Жертвы обстоятельств - Ролдугина Софья Валерьевна

К порталу я вышла задолго до назначенного часа. Сначала бездумно бродила вокруг постамента, поглядывая на ровное голубоватое свечение арки. А когда устала — опустилась в сугроб, как на перину. Савальский шелк не пропускал холод, и я ощущала спиной только рассыпчатую мягкость снега. Продавливаясь под тяжестью тела, он поскрипывал, как пружины старого дивана.

Я застыла в неподвижности.

В горах пахло не просто свежестью, а чем-то запредельно-волшебным. Озоном, льдом и хвойниками из долин… Тишина стояла совершенная, звенящая — ни птичьих криков, ни человеческих голосов. Небо постепенно темнело, наливаясь густой синевой. На западе контур гор проступал в золотисто-голубом сиянии четко, как мазки плотной черной гуаши по прозрачной, нежной акварели. На востоке снежные шапки вершин светились белым фосфором в синих сумерках.

Таинственных. Глубоких. Древних…

Я смотрела в небо, но казалось, что в глаза моего князя.

И видела звезды.

Когда-то и в его глазах — тоже… А сейчас?

Тугую ткань тишины вспорол треск электрического разряда. Арка полыхнула лазоревым сиянием, и на постамент шагнула высокая девушка со светлыми волосами. Они облаком парили над плечами, легкие и нежные, как пух, и словно впитывали свет. Девушка куталась в объемную лисью шубку. Длинные пальцы стягивали воротник.

— Айне! — вскочила я на ноги и, запнувшись, опять рухнула в сугроб.

— Привет, Нэй, — улыбнулась пророчица. — Не торопись так, я никуда не денусь. И не сиди в сугробе, замерзнешь, — добавила она с менторскими нотками.

Я фыркнула, отплевываясь от снега, и забарахталась, пытаясь встать.

— Ты не представляешь, что тут происходит… — с чувством начала я, но тут портал полыхнул во второй раз.

— Добрый вечер, Найта, — склонил в приветствии синеволосую голову Пепельный князь. Я поспешно поднялась, нервно одергивая куртку. В присутствии Тантаэ многих посещало странное желание выпрямить спину и начать ходить по струнке. И я отнюдь не была исключением. — Вижу, погода в горах наладилась? Просто подарок к празднику.

— Ага… у нас что ни день, то праздник, — откликнулась я невпопад. Тантаэ шагнул с постамента и протянул руки пророчице, помогая спуститься и ей. Айне благодарно кивнула и так естественно вложила пальцы в протянутую ладонь, что могла бы сойти за старую подругу князя. — Тантаэ, а вы к Максимилиану приехали? Или по своим делам?

— Скорее, по делам, — ответил князь. В темноте вишневые глаза казались черными. — Но и с Ксилем повидаюсь с удовольствием. Мой клан занимался сотрудничеством с пленниками, захваченными во время диверсий на базах инквизиции, — тонко улыбнулся он, и я отчетливо представила это «сотрудничество»: память, вскрытая, как консервная банка, вежливые оскалы охраны и мрачные интерьеры подземелий клана. — Я везу некоторые материалы, которые могут помочь в изучении аномалии.

— «Бездны»? — догадливо уточнила я.

— Ее самой, — серьезно кивнул Тантаэ. — Вижу, вы уже погрузились в исследования с головой. Надеюсь, что моя информация поможет.

Я помрачнела и задумчиво взрыла мыском сапога рыхлый снег на обочине. Щеки уже начинало пощипывать от холода. Наверное, температура сильно упала за последние минуты — ведь солнце совсем скрылось.

— С информацией нужно идти не ко мне, а к Риан. Танцующая возится теорией, а я — просто колдую. А все эти люди в белых халатах наблюдают за мной. Как за подопытным хомячком.

Прозвучало это почти жалобно.

— Не грусти. Теперь у них появятся новые «хомячки», и тебе станет полегче, — Айне положила мне руку на плечо и улыбнулась. Белые зубы жемчужинами блеснули в полумраке. Я инстинктивно удержала взгляд пророчицы, всматриваясь в ее лицо, и внезапно осознала, что она очень изменилась за те несколько недель, что прошли с появления князя. Айне выглядела теперь гораздо более… взрослой? Взгляд стал еще тяжелей. Сейчас он был постоянно направлен внутрь, даже в то время, когда она разговаривала со мной или с Тантаэ. Скулы четче выделялись на лице. По-детски припухлые губы истончились. Вечно нервные пальцы, прежде безостановочно отстукивавшие замысловатые ритмы или игравшие с карандашом, теперь были спокойно сцеплены в замок.

Все мы — Феникс, Джайян, Этна и я — смотрелись почти девочками, едва вышедшими из подросткового возраста. На вид — лет семнадцать-восемнадцать. Когда мы дурачились, то казались еще младше. Все — включая яркую, фигуристую Этну и элегантную, утонченную мастерицу огня.

Но Айне выглядела не подростком, а молодой женщиной неопределенного возраста. Но если люди дали бы ей лет двадцать, то те, кто узнал равейну — не меньше сотни.

— Ты вошла в четвертую эпоху? — спросила я наугад, подслеповато щурясь. Айне нахмурилась. Кажется, я ее перебила.

— Да, верно, — кивнула пророчица и заправила за ухо легкую светлую прядь. — «Власть». Ощущается весьма необычно.

Я оглянулась. Князь немного поотстал, чтобы придать нашему разговору с Айне хотя бы иллюзию конфиденциальности. В темном пальто с поднятым воротником и с распущенными волосами, частично закрывающими и лицо, Тантаэ совершенно терялся в сумерках. Если бы не легкое дрожание нитей, вдали от «бездны» ощущавшихся яснее, я бы совсем его потеряла.

— А давно это случилось, Айне? Я ничего не заметила, когда была в городе, — рассеянно полюбопытствовала я, не отрывая взгляда от пророчицы. Айне невесело вздохнула:

— Тогда ты вообще ничего не замечала, кроме своих проблем, если уж говорить откровенно. Кстати, как у тебя дела… в личном плане?

Ни с того ни с сего я густо покраснела. Стало ужасно неловко. Интересно, а могла ли Айне увидеть подробности того самогоутра с помощью своего дара?

— Хорошо, — мой голос дрогнул, выдавая неискренность. — Нет, правда хорошо, — повторила я убежденнее. Айне скептически выгнула брови. — Ксиль с Дэйром вроде ладят. Никто не собирается никого убивать из ревности… Правда, и уходить тоже никто не хочет, — добавила я и тут же представила, что один из них исчезает.

Ноги сразу ослабели. Во рту появилась сухость.

— А ты уже решила, с кем останешься? — спросила она, глядя только на дорогу.

— Нет. А нужно?

— Конечно, — нахмурилась Айне. — Ты же не можешь встречаться сразу с двумя мужчинами. Так поступать — безнравственно.

Честное слово, я обиделась. И демонстративно прибавила шагу — правда, высокая пророчица наверняка этого даже не заметила.

— А Феникс тоже встречается с двоими. С Шеаном и Теа, — невнятно буркнула я и натянула шапку на уши.

— Шеан и Теа из Северного клана — братья, — фыркнула Айне. О, да, безусловно, это все объясняло. — Как рассказывал Тантаэ, они никогда не расставались и даже женщины у них были… на двоих. Лично мне бы это не понравилось, — в голосе пророчицы скользнуло раздражение. — Но лезть со своим уставом в чужой монастырь я не собираюсь. Тем более Феникс таким положением дел вполне довольна. Она изначально понимала, что эти отношения — временные, хотя и могут затянуться на несколько десятков лет. А вот ты… Кажется, ты настроена серьезна. Мечтаешь о семье? — вдруг спросила Айне, оборачиваясь ко мне.

В сумраке померещилось, что глаза пророчицы по-волчьи отразили свет догорающего заката.

— Ну… — я немного растерялась. Семья с Ксилем? Или с Дэйром? Ох… возможно, но явно не сейчас. — Рановато еще размышлять об этом. Вот стукнет полтинник, и задумаюсь.

— Смотри, как бы поздно не было, — вздохнула пророчица. — Если отношения пустить на самотек, то можно в итоге оказаться в довольно неприятной ситуации. С другой стороны, если слишком давить, то можно вообще все разрушить. Особенно вначале, когда связь хрупка.

Каким-то внутренним чутьем я поняла, что сейчас Айне говорила не столько обо мне, сколько… о себе?

— Послушай, — неловко кашлянула я. — Вот ты — пророчица, — Айне неопределенно хмыкнула. — А ты заранее знаешь, кто станет твоим возлюбленным?

Айне поежилась и спрятала руки в карманы.

— Нет, — сухо ответила она. — Я не знаю. Но я знаю, как поступить, чтобы встретить того, единственного. И в тот миг, когда увижу его… Я все пойму. Но мне надо быть осторожной, — ее голос упал до шепота, едва различимого даже в здешней тишине. — Если ошибусь и раскрою свои чувства слишком рано… то потеряю его, еще не обретя.