Грозный змей - Кэмерон Кристиан

– Что? – спросил он.

– В Галле такие вещи лучше устроены, – сказал де Вральи, – люди низкого происхождения никогда бы себе такого не позволили.

Король вытянул ноги:

– Не остались бы дома в праздник?

– Вы шутите, ваша милость?

Гвардейцы в ярких красных одеждах ввели в зал высокого юношу. Медовые волосы и изящные черты лица выдавали в нем ирка. Многие трубадуры утверждали, что в жилах жителей Окситании течет кровь ирков. Они говорили на галлейском, но не таком, как в Галле, и пели песни из Иберии и Ифрикуа, из Альбы и Галле. В прибрежных городах стояли даже мечети, и принцев это вполне устраивало. Окситания была страной песен и апельсинов.

И искусных воинов.

Герольд был одет в подобающий ему наряд – на табарде из золотистого шелка в лазурную клетку раскинул крылья имперский орел. Он был так искусно вышит шелковой нитью, что в точности напоминал живого хищника. Какое отличие от альбанских и галлейских геральдических зверей, совсем не похожих на себя!

Двигался герольд с грацией танцора. Ростом он не уступал де Рохану и де Вральи. Он глубоко поклонился королю, коснувшись пола правым коленом. Шоссы у него тоже были шелковые. Лучшие шоссы в зале.

Де Рохан появился из королевских покоев с опозданием. Шел он очень быстро, его сопровождал десяток хорошо одетых людей – в шелках, шерсти и мехах. Половина из них оказалась альбанцами. События Страстной недели разделили Брогат, Джарсей и Альбин, многие верные королю люди забыли о своей ненависти к галлейцам перед лицом другой жестокости. Любое появление Джека в сельской местности приводило к тому, что на сторону короля и де Рохана вставали новые йомены и рыцари.

Свита де Рохана быстро заняла свои места. К ним присоединились священники и монахи архиепископа Лорики, который тоже опоздал.

Герольд терпеливо ждал. Лицо его ничего не выражало, взгляда он не отрывал от лица короля.

Король кивнул.

Герольд поднял свой жезл:

– Ваша милость, милорды и миледи, принц Окситанский шлет вам свой привет. Мой господин хочет разрешить спор по обвинению королем Альбы его жены, сестры моего господина, дамы Окситанской.

Де Рохан не стал ждать ответа короля:

– Это дело касается только суверенитета Альбы. Мы сожалеем… Герольд его как будто не услышал. Следующие слова он почти пропел:

– Прибыв на эти земли, мой хозяин не получил ни привета, ни приглашения от своего кузена, короля Альбы. Приближаясь к городу, он слышал угрозы…

Де Рохан открыл рот, и король Альбы поднял руку. Даже де Рохану пришлось замолчать по прямому приказу короля.

– И теперь мой хозяин узнал, что королева Альбы, его сестра, обвинена в колдовстве, убийстве, заговоре и измене, – продолжил красивый голос. – Эти обвинения мой хозяин находит нелепыми. Еще более нелепым он находит испытание боем, варварскую практику, осужденную Святой церковью…

Архиепископ закричал. Голос у него срывался, потому что епископ был еще совсем юн:

– Бред! Этот хлыщ будет говорить мне, что решила Святая церковь? Мэтр Гри что-то сказал ему на ухо.

– Заткнитесь! – велел он секретарю слишком громко и слишком пронзительно.

– …но вполне способную прикрыть преступление, – закончил герольд. Он не улыбался и не хмурился.

– Как вы смеете?.. – возмутился де Рохан.

– Мой хозяин требует немедленно отпустить королеву. Его не интересуют сладкие речи и промедление. Отдайте ему королеву, его сестру, сегодня же.

– Это не похоже на просьбу, – устало сказал король.

Герольд вытащил из-за пояса перчатку:

– Если разумные требования моего хозяина не будут удовлетворены, эта перчатка вступит в дело.

– Вы угрожаете войной? – спросил де Вральи. – Всерьез?

– Мы не отпустим королеву, она преступница и ведьма, – сказал де Рохан. – «Ворожеи не оставляй в живых».

Король посмотрел на де Рохана и встал.

– Мастер герольд, мне необходимо посоветоваться со своими придворными наедине. Будьте любезны подождать.

Герольд поклонился.

Когда король встал, склонились все. Люди образовали коридор, по которому король спустился с возвышения и свернул направо, к тяжелым дубовым дверям. Они вели в его апартаменты в башне.

Архиепископ поймал де Вральи за руку:

– Оставайтесь здесь и следите за так называемым герольдом.

– Вы полагаете…

Архиепископ нахмурился:

– Возможно, он тоже колдун. Следите за ним.

Архиепископ убежал, оставив де Вральи в нерешительности, что случалось нечасто. Но он не думал, что его кузен может чем-то угрожать королю, а вот принц Окситанский только что пригрозил войной. При этой мысли де Вральи весело улыбнулся.

Он повернулся – доспехи тихо звякнули – и встал перед троном, обнажив меч.

В малом зале заседаний король восседал во главе стола. По сторонам от него оказались архиепископ, выполняющий роль канцлера, и де Рохан, первый советник. Дальше сидели дю Корс, ныне маршал Альбы, и, напротив него, лАйл д’Адам, второй советник.

Де Рохан заговорил еще до того, как король сел. Он заметно волновался.

– Ваша милость, господа, нам представилась удивительная возможность, нужно только ею воспользоваться. – Он улыбнулся королю. – Окситанцы – наши соседи и чужеземцы. Мы можем объединить против них людей, которые для нас важны, рыцарей и дворянство. Их побережье весьма богато. Война окупится.

Дю Корс был осторожнее:

– У нас очень мало времени. А что до меня, я слыхал, что окситанцы знают, как держать копье. И я никогда не доверял штабным генералам, которые твердят, что война окончится к лету.

– Почему у нас мало времени? – Король поднял голову.

Дю Корс замер. Потом пожал плечами:

– Ваша милость, вероятно, знает, что Галле тоже грозят Дикие.

Король посмотрел в глаза архиепископу:

– Мне казалось, вы настаиваете на том, что Дикие – сказка. Наваждение Врага.

Дю Корс смотрел в сторону.

Де Рохан нахмурился.

– Мы должны решить, какой ответ дадим этому хлыщу, – он кивнул архиепископу, – мне нравится это слово.

Король почесал в бороде:

– Нет. Я хочу, чтобы архиепископ изложил мне свое мнение о Диких. Раз уж они нападают на Галле.

– Испуганные люди преувеличивают опасность в десятки раз, – заявил архиепископ. – Это сказки.

Дю Корс нахмурился.

– Однако месье дю Корс собирается увести свои копья домой, чтобы сражаться с этими сказками, – медленно сказал король. – И когда же?

Дю Корс посмотрел на де Рохана, и это было слишком заметно.

Когда на короля находил подобный стих, галлейцы привычно ждали, что де Вральи уверенно его успокоит. Архиепископ пожалел, что оставил его в зале, – но потом увидел, как де Рохан наливает вино, отойдя к буфету, и понял, что поступил правильно.

– День отплытия не имеет никакого отношения к вражеской армии у наших дверей, – сказал де Рохан, подсовывая королю золотой кубок. Именно такого рода маленькие личные услуги помогли ему обратить на себя внимание короля – изначально де Рохан был всего лишь знаменосцем у де Вральи.

Король тепло улыбнулся де Рохану, несмотря на направление, которое приняла беседа. Он любил людей. Но все же возразил:

– Это не армия. Один из моих гвардейцев говорит, что там всего три сотни рыцарей и нет ни лучников, ни копейщиков. Они явились на турнир, господа.

Де Рохан ухмыльнулся, не сдержавшись:

– Все лучше и лучше.

Король посмотрел в стол, сделал глоток вина и пожал плечами:

– Я не понимаю, почему вы этого хотите, де Рохан.

Первый советник улыбнулся:

– Всего три сотни рыцарей? Это будет самая короткая война в истории.

При этих словах король дернулся. Но де Рохану идея нравилась.

– Полная победа не только выбьет почву из-под ног сторонников королевы. Она покажет простонародью нашу силу и единство против чужеземцев, а добыча даст возможность заплатить наемникам.

Дю Корс нахмурился. Но, что бы он ни собирался сказать, ему помешал король, взвившийся на ноги.