. Габриэль с частью своих бойцов навострился похищать из близлежащих селений людей во время тумана.

Я хмыкнула.

— Эти тоже из похищенных?

— Думаю, да… Но они, как бы это сказать? Они просто путешествовали в нашей местности.

— Путешествовали?

— Бродяжничали.

— Вот как…

В столовой я их, наконец, увидела. Они сидели на другом конце зала, неподалеку от полоумной старушки с первого этажа. Парень и девушка. Оба какие-то потрепанные, и в то же время невероятно красивые. Взор мой так и прилип к ним… Парень шепнул что-то девушке и та рассмеялась, потом посмотрела на меня. Я и не думала отворачиваться, а про завтрак и напрочь забыла.

Девчонка была скорее всего одного возраста с Линдой, но намного красивее ее… Кожа, вовсе не бледная, но загорелая. И где это она загореть умудрилась в наших сумрачных краях? Хотя… Линда ведь сказала, что эти двое путешествовали.

Загар девушки был великолепен, но еще великолепнее были ее спутанные волосы персикового цвета. Эти волосы были длинными и небрежными, почти полностью распущенными. Лишь несколько маленьких косичек спереди обрамляли миловидное круглое лицо. Что за чудная прическа? Такая простая, и такая замечательная…

Парень тоже очень симпатичный. С мягкими, но приятными чертами лица и яркими ласковыми изумрудными глазами. Его темные волосы были подвязаны широкой серо-зеленой лентой.

Девушка слегка улыбнулась мне и подмигнула. Я не могла не улыбнуться в ответ. Интересно, какой им показалась моя улыбка?

Познакомиться с этой парой поближе, мне удалось чуть позже, на прогулке, во внутреннем дворе клиники Григоровича. Тот день уже был очень необычным, хотя бы оттого, что ближе к обеду извечные тяжелые тучи пропали неведомо куда, и выглянуло солнце. Оно почти не грело, и все же я смогла ощутить его слабое, едва теплое прикосновение на своей коже. Невозможно было не порадоваться этому солнцу.

Парень с девушкой как раз рассматривали взлетающий в клетке самолет, когда я подошла к ним. Первым меня заметил именно парень. Я встала рядом с ним и он, вновь возвратив взор к самолету, произнес:

— Что за странная скульптура… — Потом он спросил меня. — Ты знаешь ее значение?

— Нет. — Я покачала головой. — Все хочу доктора Григоровича об этом спросить, но забываю. А Линда не знает…

— Линда… — Задумчиво вымолвил парень. — Это ведь та молоденькая докторица?

— Она самая.

— Сегодня мне уже довелось встретиться с ней. Все расспрашивала меня, были ли в моей семье какие-нибудь наследственные болезни, что могли бы передаваться от отца к сыну или от деда к внуку. Бред какой-то…

Ворвавшийся в желтый колодец одинокий порыв ветра шевельнул его волосы. Парень еще раз взглянул на самолет, после чего протянул мне руку.

— Меня Игорь зовут, а ее Виктория. — Он кивнул на девушку. — Она едва не стала моей женой в конце этого лета. Но… обязательно станет, когда мы выберемся отсюда.

Даже загар не мог скрыть румянец, что появился на щеках девушки при этих его словах.