Верные враги - Громыко Ольга Николаевна

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113

Мне уже начинало казаться, что это безумие никогда не закончится — тварей как будто не убывало, а становилось больше с каждой зарубленной, — когда расквырам это тоже надоело. Разом прекратив атаку, они всей стаей поднялись под потолок и, шумно перебраниваясь и сталкиваясь боками, как обычное воронье, вспугнутое на пшеничном поле, вылетели из пролома. Одна, самая наглая, на пару секунд задержалась у опрокинутой хлебницы, хапнув поперек клюва последнюю из дриадских лепешек, с коей, тяжело махая крыльями, и убралась вслед за остальными.

— Утро. — Верес, ближе всех стоящий к окну, мечом подковырнул заколоченный ставень, впуская в дом морозно-розоватый свет.

— И что? — недоверчиво поинтересовалась я, не торопясь опускать даркан. — Если эта пакость так боится света, какого лешего она начинает охоту за четверть часа до восхода солнца? А есть когда?

— Расквыры не любят только прямых солнечных лучей, часок-другой у них на трапезу оставался. Но, если атака не увенчается успехом в течение нескольких минут, они, как правило, отступаются. — Верес устало вытер лоб тыльной стороной ладони, лишь размазав по нему свою и чужую кровь. По несколько укусов и царапин досталось всем, а испещренные метинами куртки идеально подходили для маскировки в камышах. Мрака расквыра ухитрилась мазнуть хвостом по самому кончику носа; такой помидорине позавидовал бы самый отъявленный пропойца.

Я с содроганием заставила себя заглянуть в осколок зеркала, одиноким клыком торчащий из покосившейся рамы. Лицо наискось пересекала черно-багровая, вздувшаяся полоса в два пальца толщиной, непонятно, то ли болевшая, то ли жутко зудящая. Я осторожно потрогала пальцем отекшие, намертво сомкнутые веки на правом глазу. Собственно глаз под ними вроде бы имелся, вовремя успела закрыть.

— Они что, ядовитые?

— Скорее обжигающие — яда как такового у расквыр нет. Боль и опухоль должны пройти через пару часов. — Верес держал левую руку, как собака хромую лапу: поджатой и слегка отставленной, чтобы не задеть чего ненароком. — Но след еще на несколько дней останется.

— Превосходно, — проворчала я, представляя себя в черной пиратской повязке на пару с драконом.

Приколотая к стене тварь еще слабо трепыхалась. Мрак выдернул болт вместе с ней и брезгливо вышвырнул в окно. Ноги скользили по вурдалачьей крови — это если вообще удавалось найти свободный кусочек пола среди разбросанной утвари, обвалившегося с чердака «добра» и расквырьих тушек, сейчас выглядевших маленькими и жалкими. Покрытый пылью и каплями крови светильник, как ни странно, продолжал гореть. Парочка залетевших внутрь перьев коптили и смердели на всю комнату. Под печью помимо Вирры ухитрился уместиться Рест, сейчас как раз пытавшийся оттуда вылезти, но пока безуспешно.

За дверью тревожно похрапывали и переступали на месте кони. Я обошла стол, лишний раз убедившись, что вурдалак издох на славу, без вариантов. А, чтоб вас всех…

— Верес, подойди-ка сюда, — бесцветным голосом окликнула я.

Услышал и понял меня не только колдун. Робкий еще обмен впечатлениями и попытки шутить мигом прекратились.

Сегодня нежити всё-таки удалось заморить червячка. И не только его. Верес сокрушенно вздохнул, покачал головой и, убрав меч в ножны, присел на корточки.

— Открой мне двери, пожалуйста.

Я молча подчинилась. Потянувшийся к чердаку сквозняк быстро увлек за собой последние крохи тепла, окончательно превратив когда-то надежный и уютный дом в груду мертвых, чуждых развалин.

Колдун осторожно просунул руки под хрупкое, безвольно обвисшее тело, поднял и понес к лесу. За ним потянулась цепочка алых капель. Сначала частая. Потом всё реже и реже. Потом оборвалась.

Вирра не плакала. Только уткнулась лицом мне в бедро и тихонько засопела.

— Иди собирай вещи, мелкая, — решительно велела я, в последний миг отдергивая руку от золотистых кудряшек. Так она точно разревется. — Рест, выводи коней. Уезжаем отсюда, и поскорее.

Глава 9

Куда Верес ходил и что делал, никто спрашивать не стал. Как и сомневаться, что теперь до тела девушки не доберутся ни птицы, ни лесное зверье. Над деревьями померцало бледно-сиреневое сияние, раздался натужный хруст, будто какой-то великан раздирал замерзший древесный ствол, и минут через десять колдун слегка заплетающимся шагом вернулся к избушке. Один. Положил руку на конскую холку да так и замер, опустив голову и машинально перебирая пальцами вьюжистую гриву, словно пытался справиться с дурнотой. Мрак шагнул было к нему, но Верес, услышав, упрямо выпрямился и сам вскочил в седло.

Вирра, вытащив на порожек узелок с вещами, серой мышкой замерла у крыльца. Во встрепанные волосы успел набиться снег, носок левого сапожка перевязан веревочкой, чтобы не хлябать полуоторванной подошвой. За спиной — лук и колчан, плотно набитый стрелами с полосатым оперением, на боку болтается арбалет.

Мрак приглашающе похлопал ладонью по колену:

— Лезь ко мне, прокачу с ветерком!

Но девочка заложила руки за спину и смущенно попятилась. Обвела всадников настороженным лазурным взглядом, почему-то задержавшись на мне.

— А ты правда оборотень?

— Правда, — не глядя на Вирру, буркнула я, выравнивая длину поводьев.

— А… ты меня не скушаешь?

— Только если ветчина закончится, — серьезно заверила я. — Езжай с Мраком, оно надежнее.

— Нет, с тобой. — Вирра протянула ко мне покрасневшие от холода лапки, но я по-простому схватила ее за шиворот и легко втянула на седло перед собой. — Уй, а ты сильная! Это потому что людей кушаешь?

— Это потому что ты такая мелкая. Спрячь руки в рукава, а то совсем отвалятся.

Девочка послушалась. Сначала неуверенно, а потом плотненько прижалась ко мне спиной, греясь и грея. Мрак, лихо свесившись с седла, подхватил Виррин узел и пристроил поверх своей клади.

Больше нас здесь ничто не задерживало.

Ночью прошел легкий снежок, затерший следы и перемешавший тропки, так что мужчины без возражений уступили мне лидерство — сильно подозреваю, чтобы потом было на кого свалить вину за очередное плутание в трех соснах. Прямой и уверенный путь к опушке их откровенно разочаровал.

Рест почти сразу начал клевать носом и совсем было навострился вздремнуть в седле, но, услышав мое ехидное замечание, что «младенцев на свежем воздухе всегда развозит», встрепенулся и теперь старательно таращился на однообразный и в самом деле усыпляющий пейзаж, как мастер ни пытался его переубедить, кидая на меня укоризненные взгляды.

Выбравшись из леса, мы с Вересом поменялись местами. Я снова оказалась в хвосте и от нечего делать начала эти самые хвосты разглядывать. Что-то в лошадиных движениях показалось мне странным, чересчур слаженным и отточенным, заставив поискать разгадку позади своего жеребца. Ничего себе! Оказывается, кэльпи аккуратно ступали след в след, так что в результате получилась цепочка, оставленная словно бы одной лошадью, и той без всадника.

— Интересно, зачем они это делают, если снег прекрасно их держит и нужды экономить силы нет? — вслух удивилась я.

— Инстинкт. — Верес поспешно проглотил то, что украдкой жевал последние десять минут. Ну, если на привале недосчитаемся сухарей, которых и так в обрез, попляшешь ты у нас! — Кэльпи — существа шаловливые и вместе с тем осторожные, на суше врагов у них не меньше, чем у обычных лошадей, вот они и пользуются заячьими приемами. Представь, идешь ты по следу — и вдруг он растраивается! Такое любого хищника с толку собьет, человека тем более. Или наоборот: когда нужно пересечь незнакомую и, вероятно, опасную территорию, шансов, что заметят единственный след, втрое меньше, чем один из трех.

— Бедные животинки, перепугались ночью до смерти, никак отойти не могут. — Мрак снисходительно потрепал кобылу по шее. Лошадь, непомерно изумленная этим проявлением чувств от доселе только бранившегося и понукавшего ее всадника, сбилась с шага, оставив лишний следок. Дракона тряхнуло в седле, и кобыла, услышав привычный комментарий, снова успокоенно понурила морду.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113