Отступники (СИ) - Шувалов Антон

— Что ты сказал про моих крыс?!! Что ты сказал про мой…

Накат повторил.

Крысиный поток взорвался.

Я скривился в ужасе. Это было настоящее крысиное цунами, и, произнося это, стоило бы носиться по кругу и рвать на себе волосы.

Серая верещащая волна поднялась над улицей, взметнув Наката и Миумуна выше черепичных крыш. Трос рванул было наш экипаж, но гарпун вырвал кусок перегородки и со свистом умчался вверх.

— Что произошло? — осведомился Реверанс.

Я объяснил, как мог.

— Хорошо, — заключил первенец. — Их схватка даст нам фору. Мы почти на месте! Будьте смелее, друзья мои!

— Слушай, пока мы здесь сидим, они уходят, — сказал Миумун, сидя на щите напротив Наката.

В правую глазницу его маски было вставлено дуло инфузера. В левую тоже.

Крысы в панике носились вокруг. Крыши были не самым излюбленным местом их обитания.

— А нам еще вниз спускаться, — напомнил он инвалиду.

— Это верно, — согласился Накат, рывком головы освобождая лицо от локонов.

— Так может тогда, ты вытащишь у меня из глазниц эти штуки, и мы оба займемся делом? Ты пойдешь, точнее, покатишься, загубишь чьего-нибудь отца, сына и брата, а я продолжу погоню.

— Змея с два, — отрезал Накат. — Они нужны мне. Все кто находится внутри. Особенно возница.

— Ты не понимаешь, кого выбрал своей целью, жалкий…

Стволы шевельнулись в глазницах.

— …Достойный убийца. Один из них нужен Первенцам. Нужен Великому Оно. Ты смеешь бросать вызов Ранней расе?

— Заткнись!

Несколько десятков крыс упали замертво, дрогнув лапками.

— Не надо! — взмолился Миумун.

— Тогда не выводи меня из себя. Мне плевать на Первенцев. Я должен убить тех, кто переехал Кошкина, иначе сам никогда не умру спокойно.

— Это все дремучие предрассудки, — возразил Миумун. — Давай я убью тебя, и ты поймешь, что земные дела не имеют к самому процессу смерти никакого отношения…

— Заткнись!

Еще десяток крыс заскользили вниз по скату холодными трупиками.

— Ты чудовище! — завыл Миумун.

— Ты тоже.

— Так давай договоримся как два разумных чудовища!

— Как зовут возницу?

— Реверанс.

— Кто он?

— Вождь Соленых варваров.

— Куда они собираются направиться?

— Не знаю, у Реверанса весь белковый Океан — одно большое убежище. Послушай, давай ты попытаешься достать возницу, а я заберу одного ненужного тебе старичка. Он ведь просто пассажир!

— Он пытался убить меня, этот криворукий магг, — сказал Накат, снова перебрасывая непослушные волосы. — Такое не прощается никому. Ты будешь исключением, но только потому, что если я сейчас выстрелю, твоя стая разорвет меня в клочки…

— Двести две тысячи пятьсот тридцать две цели, — сказал вдруг Ики, закончив, наконец, расчеты. — Рекомендую протокол отступления. Хозяин, а что мы делаем на крыше?

— Запускаем протокол отступления, — проговорил Накат.

— Протокол отступления активен.

Пуф! — крышу заволокло густым сизым дымом. В ней взревел двигатель, и взвизгнули каучуковые шины. Злобно верещали ослепшие крысы.

Миумун поднялся и пошел к чердачной лестнице. Его трясло.

Мы выскочили на пристань, и Реверанс остановил ло-ша-дей. Они проборонили глубокие колеи и встали, поглядывая назад безумными глазами. Сейчас они походили на умудренных опытом дам, которым молодой сорванец вдруг показал кое-что новенькое.

— Ждите здесь, я быстро, — бросил Реверанс и умчался куда-то в сторону розничных торговых точек.

— Он совсем без чердака, — Рем выпрыгнул из повозки. — Даже не связал тебя. Престон, нам нужно сваливать. Найти Вохраса, отнять у него твое тело…

— Не выйдет, — сказал я со значением. — Магнетизм первенца невозможно преодолеть. Это все равно, что пытаться выбраться из бутылки с горлышком, которое в три раза уже твоей головы.

— Но как ты попал в эту бутылку? — спросил Рем.

— Я не спала, мастер! — ответил Олечуч женским голосом.

— Чего-то я не понимаю, — раздраженно повторил Рем. — Что конкретно нам помешает сбежать от него?

— Все дело в том, что моя воля куда сильнее, чем ваша, — попытался объяснить неожиданно появившийся Реверанс. Мы, Первенцы, можем контролировать не только животных, однако в случаях с людьми это выражено, скорее, в способности подавлять некоторые их желания. Например, желание сбежать от меня. Над менадинцами мы такой власти не имеем. Вы совершенно особые существа, Рем. Впрочем, я тебя и не держу. Вот твои мидии, как и обещал. Еще минуту, — и он снова скрылся.

— Что это значит? — спросил у меня Рем с набитым ртом.

— Это значит, что ты можешь проваливать, — объяснил я лаконично.

— А ты?

— А я даже подумать не могу о том, чтоб убежать. Буквально.

— Чушь какая! Вот попробуй!

Я изо всех сил попытался представить, как убегаю прочь. Вместо этого возник Реверанс, подле которого стоял я. И счастливо улыбался.

— Нет, — сказал я. — Не выходит. Слушай, Рем, серьезно, зачем тебе это? Уходи. Скажешь Вельду, что я свихнулся и бросился в пасть некуморкам. У тебя вся карьера впереди, а я, похоже, запутался окончательно. Какие у меня теперь перспективы? Еще неизвестно, что Реверанс собирается со мной сделать. Если он не станет меня препарировать, я вернусь, обещаю. Тогда и найдем. Кого нужно.

Рем ничего не ответил. Кажется, мне удалось серьезно оскорбить его.

— Я рассуждаю логично, — не сдавался я. — Тебе незачем…

Рем покачал головой, и я заткнулся.

— Извини, — сказал я помолчав. — Олечуч, ты, во всяком случае, можешь уйти. Только пообещай никого не убивать. Хотя бы чередуя нересты.

— Я связан клятвой, — прошептал тот, покачиваясь из стороны в сторону. — Кроме того, я заинтригован. Кия! Ну, разумеется. Два, два, а потом еще четыре. Отработаем хук слева, ученики… Вуата! Я хочу видеть, что он с тобой сделает. Думаешь, он вскроет тебя как лягушку и разложит органы по стекляшкам?

— Э-э-э… Возможно, но ничего не обещаю.

— Возможности с меня довольно. Какова была вероятность, что вы проберетесь в башню и уйдете вместе со мной?

— Тогда ты, Проглот, — сказал я, почесав макушку зверя. — Хочешь быть сам по себе?

— … - свирепо отозвался тот.

— Ясно, — кивнул я. — Но не говорите потом, что я не дал вам возможности.

— Ага, — сказал Рем.

— … - согласился Проглот.

— Каша проснулась, — засюсюкал Олечуч.

К повозке подбежал Реверанс.

— Все готово, — быстро заговорил он. — Пойдемте к воде.

Все выбрались наружу и последовали за ним.

В этот момент позади нас взвизгнули колеса и вся речная публика от матроса торговой галеры, до капитана боевого двухпалубника, заорала от восторга. Вверх полетели треуголки, банданы и вялая рыба. Загремели инфузеры. Даже чайки заверещали громче обычного, хотя все дело, наверное, было в пулях.

— Накат!

— Разрази меня цер-р-роз, это Капитан Накат!

— Тысячу змеят и кашалота мне в глотку!

— Эй, Накат, у меня есть татуировка с тобой!

— И у меня!

— У меня тоже!

— Распишись, Накат, распишись!

Но он не собирался общаться публикой. Он остановился позади нас и крикнул:

— Эй, куда это вы направились? Вы должны мне одного Кошкина!

Мы уже стояли на краю широких мостков. Мутная вода Ефврата взбурлила, и над ней поднялось, перевернув набок небольшую шхуну, нечто напоминающее железный черепаший панцирь с горбом в центре. Примерно сорок хвостов в длину и десять в ширину.

— Еще шаг и я стреляю! — предупредил Накат.

— Ну, сейчас я его, — с легким недовольством сказал Реверанс.

Но к Накату уже приближался манекен. От него рикошетили пули и болты. Публика помогала Накату. Проглот шипя отгонял их взмахами языка, прикрывая Олечуча.

— Ах, вот как, — проговорил певенец. — За мной.

Он спрыгнул на панцирь и открыл небольшой люк на горбе.