В магической тени (СИ) - Романовская Ольга

   Наконец появился Брагоньер. Бросил взгляд на обхватившую колени бледную, как полотно, Эллену и устроился в кресле рядом с пыточным столом.

   - Что предпочитаете, господин соэр? - склонился перед ним палач.

   Тот поднял палец вверх, и специалист по пыткам мгновенно распял гоэту лицом вверх. Бельё с неё не сняли.

   Брагоньер встал, подошёл, склонился над лицом Эллины и внимательно смотрел прямо в зрачки несколько минут, затем велел палачу выйти.

   - Госпожа Тэр, - голос соэра, вопреки ожиданиям, был мягок, - зачем вы упорствуете? Такой вид пыток считается самым лёгким, но всё равно болезнен. Зачем вам это? Кого вы выгораживаете? И с таким упорством... Ваши действия связаны с побегом некроманта Малиса? Именно ради него вы вызывали айга? Ну же, госпожа Тэр, как на духу. Вы не похожи на ведьму, не хотелось бы применять к вам законы инквизиции. Поэтому я готов выслушать от вас вторую версию показаний и сделать вид, что вы рассказали всё это добровольно, с первого же раза.

   - Да, я сделала это ради Малиса. Я обязана ему жизнью и обязана была отдать долг чести. Вы дворянин, вы должны понимать... Вызволить его из тюрьмы могли только тёмные. Заклинанию призыва айга научил меня Малис. Я бежала, потому что знала, что вы посадите меня в тюремные застенки. И знаю, что поступила неосмотрительно и глупо, но, сами посудите, могла ли я придти к вам...

   - Могли. Пришли бы, рассказали первой, со всеми подробностями. А вы совершили ту же ошибку, что и в прошлый раз. Дальше.

   - Я обратилась к первой попавшейся ведьме, чтобы она помогла мне. Я не знала, что она призовёт демона. Я считаю общение с ними преступным и опасным, сама бы никогда... Я не умею, честно, я не умею, и знаю всего одно тёмное заклинание. Клянусь! Поймите, Малис ни в чём не виноват!

   Не выдержав, гоэта разрыдалась.

   - Как я и думал. Ввязались в серьёзное дело по дурости. Теперь успокаивайтесь: пытать вас не будут. Днём пройдёте магический тест - тогда и решу, что с вами делать.

   Вытащив носовой платок, Брагоньер смахнул с лица Эллины кровь и слёзы, разомкнул оковы и, потянув за руку, усадил. Оставив гоэту приходить в себя, он вернулся к креслу, поднял оставленные там бумаги и сделал пару пометок. Потом вернулся к Эллине, подал ей балахон и успокаивающе погладил по спине:

   - Не всё так плохо, госпожа Тэр, хотя вы совершили глупейшую вещь. Я не зверь, что бы вы ни пытались доказать ректору, и справедлив. И учту, в каком состоянии духа вы пребывали, и обстоятельства, связавшие вас узами долга с некромантом. К вечеру я приму решение. В любом случае, костёр инквизиции вам не грозит.

   Глава 12. Везение.

   Это длилось уже несколько часов, и все эти часы были наполнены болью. Нет, не такой, какая бывает при пытках, когда палач равнодушно ломает кости и выжигает плоть, но достаточной, чтобы молить о её прекращении. Судебные маги были столь же безжалостны и педантичны, они делали своё дело, не обращая внимания на повизгивание и мольбы тестируемой.

   Её проверяли без поблажек, по полному списку, как и положено проверять неблагонадёжную гоэту.

   Начали с ауры.

   К сидящей в специальном кресле, фиксирующим туловище испытуемого, Эллине подошёл маг и начал манипуляции над её головой, делая ауру видимой. Затем он потянул её к себе, заставив стать явной её ядро, притаившееся в сознании. Именно тогда гоэта впервые завизжала. Казалось, её голову разрывали на части, вытаскивая из неё непонятно как в ней оказавшиеся раскалённые металлические нити. Это было подобно мигрени, только боль притаилась не только изнутри, но и снаружи.

   Заполучив объект исследования, призрачный, невесомый, беззащитно подрагивавший в воздухе, перекошенный и лишённый привычной центровки, маг приступил к проверке на подлинность. Ловко подцепив краешек сияния воздушной петлёй, он резко взмахнул странным ножом, отсекая кусочек ауры.

   Эллине показалось, будто нож вонзили в её тело. Она отчаянно дёрнулась, пытаясь освободиться, но крепления кресла были рассчитаны на куда более сильных мужчин. А тут ещё второй судебный маг ухватил её чуть ниже шеи, прижимая к спинке и парализуя заклинанием. Так что гоэте ничего не оставалось, как терпеть и вскрикивать от очередных манипуляций волшебника.

   Проведя тщательный анализ структуры ауры по образцу, судебный маг закатал рукава и погрузил в неё руку. Ощущения были такие, словно он копался не в чём-то нематериальном, а в желудке. Маг умело искал обманки, защитные щиты, с помощью магических раздражителей и реактивов проверял подлинность окраски.

   - Настоящая, - наконец бросил он молоденькому следователю, наряду с двумя понятыми присутствовавшему на тестировании. - Аура смертной женщины со слабеньким даром. Окраска светлая, ближе к нейтральной. На первый взгляд опасности не представляет. Сопротивляемость низкая.

   И они преступили ко второй части магического теста.

   Сидя в этом кресле, свыкнувшись с неприятными ощущениями от опытов и постоянным присутствием чужого человека в своей голове (это тоже, в свою очередь, несло боль), гоэта гадала, что же ещё они выдумают. К её руке уже подносили свечу, оставив на память небольшой ожог, поили чем-то ядовитым (это она сразу же выплюнула, не глотая, так как мгновенно почувствовала вкус яда), вонзали иголку по кожу. Перед лицом свистел клинок, а комната погружалась во тьму. Раздражителей и испытаний было много, к сожалению, Эллина могла справиться лишь с малой толикой. Остальные оставляли отметины на теле и негативным образом отражались на внутреннем состоянии тестируемой.

   Наконец всё было кончено. Маг резко выдернул невидимую руку из сознания гоэты, вызвав тихий стон Эллины и отошёл к следователю. Сидевшая, уронив голову на грудь измученная женщина его больше не интересовала.

   - Ну, и как? - живо поинтересовался следователь. - Тёмная?

   - Светлая. Ни малейших следов заразы. Дар не развит, магические способности - среднего четвёртого уровня. Типичная гоэта, - в последней фразе проскользнуло презрение. Сознание интереса не представляет, скрытых способностей нет. Самостоятельный вызов и контроль демонов невозможен по причине отсутствия достаточных сил. Защита от проникновения отсутствует, резервов энергии нет. Мой вердикт: как уже говорил, обычная женщина с зачатками магии в крови. Тёмных в роду нет, демонов тоже. Для контакта с существами из другого мира не подходит. Результаты теста полностью подтверждают официальные данные.

   Крепления расстегнули, руки Эллины, перевязав, связали за спиной, и двое солдат, подхватив её под мышки, доставили подозреваемую в камеру. Там её развязали, оставили на полу рядом с лежанкой миску с едой и предоставили возможность побыть наедине с самой собой.

   Радуясь, что на этот раз оков не было - видимо, повлияли результаты теста, - Эллина ощупала себя, проверяя, целы ли несчастные суставы, заставила себя съесть пару ложек похлёбки и легла лицом к стене.

   Боль всё ещё не отпускала её, отголосками бродя по телу. Только теперь гоэта поняла, каково бы ей было, если бы её пытали. Она бы сразу не выдержала, и пяти минут, и во всём призналась. И в том, что совершила, и в том, что и не думала совершать.

   Вспомнился палач, страшный пыточный стол, на котором она сегодня лежала, не в силах пошевелиться, и инструменты страданий рядом с ним. Эллина молила богов, чтобы ей никогда не довелось с ними познакомиться.

   Целый галлон воды... Он должен был разорвать её, столько бы её несчастное тело не вместило.

   Гоэта вздрогнула, отгоняя от себя страшное видение, и подумала, что ещё долго не согласиться на эту простейшую медицинскую процедуру.

   Эллине удалось забыться коротким тревожным сном. Проснувшись, она почувствовала себя лучше, доела остывшую похлёбку и села на кровати так, чтобы видеть квадрат окна. За ним уже сгущались сумерки.

   Ей снова принесли еду, на этот раз кашу и подслащённую воду, видимо, призванную заменить чай. Вернувшись, тюремщик забрал грязную посуду и выдал ей колючее солдатское одеяло. Ни простыня, ни подушка заключённым не полагались. Затем озвучил нехитрый тюремный распорядок, состоявший из ежедневного выноса ведра в уборную, трёхразового питания и мытья раз в две недели. Больше никаких радостей заключённым не полагалось.