Уэлихолн - Торин Владимир

Подняв воротник пальто и засунув руки поглубже в карманы, Виктор огляделся по сторонам в поисках нужного ему дома. Подойдя к ближайшей ограде, он увидел на почтовом ящике номер — 17. На ящике соседнего дома было выведено: 16. Выходило, что номера домов здесь шли подряд — хотя чего еще ожидать от улицы, застроенной лишь с одной стороны.

Дом номер 23 притаился где-то рядом…

Спустя двадцать минут блуждания во мгле Виктор поймал себя на мысли, что уже совершенно ничего не понимает.

За все это время он вдоль и поперек исходил Серую улицу, а нужного дома так и не отыскал. Рядом с номером 22 располагался номер 24, следующим был 25, за ним — 26 и так далее… Никакого тебе двадцать третьего дома!

Сперва Виктор подумал, что проскочил. Вернулся. Но на этот раз в тумане он не нашел даже двадцать четвертый дом. Варианта было всего два: то ли он окончательно заблудился, то ли вот уже второй дом выкрали прямо у него из-под носа.

Виктор был зол. Еще бы! И как он расспросит Биггля, если не может даже отыскать его жилище? Сначала сам старик ведет себя так, словно его не существует. Теперь вот и его дом решил сыграть с ним в прятки!

Прошло еще не меньше получаса. Виктор продрог до костей, а улица, здешние дома и белесая мгла кругом уже покрылись плотным слоем выдержек из его персонального словаря изощренных ругательств. И тут он вдруг увидел в тумане человека. Мужчина в пальто и цилиндре стоял на другой стороне улицы и не шевелился.

«Вот у кого я узнаю, где этот треклятый дом!» — подумал Виктор и решительно двинулся к нему.

С каждым шагом предчувствие, что затея эта ничем хорошим не закончится, крепло, но он все равно упорно шел вперед. Вскоре оказалось, что человек стоит вовсе не на улице. Туман исказил расстояние: на самом деле тот прилично отошел от города.

Виктор вдруг поймал себя на том, что уже пару минут идет по заросшим низким бурьяном пустошам навстречу стоящему на месте типу в пальто и цилиндре и при этом приблизился ненамного. И как он различил этого человека с такого-то расстояния в столь плотной мгле?

Внезапно появившаяся мысль заставила Виктора обернуться… Дома Серой улочки растаяли, словно их никогда и не существовало.

«Ну просто замечательно!»

В тумане что-то хрустнуло.

Виктор повернул голову и с удивлением понял, что человек, к которому он так долго шел, стоит всего в паре шагов от него.

Незнакомец был огромен — выше Виктора на добрых три, если не четыре головы! Здоровяк стоял к нему спиной, ссутулив плечи и держа руки в карманах. Воротник его пальто был поднят, цилиндр на голове чуть клонился в сторону.

— Простите… — сказал Виктор и сам не узнал свой дрожащий голос. — Простите, мистер… эм-м…

Здоровяк даже не обернулся, словно и вовсе не заметил никого рядом с собой. Или же он просто был слишком погружен в свои мысли.

— Простите! — уже громче сказал Виктор и обошел громадную фигуру.

Увидев лицо незнакомца, он в страхе попятился и, зацепившись каблуком за камень, упал на землю. Вместо головы у типа в пальто и цилиндре была рыжая тыква с вырезанными ножом треугольными глазами и пастью. Тыква зубасто улыбалась, косясь на Виктора.

Ее злорадство было понятным: только поглядите, мол, на этого глупого молодого человека, который рассиживается на мокрой земле и глядит на простое пугало так, будто увидел нечто невероятное!

И хоть Виктор Кэндл даже отдаленно не походил на ворону, пугало прекрасно справилось с возложенной на него задачей: испугало. Разумеется, главную роль сыграла неожиданность.

Пугало, нужно отдать должное его создателю, сделано было весьма искусно: пальто аккуратненько заштопали и почистили, тыкву подобрали не больше человеческой головы, да и цилиндр, который на нее нахлобучили, был довольно неплох. Даже поза огородного сторожа выглядела очень живой: якобы обычный мужчина просто вышел из дома выкурить сигаретку и поразмыслить о разном. Солома почти не выпирала и проглядывала лишь в пуговичных прорезях.

— Ну и болван, — раздраженно пробормотал Виктор, коря себя за излишнюю впечатлительность, и, поднявшись на ноги, начал отряхивать пальто от грязи.

— И кого это ты болваном назвал? — раздалось из тумана.

Виктор дернулся. В первое мгновение он решил, что с ним заговорило оскорбленное его словами пугало.

— Что-что? — спросил он, глядя в чернеющие впадины тыквенных глаз.

— Нечего обзываться, — сказал кто-то, и это было явно не пугало: если не считать насмешки в резной улыбке, огородный сторож в пальто и цилиндре никак не реагировал на присутствие человека.

— Это не смешно, — сказал Виктор, пытаясь разглядеть во мгле говорившего.

— А я и не шучу.

Туман колыхнулся, и из него выступила фигура в длинном коричневом пальто.

Это была женщина. С узким лицом, высоким лбом и всклокоченной шевелюрой. В руках она держала довольно красивую метлу с изогнутой полированной ручкой.

Виктору тут же вспомнилась ссора тетушек в первый день его приезда — тот бедлам, который они устроили в гостиной из-за того, что Рэммора отдала какой-то дворничихе дорогущую лондонскую метлу Меганы. Что ж, кажется, он только что нашел эту метлу — впрочем, возвращение тетушкиной собственности его нисколько не волновало.

«Любопытно, — подумал Виктор, — знает ли эта женщина, сколько стоит то, чем она метет улицы?»

Но дворничиха, судя по всему, не знала, или ей было плевать. Она облокотилась на метлу, отчего та натужно заскрипела, и уставилась на него во все глаза. Выражение ее лица, взгляд, поза… читалось во всем этом что-то если не безумное, то чудаковатое как минимум.

— Доброе утро, мэм, я… — начал было Виктор, но женщина его перебила.

— Так зачем ты назвал моего друга болваном?

— Вашего друга, мэм? — Виктор покосился на тыквоголового. — Так это ваше пугало? Я и не думал называть его болваном. Я просто заблудился в тумане и…

— Еще бы. Он здесь как раз для этого.

— Прошу прощения, для чего?..

— Для того, чтобы кое-кто заблудился, — зачем же еще нужен туман? — Женщина пошевелила кончиком носа и кивнула на пугало: — Мои друзья здесь, к слову, тоже для этого.

— Сбивают с пути?

— Сторожат город.

— Сторожат? — удивился Виктор. — Но от кого?

— От беглецов. — На тонких, едва очерченных губах женщины вдруг прорезалась задорная, слишком яркая для столь блеклого лица улыбка. — Ты ведь не беглец? Иначе Говарду придется тебя схватить.

— Что вы! — усмехнулся Виктор. Странноватый юмор женщины пришелся ему по душе. К тому же нельзя было не признать, что это просто идеальный Говард.

— Так ты точно не беглец? — уточнила незнакомка, не снимая с губ улыбки.

— Нет, я просто искал дом на Серой улице и хотел спросить у вашего… Говарда дорогу, но…

— Спросить дорогу? — женщина рассмеялась. — Но ты ведь понимаешь, что он бы ничего тебе не сказал?

— Да, я уже это понял, — согласился Виктор; несмотря на первое впечатление, незнакомка оказалась вовсе не сумасшедшей.

— Говард не слишком любит разговаривать с незнакомцами, — пояснила женщина, и Виктор понял, что с выводами поторопился. — Тебе бы лучше спросить у Джеральда.

Она ткнула метлой куда-то в сторону, и Виктор увидел в тумане темные очертания еще одной высокой фигуры в пальто и цилиндре. Очередное пугало?

— И много здесь ваших… кхм… друзей? — спросил он.

— Хватает, — покивала женщина. — Скоро я их расставлю вокруг всего города.

— Но для чего?

— Я уже сказала.

— Верно: беглецы, — не стал спорить Виктор, и тут его осенило: — А, так вы их к празднику ставите — пугать горожан на Хэллоуин!

Женщина с метлой кивнула.

— Конечно. Для чего же еще? — она почесала нос. — Так что ты хотел узнать у моего молчаливого Говарда? Ты вроде бы искал какой-то дом…

— Да. — Виктор вспомнил о своем деле. — Мне нужен дом номер двадцать три на Серой улице, но я здесь все обходил и так его и не нашел.

— А! Номер двадцать три! — воскликнула женщина, и ее возглас потонул в тумане без какого бы то ни было эха. — Нет ничего странного в том, что ты его не нашел. Он ведь стоит на другой стороне улицы.