Силой и властью (СИ) - Ларионов Влад

- Портал - единственное, что еще может их спасти! - стояла на своем Майяла.

В волнении она металась по залу. Наконец остановилась напротив главы ордена.

- Да решай же ты наконец! Портал, даахи - что угодно, только не тяни. Время уходит.

- Майяла, сядь и отдышись, - ответил верховный магистр и повернулся к замершему на пороге Армину, - а ты, юноша, давай-ка сюда.

Армин подошел и присел на скамью рядом.

Учитель Дайран мог показаться единственным, кто не волновался. Но не бывшему ученику: Могучий становился нарочито спокойным, когда не знал, что делать. И если даже он растерялся, значит, случилось в самом деле что-то очень плохое.

- Послушай, - начал он, - в горах землетрясение, Датрис с помощниками угодили под обвал; скорее всего, селение ласов тоже. Времени у нас в обрез, можешь хоть что-то предложить?

А что тут предложишь? Верхом до ласов за сутки не доберешься. Крылатая стража - и та успеет разве что трупы из завалов откопать. Майяла права, портал нужен, и немедленно. Только вот беда: устойчивый портал не открыть без силы всетворения, а Поднебесье - шрам былого прорыва бездны - очень ненадежное место, туда и в спокойные-то времена с пламенем лучше лишний раз не соваться, что уж говорить о землетрясении. Разве что сразу все кипарисы в саду ободрать.

Но не за светлые же кудри Армина Мьярнского назвали мастером порталов. Так что кипарисы пусть себе растут, а он еще поборется.

- Могу открыть портал без пламени, одной внешней силой.

Магистр Дайран только головой покачал:

- Слабо. Даже для мыши не удержишь.

- И не нужно. Мне бы только дотянуться до печатей Датриса...

Привычки мастера печатей Армин знал отлично: въедливый бергот в жизни не начнет работать, пока не расставит их с избытком, не может быть, чтобы все разрушились. В обычных местах печати портал не удержат, даже в горах, но если там трясет - совсем другое дело.

- Хорошо, Армин, действуй. Если получится, я перейду и один управлюсь.

- Нет, Дайран, - Майяла опять вскочила, - меня ты здесь не оставишь!

Третьим подошел т’хаа-сар Фасхил:

- Там что-то изменилось: хаос обратился покоем. Не понимаю, что произошло, и мне это не нравится. Я иду с вами.

Но стража Армин уже почти не слышал. Поднимаясь с мраморного пола, вокруг него вились белые лепестки, и сквозь их кружение все четче и яснее проступали пути Закона: образующие пространство нити, раздвигая и связывая которые, он создавал свой собственный путь. Вот он открылся тонкой, чуть шире волоса, щелью. Испытывать судьбу и раздвигать щель не стоило, просто потянуться на ту сторону и отыскать источник силы понадежнее. Печати Датриса нашлись сразу, мощные, обжигающие неугасимым пламенем - это и понятно: всетворящая бездна разорвала горы и напитала их силой. Но то, что было вокруг, никак не вязалось с Поднебесьем: власть порядка, почти чистого, почти абсолютного... не покой - мертвая тишина. Невероятно!

Арка врат встала жестко и неколебимо, как монумент на монолитное базальтовое основание. Узкий переход в пустоту, полный жемчужно-непроницаемого тумана, возник прямо посреди зала совета. Армин, насколько смог, расширил створ и закрепил на печати.

- Готово, учитель. Вперед. Быстрее!

Портал, едва открывшись, начал затягиваться. Армин отбросил лишние мысли и сосредоточился: пять вдохов. Всего пять вдохов - он удержит, и все спасатели перейдут. Как же это, оказывается, тяжело - просто дышать.

За время работы с пространственными переходами Армин привык к тому, что труднее всего удержать створ на месте. Узлы, созданные искусством мага, даже такого мастера, как он, не могли сравниться с первозданными узами Закона. Под напором хаоса они сжимались и вытягивались, грозя выкинуть путешественника совсем не туда, придушить, а то и вовсе разорвать в клочья. Вот и сейчас Армин готовился сдерживать хаос, но вышло совсем иначе. Давления не чувствовалось, зато узлы на основных нитях, вывязанные со всем тщанием, сами собой развязывались, как будто Закон Творящий именно здесь и сейчас не желал терпеть его самоуправства.

Что это? Как такое вообще возможно, тем более во время землетрясения, когда до бездны рукой подать? И ведь ошибиться он не мог - печати Датриса все еще жгли кончики пальцев. Неужели там происходит что-то, чего он еще не видел и не знает? Трагедия в селении горцев, желание показать себя перед советом, волнение за судьбу приятеля - все отступило перед извечным любопытством. Неужели можно послушаться и остаться здесь, а потом удовольствоваться только чужими рассказами? Нет уж, на такое способен кто угодно, только не вершитель. Не Армин. Сам толком не понимая, зачем, Армин прыгнул вслед за Майялой в уже почти растворившийся переход.

Выбросило жестко, с отдачей. Армин прокатился по острому скальному крошеву и сел, вытирая нос исцарапанными ладонями. Портал за его спиной растаял, как и не было, но этого он даже не заметил: перед ним сияло маленькое солнце, только не желтое, а ослепительно-белое, бьющее по глазам. И ледяное. Ветра не было, вокруг царили небывалые для живого мира неподвижность и тишина, но от этого сгустка света, окруженного, как гротом, огромными глыбами, невероятно громоздящимися чуть не до самой вершины, понизу тянуло холодом: пучки весенней травы в щелях между камнями замерзли, сами камни покрылись густым инеем. В первый миг свет казался ослепительным, но когда глаза попривыкли, Армин различил в центре припавшую на колено человеческую фигуру с раскинутыми руками.

- Адалан, - услышал Армин сдавленный голос учителя.

- Пар-ршивец, - рыкнул в ответ откуда-то сзади Фасхил. - Маленькие паршивцы, оба.

- Глазам не верю... звезда покаяния? - прошептала Майяла.

- Да, - Дайран кивнул, - но я же не учил его! Только рассказывал, как это работает: хаос против хаоса до полного покоя. Не думал, что у него получится... не думал, что он даже пробовать станет.

Так вот что это такое! Звезда покаяния, оружие последнего дня. Армин тоже только слышал, читал в хрониках: пять звезд, сохранивших Орбин, навеки в памяти каждого златокудрого. Но видеть такое, а уж тем более практиковать самому - упасите боги! Завязать узел силы на себя и выбросить все, на что способен, отрезая любую возможность выбраться... Маги не зря боятся этой техники, используют разве что против самой страшной беды - потери контроля над собственной бездной, разносящей в прах все вокруг. Потому и зовут звездой покаяния.

У мальчишки получилось на славу: не только камнепад остановился - воздух застыл намертво, мешал дышать и двигаться. Если кого-то и можно было спасти - он это сделал. Но как же теперь сам? Дрогнет хотя бы в мыслях - и лавина тут же его похоронит.

Пока учитель Дайран, прикрывая глаза ладонью, смотрел, что происходит внутри сияния, думал, прикидывал, предводитель стражей и магистр Майяла поспешили к лагерю команды Датриса.

Лагерь был разбит чуть выше по склону, всего шагах в двадцати от крайних печатей. Как раз там почти ровная площадка упиралась в первый из многих скальных выступов, уходящих к небу гигантскими ступенями. Если снизу, где среди зеленой долины шумела и поблескивала струями речушка, к лагерю можно было добраться пешком, хватаясь за ветви терна, плети плюща и хмеля, то для подъема выше уже понадобилась бы сноровка опытного скалолаза.

Палатки входами под ветер стояли вокруг аккуратного кострища. Рядом все еще валялись брошенные инструменты и снаряжение. Все спасенные тоже были здесь: грязные, оборванные и побитые. Четверо мужчин, по виду из тиронских горожан, сидели особняком, сбившись в кучу, двое неподвижно лежали на земле, еще трое - почти дети - пристроились рядом. С работниками, которых Датрис взял с собой, Армин знаком не был, но учеников приятеля узнал сразу: темнокожий юноша обнимал плачущую девочку. Армин припомнил их имена: Шибузо и Кайле. А третий ученик и сам Датрис? Значит, на земле они... живы или нет? За ссадинами и кровоподтеками не разобрать. Рядом с одним сидел молоденький хранитель. Сам бледнее покойника, он обнимал пальцами разбитую голову раненого.