Небо на плечах - Федорочев Алексей

— Логику сумасшедших трудно принять, государь. А Грушин для меня так и останется сумасшедшим, но я допускаю, что причины ненавидеть меня лично у него были.

— Вернемся к комплексу. Я желаю знать, по каким причинам вы полезли туда сами, а не оставили это профессионалам, уничтожив при этом многомиллиардный проект.

— Еще раз повторюсь: уничтожать комплекс целиком в мои планы не входило. Я готов это подтвердить под любым допросом, государь. Почему полез сам?.. Я, конечно, могу попытаться оправдаться тем, что не знал, не думал… Все я знал — и кто туда пошел, и зачем. Но при всем моем уважении к Тихону Сергеевичу, он все-таки не глава государства, и давать эти знания в руки ПГБ… Вот если бы я услышал приказ от вас: «Не лезь!» — я, безусловно, послушался бы.

— Почему не задействовали солдат гарнизона?

— А смысл? Там, где не прошли бы мы с Олегом и Борисом, не прошел бы никто. Это не хвастовство, государь, это факт. К моменту нашего прихода безопасники так и топтались на верхнем уровне. А каждый час промедления — это еще сотни заболевших.

— Будем считать, что с этим разобрались. Коль нет у вас доверия к Милославскому в этом вопросе, записи с доспеха Земелина предоставите мне лично, так же, как и ваш рапорт в единственном экземпляре о содержании бумаг Грушина. Не надо делать такие удивленные глаза, кхм… — Император споткнулся, напоровшись взглядом на мою черную повязку, однако поправлять себя не стал. — Если я способен с первого раза запомнить увиденный текст, то вам с вашей силой… кхм… — опять споткнулся Константин. — Описание принесете на следующую аудиенцию. Вряд ли Тихон Сергеевич будет благодарен за ваши экзерсисы, но я прослежу, чтобы претензий к вам он не имел.

Маленькое уточнение: нас там было пятеро. О том, что я листал бумаги, я никому не говорил. Ли отпадает по известным причинам. Итого остается трое: Борис, до сих пор винящий себя в смерти Ли, Олег, из которого лишнего слова не вытянешь, и Руслан, который «нем, как могила». Двое со мной с тех пор, когда я был никому не интересен, и лишь третий возник после первой встречи с Милославским. Ай да Рус, ай да сукин сын! И ведь даже «детектор лжи» прошел! Вот уж точно: мало знать, как спрашивать, надо еще знать, что! Изящно меня обыграли!

Император, не зная, что дал мне такую богатую пищу для размышлений, вернулся к разговору:

— Хотя впредь я повелеваю вам не предпринимать действий подобного масштаба без согласования со мной. И не рисковать без нужды собственной головой — для этого есть подчиненные. Если бы вы все погибли там, столица опять осталась бы без руководства. И я далеко не уверен, что Ольга справилась бы. Разумеется, без помощи ее бы не оставили, но вам следовало принимать во внимание этот факт.

— Так точно, ваше императорское величество!

— Оставьте ваше солдафонство! Вы меня поняли?

— Понял, Константин Александрович. Могу только надеяться, что впредь у меня не будет таких ситуаций.

— А вот об этом поговорим отдельно.

Отложив бумаги, Константин встал и прошелся по кабинету, вынуждая меня встать вместе с ним.

— Сидите! — махнул мне рукой правитель. — Мы не на официальном приеме. С вами у меня сейчас сложился интересный прецедент: подтвердив ваши полномочия генерал-губернатора, пусть и чрезвычайного, я автоматически присвоил вам соответствующее звание, не уточнив, правда, ступень, но раз вас запомнили генерал-майором, то пусть так и останется. Я от своего слова не отказываюсь, и эти звезды вы носите по праву. Девятнадцатилетний генерал-майор, на деле доказавший соответствие своему званию. С одной стороны, плевок в лицо действующему генералитету, среди которых даже сорокалетних меньшинство, с другой — не разжаловать же мне вас!

— Мое прошение об отставке лежит у вас на столе.

— И я его, если заметили, не подписал! Так же как и прошение вашего полковника Земелина! — Я заметил, как император уже второй раз изящно опустил часть фамилии Олега. — Теперь уже моего, кстати. Вассальные узы вам придется разорвать, это приказ. Надеюсь, мне не надо объяснять почему.

— Уже, государь.

— Очень хорошо. Для Земелина у меня уже есть новое назначение. Что же касается вас… За этот месяц в империи образовалось несколько вакансий, которые вполне вам подойдут. Первое — это место главы службы безопасности императорской фамилии. Вероятно, вы знаете, что Владимир Антонович скоропостижно скончался на своем посту. — Император хищно и многозначительно усмехнулся, давая понять, что сказанному не очень-то можно верить. — Я могу придержать этот пост для вас, назначив временного исполняющего обязанности, пока вы пройдете соответствующие обучение и стажировку.

Предложение было неожиданным, не по возрасту и чину, хотя нет, звание-то у меня как раз-таки было подходящим. Но какими извилистыми путями блуждала мысль императора, идя к этому решению, угадать я бы не взялся. Зато, только представив, скольким людям я оттопчу ноги, приняв эту службу, как сильно будут меня ненавидеть подчиненные, которым я перекрою карьеру, про себя содрогнулся. К тому же это было отнюдь не то, к чему я стремился.

— Категорическое нет, государь, — воспользовался я традиционной первой возможностью отказаться. — Мало того что обучение и наработка опыта займут годы, так и эта должность совершенно не по мне. Я слишком долго отпихивался от возможности служить в Приказе, чтобы теперь… — на язык просилось «влезать в такое же дерьмо», но пришлось дипломатично закончить другими словами: — …согласиться на это назначение.

— Поздравьте меня, я только что проиграл червонец Тихону Сергеевичу! От вас, Егор Николаевич, казне одни убытки!

— Так предложение было шуткой? — вскинулся я.

— Ничуть! — перешел обратно на жесткий деловой тон император. — Я не склонен разбрасываться и шутить такими вещами, граф! Сейчас, разумеется, вы не готовы, но согласись вы, и несколько лет двадцать четыре часа в сутки вас натаскивали бы лучшие специалисты, не давая ни минуты передышки. Я в курсе ваших проблем и в курсе, что вы способны их преодолеть. Но, как мне сказали знающие люди, безделье вам сейчас противопоказано. Вам нужно дело, которое займет вас целиком, обучение и практика с последующей в перспективе должностью как раз стали бы стимулом к жизни.

Судя по знакомым словам, Константин успел пообщаться с Большаковым. Интересно, как отчим перенес высочайшую аудиенцию? До сих пор в счастливом обмороке или мать его уже откачала?

— И все же нет, государь. — Произнося повторно отказ, я с признательностью склонил голову. Честно, не ожидал от императора такого участия в своей судьбе.

— Нет так нет. Первую возможность отказаться вы использовали. Второе предложение: мне требуется новый директор имперского научно-исследовательского комплекса и советник по развитию промышленности, завязанной на алексиум. Подождите отказываться! — прервал мою попытку заговорить Константин. — Это не столько научная, сколько административная деятельность. Комплекс, разрушенный вами, придется восстанавливать с нуля, это займет вас не меньше чем на год. Для научной работы у вас есть Бушарин. А ваши уникальные способности…

— Нет больше моих уникальных способностей, государь, — перебил я императора.

— Но, может быть, с восстановлением источника… — впервые растерялся сбитый с нити разговора хозяин кабинета.

— Я все еще надеюсь на это, но вряд ли.

— Вот как? Мне очень жаль.

— Не надо меня жалеть, государь. Согласитесь, это очень скромная цена за жизни горожан. Даже если это спасло всего десяток, оно того стоило.

— Ваше самопожертвование спасло гораздо больше, чем десяток жизней. Вы, кстати, наверное, не знаете, но благодарные жители столицы хотят установить на том берегу памятник. Уже и петицию в канцелярию подали. Тысячи подписей.

— Обалдеть! — вырвалось у меня. — Простите, государь, это от неожиданности. Лестно, конечно. Но если что — я против.

— А это не вам решать, — рассмеялся собеседник на мою реакцию. — Итак, вернемся к моему предложению. Что вы на него скажете?