Владыка Нового Мира (СИ) - Злобин Максим

— Спрашивайте, Харламов.

— Зачем это вам? Какие-то бутылки, олени, вино? Мышиная возня, одним словом. И меня не покидает ощущение, что это как будто бы не ваш масштаб.

И опять эта хитрая улыбка, и опять поглаживание бороды, и опять граф потянулся за сигарой.

— Присядьте обратно, Харламов, — сказал он. — Мы ведь с вами начистоту общаемся, верно? Вы честно ответили мне насчёт истинной природы своего меценатства, а я честно отвечу вам на ваш вопрос; как на прямой, так и на подстрочный.

— Благодарю, Ваше Сиятельство.

— Так вот, Харламов, вы очень сильно заблуждаетесь насчёт масштабов, — менторским тоном начал граф. — За «мышиной вознёй», как вы выразились, на самом деле кроется стабильность. В своё время отец донёс до меня одну очень правильную мысль, которая в нашей семье передаётся из поколения в поколения. А звучит она примерно так: будь то революция, голод, конец света или, как в нашем с вами случае, Исход — всё одно. Люди всегда, во все времена и при любых обстоятельствах будут бухать, лечиться и трахаться. Прошу прощения за мой французский…

Тут Голубицкий щёлкнул пальцами и охранник, что сидел рядом с ним достал из нагрудного кармана небольшую деревянную коробочку сигар; с виду на пять-шесть штук.

— Так что мои интересы, — продолжил Голубицкий, — распространяются на алкоголь, фарму и на… м-м-м… ну вы поняли, да?

— Вполне.

— Ну а раз «вполне», то не переживайте, Харламов. Пока я окончательно не подмял под себя всё вышеперечисленное, мне нет никакого дела до грузоперевозок. И мне куда легче нанять вас, чем что-то у вас отнимать и развивать самостоятельно…

Тут граф посмотрел в окно, за которым дядь Сеня с Женьком бросили распитие пива и теперь гонялись по парковке за Рудиком, который упёр у них со стола связку воблы.

— Вот где действительно мышиная возня, — улыбнулся Голубицкий, а затем протянул мне коробку с сигарами. — Возьмите, Харламов. Угостите ваших людей и угоститесь сами.

— Благодарю, Ваше Сиятельство, — сказал я и принял подарок.

Вышел из машины, пронаблюдал за тем, как кортеж графа тронулся с места, помог мужикам отобрать у Рудика рыбу, ну а потом… потом полетели дни…

— Харитон Харламов, — весь из себя галантность, я слегка поклонился и поцеловал утончённую ручку в чёрной шёлковой перчатке. — Должно быть, госпожа Голубицкая?

На что барышня заливисто расхохоталась, и цокая каблуками по асфальту просто пошла дальше. Поцокола, доцокола, и села на заднее сиденье машины во главе колонны.

— Не обращайте на неё внимания, Харламов, — сказал мне Андрей. — Это бизнес-партнёр моего отца. У неё возникли свои интересы в Рубежном, и мы согласились её подвезти. К нашим с вами делам она не имеет ровно никакого отношения.

— Как скажете, Ваше Сиятельство.

Не очень-то и хотелось с ней знакомиться, по правде говоря.

Но вот «не обратить внимания» я всё равно не мог, потому как эта женщина делала всё ради того, чтобы на неё обращали внимание. Очень ухоженная, аппетитная и одетая… м-м-м… весьма эксцентрично. Шляпка с широкими полями, чёрное платье, чёрные перчатки, чёрные туфельки и фатин-фатин-фатин. Больше фатина богу фатина! Глубокое декольте и почти голая левая нога к образу прилагались. Эдакая современная городская ведьма.

Выглядела женщина явно моложе своих лет, и о её настоящем возрасте можно было лишь догадываться. Сорок? Сорок пять? Чёрт его знает, но хороша. Каноничная роковуха. Настоящий маркер для мужской состоятельности: тех, у кого яйца побольше такой типаж магнитом притягивает, а мужички из робкого десятка стараются поскорее скрыться с её глаз долой.

И ещё немного об этой барышне… ах-ха-ха-ха! Фу, Харон, ну что за мысли⁉

Почему-то вдруг я зацепился за слово «бизнес-партнёр». Затем провёл параллель со сферами интересов князя Голубицкого и подумал, что ни на сомелье, ни на фармацевта эта женщина не похожа, а потому…

Ну да ладно.

К делу! Последние четыре дня я и мои пацаны, — если что, Карякин в душе тоже пацан, — провели в праведных трудах. День и ночь пахали до солёных усов, носились по всему городу, разговаривали разговоры, но в конце концов сделали всё в лучшем виде.

Пока гоблины на болоте забуксовали в развитии и изо всех сил стагнировали, — не хватает им живительной оплеухи Владыки, что ли? — в городе было сделано очень многое. Его Сиятельство передал мне деньги, а с деньгами всяко быстрее, веселее и надёжнее.

Итак, по пунктам:

На стоянке Разящего Весла эти дни я бывал только с тем, чтобы забрать баночки с жабьими феромонами, коих теперь требовалось бесстыдное количество. Ведь мойка буквально ломилась от оленегаторов, а стоянка от «повозок». Развитие пошло по геометрической прогрессии, и отныне по городу катались десять такси, две скорые и гвардейский бобик.

И тут… да, тут имел место щекотливый момент.

Мне пришлось приоткрыть Карякину тайну феромонов. Дядь Сеня всё-таки остаётся в городе за главного, и иначе никак. Я как мог объяснил, что это коммерческая тайна и её нельзя узнать никому, — вполне логично, ведь это наша корова, и её удой непосредственно скажется на самом Карякине.

Меня поняли.

Ну… дядь Сеня всё-таки мужик надёжный. Ещё и головастый оказался до кучи — подсказал хорошую идею. Вместо того, чтобы мутить нашим всадникам униформу, которую они один хер будут тайком игнорировать, он предложил опрыскивать им перед рейсом руки. Дескать, это антисептик такой, чтобы не заразиться от оленей болотной гонореей. Гонорея была выдумана на коленке, но кому охота проверять? А страх за собственное здоровье всё-таки куда лучший мотиватор, чем просьба соблюдать корпоративную форму.

Дальше — корм. Пока моё сотрудничество с гоблинами оставалось в тайне, таскать с болота корм в таких промышленных масштабах без моего участия оказалось невозможным. Выход: прикрепить за каждым всадником животное, и повесить на него обязанность его кормить. Как оказалось, оленегаторы прекрасно хавают прибрежную тину и как временная мера это сойдёт. А как вернусь, буду что-нибудь придумывать.

Теперь непосредственно про самих всадников.

На следующее же утро после того, как мы с Голубицким пожали друг другу руки, начался поиск персонала. Карякин закинул удочку по сарафанке, а Женёк со своей сверхскоростной магией обклеил объявлениями чуть ли не весь Новый Сад.

Как итог: было большое собеседование. И люди на работу шли охотно. И могли мы среди этих самых людей выбирать. Бывших курьеров Градского, — само собой не всех, а лишь тех, кто не был причастен к тому нехорошему инциденту, — брали назло.

Лёд тронулся! Как и обещал, я не тронул Антошу и пальцем, а эта сволочь уже теряет кадры. И дальше будет больше!

К слову, менеджер Таня тоже теперь наша, и вот это уже удар под дых. С Карякиным они сработались сразу же и теперь вовсю налаживают работу офиса. Понимаю, что сверхрезультатов от них ждать не приходится. Понимаю, что косяки будут происходить очень часто, но что теперь? Область инновационная, и без шероховатостей никуда.

Так…

Что ещё? Мужики на разборке озолотились с графских денег. Туда ушла чуть ли не половина нашей предоплаты за перевозку бутылок, зато теперь механики осознали всю серьёзность моих намерений и научились клепать повозки за несколько часов.

На этом вроде бы всё. Вот и все новости.

— Женёк⁉ — крикнул я. — Нормально⁉

Вместо ответа Женёк прогудел и помахал мне из кабины.

Да, вместо того чтобы переоборудовать прицеп и мудрить, на первый раз мы взяли полноценную фуру с водителем внутри, который будет подруливать стаду и тормозить. А вот над упряжкой господа механики действительно возились долго. И не упряжка это теперь вовсе, а ежели правильной терминологией пользоваться — цуг.

И боюсь, что если в пути у этого цуга что-то где-то порвётся или сломается, то встрянем мы надолго. Ведь прежде, чем чинить, надо будет сперва разобраться в том, что именно чинить, а в этой конструкции сам чёрт ногу сломит.