Лживая птица счастья - 2 (СИ) - Борисова Светлана Александровна

Ник сел и Мари, прищурившись, посмотрела на него.

— Что, заинтересовался? Думаешь, я тебя разыгрываю? Нет, с любовью я не шучу, — она коснулась его щеки. — Мистер Совершенство… такой красивый, что даже не верится, что ты человек, — ласково сказала она. — И всё же, не принимай моё признание за чистую монету. О нет, даже не думай! Я тебя не обманываю! Сейчас я люблю тебя так, что больно сердцу, но не могу обещать, что ничего не изменится, когда ты вернёшься к прежним замашкам. А ты вернёшься, я же тебя знаю, ведь ты упёртый как баран. Ник, но почему с тобой всё так сложно и трудно? Не потому ли, что ты боишься потерять себя, если отринешь то, что вложено в тебя родителями и воспитателями?

Девушка глянула на молчащего Ника.

— Прости, из меня неважный психоаналитик, — сказала она с сожалением, и он привлёк её к себе.

— Не стоит загадывать наперёд. Просто люби меня и у нас всё сложится.

«Хотя кто знает. Вот и Лоти молчит, а по легенде должна была подать нам знак», — поднявшись, Ник отряхнул одежду и протянул девушке руку.

— Вставай. Я проголодался. Неподалёку есть городок, давай зайдём туда и поищем, где там можно поесть.

— Давай, — согласилась Мари, начавшая уже опасаться, что он вновь замкнулся в себе.

К её радости, Ник по-прежнему был в хорошем настроении и даже рассказал ей о своём вояже в Латинский квартал, который закончился грандиозной потасовкой. «Представляешь, один здоровенный виллан даже умудрился заехать мне кулаком по физиономии. У ментальника была просто нереальная реакция, я даже пожалел, что пришлось его убить».

Старинный городок встретил их тишиной и безлюдьем, вызванным послеобеденным зноем. Это была та самая Франция, в которой легко представить себе, что где-то здесь до сих пор живут герои господина Дюма или потомки его знаменитых мушкетёров.

Очарованные красивой усадьбой, они остановились у открытых ворот и хозяева, вопреки распространенному мнению о высокомерии французов, не только радушно встретили незваных гостей, но и пригласили их за стол. Вскоре Ник и Мари сидели в тени навеса, увитого виноградом, и наслаждались истинно французскими блюдами, запивая их чудесным молодым вином.

[1] Молодые вампиры использовали её для тренировок в вингсьют-акробатике.

Глава 33-28

***

Дня через три, за обедом, Мари рискнула спросить о Киме — она хотела знать, можно ли его восстановить. Ответом ей послужил сердитый взгляд и приказ встать на колени. Когда она выполнила требуемое и смиренно попросила прощения, Ник бросил столовые приборы и вышел из столовой. «Хорошо хоть не вытянул критой, уже прогресс, — вздохнула девушка и покачала головой. — Видимо, он уже жалеет, что уничтожил Кима, а злится на меня».

Несмотря на обиду, аппетит у неё не пропал и, оставшись одна, она с удовольствием поела, а затем спросила тиаран, чем занимается его хозяин. Оказалось, что Ник арендовал аэроплан и теперь летает на нём. «Ну и слава богу!» — обрадовалась Мари и в свою очередь не преминула сбежать из дома.

На улице тарахтящий звук мотора заставил её поднять голову. Кто лётчик, было не разглядеть, но она не сомневалась, что за рулём древнего аэроплана находится Ник. При виде рискованных фигур высшего пилотажа, которые он исполнял, у неё ёкнуло сердце. «Вот дурак! Нашёл на чём летать. Да на этой рухляди убиться как нечего делать».

— Тиаран! — позвала она. — Что райделин взял с собой на случай аварии?

— Парашют модели Котельникова РК — 1.

— Что?! — воскликнула Мари и стиснула зубы: «Пусть только приземлится, убью гада!»

— Тиаран, держи наготове спасательную платформу, — приказала она.

— Слушаюсь и повинуюсь, райдиэль, — отозвалась умная машина.

При виде сверкнувшей в воздухе спасательной платформы, снизу совершенно невидимой, а сверху похожей на гигантский мыльный пузырь в форме матраса, губы Ника тронула улыбка. «Во всяком случае, она не мечтает о моей смерти», — удовлетворённо подумал он и, крутанув бочку, направился к аэродрому.

Судя по звуку, фанерный раритет благополучно приземлился и Мари облегчённо выдохнула. «Ну, погоди у меня! Вернусь домой, я тебе покажу, как устраивать мне проверку!» — с негодованием подумала она и направилась к Сене.

Блуждая в центре Парижа, она не стремилась сюда, но ноги сами привели её в православный собор, в который набожная мать Ладожского неоднократно её водила — в надежде, что будущая невестка приобщится к христианским ценностям. Мари посмотрела на изображение Александра Невского и перекрестилась. Зайдя внутрь церкви, она снова перекрестилась и прочитала молитву, как учила Вера Дмитриевна, а затем поставила свечку за здравие раба божьего Никотана и заказала поминальную службу за упокой души раба божьего Кима.

Выйдя из храма, она стянула с головы косынку и озабоченно подумала, не является ли последнее святотатством по отношению к православной церкви, но потом решила, что Бог один для всех, в том числе для искусственного интеллекта, и что приносить людям утешение — это основная обязанность любой религии.

«Интересно Бог действительно существует или это всего лишь выдумка? Эйнштейн вот верил, а я? — подумала она, чувствуя нарастающее смятение. — Даже не знаю. Церковники рисуют его в образе добренького старца с нимбом и белой кудрявой бородой как у Санта Клауса, и что он безмятежно восседает на пышных облаках… Ха! Как бы не так! Бог чёрен как Сатана и у этого синеглазого стервозы весёлый характер. А ещё он умеет превращаться в дракона. Эдакое ужасно-прекрасное чудовище, восседающее на звёздном троне Вселенной, — губы девушки тронула слабая улыбка. — Боже, какая чепуха! И всё же, вдруг права я, а не церковники? Вот бы получить какой-нибудь божественный знак…»

И тут провозвестником чуда в ясном небе вспыхнула ярчайшая тройная радуга, а затем хлынул тёплый «грибной» дождь и под его струями по лужам заплясали огромные пузыри. «Ура! Он существует! Я это знала! Приветствую вас, ваша божественность!» — радостно завопила Мари под изумлёнными взглядами прохожих. Подставив лицо дождю, она прыгала по лужам, размахивая над головой зажатой в руке косынкой, и, вторя её воплям, с небес гремели весёлые раскаты грома, подозрительно похожие на смех. Потом кто-то включил музыку и вскоре вокруг девушки, радостно хохоча, танцевала уже целая толпа промокшей до нитки молодёжи, выкрикивая вслед за ней: «Аллилуйя! Бог есть! Возрадуйся ваша божественность! Я люблю тебя!»

«Мари! Я тебя жду», — позвал её телепатический голос Ника и она, вывернувшись из объятий кудрявого парнишки лет четырнадцати, сокрушённо развела руками, — мол, извини, но мне пора. После чего она скинула размокшие туфли и, сверкнув напоследок улыбкой, исчезла так быстро, что он даже не понял, в каком именно направлении она ушла. «Чёртовы Золушки! — вздохнул мальчишка. — Вечно они сматываются, не оставив номера своего мобильника». Поколебавшись, он поднял туфли Мари. «Гляди-ка, а они дорогие. Значит, она уже не служанка, а принцесса. Отнесу сестре, вдруг они ей подойдут».

Мальчик так и не отдал туфли сестре, спрятал в своём шкафу — сам не зная зачем. Вечером, стоило ему закрыть глаза и перед его глазами возникла прекрасная девушка, танцующая под дождём. «Чёрт!» — он со стоном сполз с кровати и направился в ванную. Вернувшись, он вытащил давно заброшенный мольберт и натянул новый холст; краски и кисти засохли и ему пришлось их позаимствовать у отца. Утром он глянул на свою работу и у него перехватило дыхание. Это была она — девушка, танцующая под дождём.

— Картина великолепна, — сказал отец, стоящий за его спиной. — Само олицетворение Жизни и Любви, причём с большой буквы. Как жаль, что это всего лишь твоя фантазия, — добавил он, с тоской взирая на прекрасную танцовщицу.

— Папа, я её видел, она настоящая! — воскликнул мальчик.

— Извини, сын, но ты выдумываешь. Такие, как она, живут лишь в наших мечтах, — художник потрепал сына по голове. — Не огорчайся! В твоём возрасте простительно путать сон и явь. Даниэль, я же говорил, что у тебя талант. Великий талант. У тебя утончённость и эмоциональность Рафаэля, но я уверен, что ты его превзойдёшь.