Буря Жнеца (ЛП) - Эриксон Стивен

«Бездна, у тебя такое милое лицо…»

Снова тьма.

Под дном реки Летер, под слоем ила толщиной в дом покоятся остатки почти шестнадцати тысяч горожан. Их кости заполняют старинные колодцы, высверленные еще до прихода реки – прежде чем потоки восточных гор катастрофически переполнились и змея укусила свой хвост, прорыв новое русло, затопившее рожденный бесчисленные тысячелетия назад город.

Сотни лет назад летерийские зодчие наткнулись на подводные тоннели, поразились кривым коридорам и купольным комнатам, удивились широким и глубоким колодцам с чистой, ледяной водой. Они не способны были объяснить, почему тоннели почти сухие, почему камень поглощает воду как губка.

Отчетов об этих сооружениях не сохранилось – тоннели, комнаты, колодцы стали тайным знанием немногих. О существовании параллельных ходов, секретных дверей в стенах и сотнях малых гробниц ведают и вовсе единицы. Эти тайны принадлежат лишь богам.

Старший Бог внес истерзанную, истощенную женщину в один из таких боковых проходов. Выскользнув из потолка, дверь бесшумно упала за ним. Он терзался горьким стыдом, он гневно себя упрекал. Он и не воображал полного размаха бесчинств и жестокостей, творимых истопатами; его мучило искушение высвободить свои силы, обрушить на обнаглевших садистов всю полноту ярости.

Разумеется, это привлечет нежелательное внимание и, без сомнения, приведет к бесчинствам еще большим, к резне, не делающей разбора между виноватыми и случайными жертвами. Да, таково проклятие силы.

Он хорошо знал, что Каросу Инвиктаду скоро предстоит это понять.

«Блюститель, ты глупец. Гибельный взор уже устремлен на тебя. Гибельный? О да, хотя немногие это понимают – слишком уж простецкие и весьма добрые черты лица окружают сей взор.

И все же, Карос Инвиктад… Теол Беддикт решил, что тебе пора уходить.

Мне почти жаль тебя».

Теол Беддикт стоял коленями на грязном полу своего дома, просматривая кучку мусора. Тут кто-то поскребся в дверь. Теол бросил взгляд через плечо. – Аблала Сани! Входи, дружище.

Здоровенный полукровка – Тартенал вошел в комнату, пригнувшись под низким для него потолком. – Что вы делаете?

– Ищу деревянную ложку. Или хотя бы часть ложки. Ложки играют главную роль в процедуре приготовления и принятия пищи. Я боюсь, что Багг бросил ее в очаг. А! вот она, видишь? И в ней комочек жира!

– По мне, похоже на грязь.

– Даже грязь имеет вкус, – ответил Теол, подползая к висящему над очагом котлу. – Наконец – то мой суп приобретет тонкую пикантность. Аблала Сани, ты можешь поверить? Погляди на меня: я опустился до работы холопа – сам себе еду готовлю! Скажу больше: мой лакей совсем забылся. Лезет выше головы, милейший мой Багг. Не надаешь ему по ушам?

Но ладно! Я не такой бесчувственный, как тебе кажется. Я заметил на твоем довольно-таки туповатом и невыразительном лице крайнее возбуждение. Что стряслось? Вернулась Шерк Элалле?

– Если бы, был бы я здесь? – ответил Аблала. – Нет, Теол Беддикт. Она пропала. Ушла в моря. И все ее пираты – молодые люди. Видите ли, я был слишком большой. Приходилось спать на палубе в любую погоду, а это невесело. Пираты всё пытались привязать ко мне парус и смеялись. Неужели смешно?

– Да ладно, дружище, у пиратов умы недалекие. Пираты – неудачливые матросы; они склонны доводить любую глупость до крайности.

– Это как? У меня новости.

– Свежие?

– Точно.

– Можно услышать?

– А вы хотите?

– Разумеется. Иначе спрашивать не стал бы.

– Реально хотите?

– Слушай, если тебе не интересно рассказывать…

– Нет. Мне интересно. Именно вам. Вот зачем я здесь. Ну, и от вашего супа не откажусь.

– Аблала Сани, я буду рад предложить тебе суп. Но дай сначала выудить тряпку, которую я туда бросил. Чтобы ты не подавился.

– Тряпку? Какую тряпку?

– Гм. Почти квадратную. Я полагаю, ее использовали для вытирания стойки бара. Значит, она впитала множество ароматов пищевых продуктов.

– Теол Беддикт, в город прибыл один из чистокровных.

– Это и есть новость?

Великан торжественно кивнул.

– Чистокровный?

Еще один кивок.

– Итак, некий Тартенал…

– Нет, – оборвал его Аблала. – Чистая кровь. Чище, чем у любого Тартенала. И он носит каменный меч. На лице ужасные наколки, похожие на разбитую плитку. Он покрыт многими рубцами, и за ним вьются бесчисленные призраки…

– Призраки? Ты их увидел?

– Нет, конечно. Но учуял точно.

– Неужели? И чем пахнут привидения? Забудь. Тартенал, который больший Тартенал, чем все Тартеналы, прибыл в город. И чего ему нужно?

– Вы не понимаете, Теол Беддикт. Он поборник. Он приехал бросить вызов Императору.

– Жаль беднягу.

– Да, жаль, хотя он и Тисте Эдур.

Теол Беддикт нахмурился: – Ага, мы говорим о разных беднягах. Слушай, недавно прибыл гонец от Ракет. Похоже, Чешуйчатый Дом обвалился во время землетрясения. Но это не обычное землетрясение – ведь землетрясений у нас никогда не бывало. Аблала Сани, есть другой поборник, и он гораздо страшнее любого чистокровного Тартенала. На Гильдию Крысоловов снизошел великий испуг; кажется, они знают больше, чем рассказывают. Похоже, на этот раз невод Императора притащил смертельно опасный улов.

– Ну, ничего насчет того не знаю, – задумчиво протянул Аблала, почесывая заросший подбородок. – А чистокровный носит каменный меч, обколотый, как те каменные наконечники копий, что продают на Нижнем Рынке. Он почти в его рост, а он выше меня. Я видел как он схватил летерийского стражника и бросил.

– Бросил?

– Как мешочек с грибами… или еще чем.

– Да, его темперамент похуже твоего.

– Чистая кровь не ведает страха.

– Верно. А откуда ты узнал про чистую кровь?

– Серегалы. Наши боги, те, которых я помогал убивать… они были чистокровные, но падшие. Изгнанные.

– Итак, прибывший равен вашим богам, Аблала? Прошу, не говори, что ты планируешь его убивать. То есть у него каменный меч и всё такое…

– Убивать? Нет, вы не поняли. Этот чистокровный, он достоин настоящего поклонения. Не такого, как мы поклонялись Серегалам – прося их держаться подальше. Ждите, следите – увидите, что случится. Мой род соберется, едва пролетит слово. Все соберутся.

– А что, если император его убьет?

Аблала Сани молча покачал головой.

Тут оба оглянулись: в дверях появился Багг, на руках он нес тело нагой женщины.

– Скажу прямо, – буркнул Теол, – котелок слишком маленький. Да, я голоден, но во всяком аппетите есть некая грань. Поедать академиков…

Слуга нахмурил лоб: – Вы узнали эту женщину?

– Да. Она из прошлой жизни, наполненной суровыми наставниками и, по временам, невинными школярскими шалостями. Увы, время ее не украсило. Я слышал, что ученый мир безжалостно истерзан. Интересно, какой нюанс в дебатах стал тому причиной?

Багг положил женщину на свой лежак.

Едва слуга выпрямился, Аблала шагнул к нему и заехал кулаком в ухо столь сильно, что старик ударился о стену.

– Стой! – заорал Теол. – Хватит!

Потирая висок, Багг воззрился на Аблалу. – И к чему это было? – требовательно спросил он.

– Теол сказал…

– Неважно, что я сказал, Аблала. Это была мимолетная мысль, лишенное всяких оснований предположение, безответственный намек без всякой связи с физическим воплощением. Я никогда не…

– Вы сказали надавать ему по ушам, Теол Беддикт. Вы просили меня, потому что он лезет выше какой-то головы и его нужно осадить. По мне, он и так ниже всех. Но вы так сказали. Сказали, он забылся и…

– Я говорил не «забылся», а «заблудился». Я имел в виду… мы имели… не смотри на меня так. Я просто высказал жалобу на некоторые неудобства домашнего хозяйствования. Кто подозревал, что Аблала Сани поймет всё буквально?