Отмели Ночи - ван Ластбадер Эрик

– Может быть, там повезет больше, – сказал он Ронину.

Они продолжали идти на север. Лес оставался таким же густым. Один раз Юань остановился и показал направо. Ронин увидел рыжую лису, убегавшую от них, волоча за собой длинный пушистый хвост.

Вскоре после полудня красный вдруг опустился на колени и подал Ронину знак приблизиться. Пригнувшись, Ронин бесшумно подобрался к нему, перебегая от дерева к дереву.

Юань что-то шепнул ему на ухо, и Ронин выглянул из-за толстого дуба. Заметив какое-то движение, он немного переместился, чтобы лучше видеть. Чуть поодаль, среди деревьев, угадывались костлявые фигуры марширующих черепоголовых воинов со щитами на руках. Их было около десятка. Цепи с шипованными шарами покачивались у них на поясе. Их сопровождало несколько людей вполне нормального вида, с прямыми черными волосами, заплетенными в косы, и черными удлиненными глазами. Вооружение их составляли кривые мечи и топоры с короткими рукоятями, как у Юаня. Вглядевшись в лицо одного из них, Ронин вздрогнул. Большие глаза, длинные висячие усы. Очень запоминающееся лицо. Это был По, обозленный торговец, который ушел тогда с ужина в доме Ллоуэна.

Ронин тронул Юаня за плечо, и они двинулись прочь от дубов.

– Кто эти люди, которые шли с костлявыми? – тихо спросил Ронин.

– Красные.

– Почему они с врагами?

– Они ненавидят зеленых. Вражда их имеет давние корни. Длинные обещали им власть в Шаангсее, где сейчас заправляют зеленые, в обмен на помощь в войне здесь, на севере.

– И они будут сражаться против себе подобных, объединившись с этими нелюдями?

– Пути к власти неисповедимы, – философски заметил Юань.

– Но если враг одержит победу, они тоже погибнут.

Юань внимательно посмотрел на него.

– А вы смогли бы их в этом убедить?

Ронин вспомнил о яростной вспышке По и покачал головой.

Всю вторую половину дня они безуспешно пытались отыскать хоть какие-нибудь следы Маккона. Ближе к вечеру они прекратили поиски. Юань повел Ронина к прогалине, где они условились встретиться с другим красным.

– Остается надеяться, что Ли повезет больше, – сказал Юань.

Когда они вышли на прогалину, сумерки уже сгустились. На голубом снеге лежали глубокие синие тени. На противоположной стороне небольшой поляны в сумраке вырисовывался бесформенный силуэт заваленного снегом дерева. Юань прошел туда и встал перед деревом. Ронин медленно пошел за ним, обшаривая взглядом прогалину.

Метрах в пяти над землей из ствола дерева выдавался острый обломок ветки, к которому был пригвожден Ли. Зазубренная деревяшка торчала из пробитой груди. Казалось, его забросила туда какая-то сверхъестественная сила.

Юань без единого слова вынул свой меч, забрался на дерево и перерубил ветку за спиной Ли. Тело тяжело рухнуло на землю. В широко раскрытых глазах Ли застыл ужас. Вокруг того места, где тело упало, привалившись спиной к стволу старого дерева, снег потемнел от крови.

Они не смогли даже похоронить товарища – земля слишком промерзла и они все равно не сумели бы вырыть могилу. Ронин с Юанем двинулись дальше на север. Когда совсем стемнело, они остановились на ночлег. Юань набрал сухих веток и устроил бездымный костер.

Ронин первым стоял на страже. Его проводник завалился спать. Бледные отсветы костра плясали на голубых снежных просторах и черных деревьях. Тени разбегались в разные стороны. Сразу за кругом света слышались легкие шорохи и шаги животных. Лес жил своей ночной жизнью.

Стоило Ронину чуть отклониться вправо, и он мог разглядеть сквозь небольшой промежуток в стене высоких стволов кусочек темного неба, полумесяц и звезду рядом с ним – холодные и далекие отсветы серебра.

Послышался чей-то протяжный вой, должно быть снежного волка; все лесные звуки тут же затихли. Вой, однако, не повторился, и лесная жизнь понемногу возобновилась. Где-то заухал филин, над головой у Ронина захлопали крылья невидимой птицы. К концу его вахты пошел снег. Пробиваясь сквозь ветви, иголки и листья, он осыпал их с Юанем мелкой белой пылью.

Ронин разбудил красного; тот потянулся, зевнул, встал и пошел за дровами для догорающего костра.

Ронин тут же заснул. Ему снился сон. Бесконечный полет к черноте уступил место мерцающему багровому свету, и ему показалось, что с неба капает кровь. Он услышал негромкие голоса откуда-то издалека, но такие отчетливые и близкие, что отдельные слова, казалось, гремели раскатами грома в ушах. «Еще нет? Больше медлить нельзя. Ты знаешь не хуже меня, что должно произойти до того, как я его найду... Да. Хорошо. Я уже на месте; корабль готов. Я доставлю его, куда нужно, можешь не сомневаться... Я больше ни в чем не уверен; время бежит слишком быстро. Близится Кай-фен... Но мы же Снаружи... Да, но мы зависим от тех, кто не здесь; наше время заканчивается». Ронин вырвался из липких объятий сна и открыл глаза. Он услышал шум ветвей на ветру, скорбный крик козодоя. В костре потрескивали дрова, угли переливались бело-оранжевым светом. Юань сидел, обняв руками колени и настороженно вглядываясь в лесные тени.

Ронин закрыл глаза и опять уснул.

Разбудил его холодный голубой свет зари. Он вспомнил услышанные во сне голоса, и на мгновение ему показалось, что, когда он проснулся ночью, у костра сидели двое.

Костер догорел; осталась лишь серая холодная зола. Юань сидел в той же позе, глядя на деревья. Ронин подошел к нему, протянул руку и застыл. Красный был мертв. В груди у него зияла черная дыра. Что-то проткнуло его насквозь. Может быть, рог какого-нибудь дикого зверя?

Ронин пошел прочь от места привала – на север, все глубже в лес. Его бил озноб.

Опять пошел снег, на этот раз сильнее; он заглушал все звуки. За густой вихрящейся пеленой не было видно почти ничего.

Поднялся ветер. Он раздувал плащ Ронина, швырял ему в лицо колючий снег. Ему послышался звук рога, жалобный и далекий.

Снизу, с лесного дна, поднялся густой перламутровый туман. Сразу пропали все звуки; Ронин потерял чувство направления. Он бесшумно ступал по земле, слыша только удары своего сердца. Косые лучи серого света кое-где пробивали туман. Ронин вдруг затерялся среди клубящейся дымки и смутных теней.

Исчезли все звуки лесных созданий, а вместе с ними и успокаивающее ощущение близости живых существ. Он почувствовал себя предельно одиноким, отрезанным от мира людей.

Тихо падал снег, смешиваясь с вязким туманом. Ронин осторожно пошел вперед, вытянув руку и слепо нащупывая стволы деревьев, что смутными тенями вырисовывались у него на пути в самый последний момент.

Он потерял чувство времени. Он уже не понимал, идет ли он несколько часов или несколько дней, светит ли в небе солнце или оно уже скрылось и наступила ночь.

Он набрал пригоршню снега, чтобы утолить жажду. Только теперь до него дошло, что он страшно голоден. Он принялся высматривать что-нибудь годное в пищу, но не увидел ничего. Ни единого зверя, ни единого куста или дерева с какими-нибудь плодами. Голод становился все сильнее, все нестерпимее. Ронин упрямо шел вперед.

Шел, пока не споткнулся о торчавший корень. Надо бы отдохнуть, шевельнулась в мозгу вялая мысль. В изнеможении он присел на мягкий ковер из коричневых иголок, привалившись спиной к стволу старой сосны, и уронил голову на грудь. Но голод не дал ему заснуть.

Судя по всему, смеркалось; боковым зрением Ронин отметил мерцающий рассеянный свет. Под поясом что-то мешало – какое-то утолщение. В полусне он засунул пальцы под ремень и нащупал что-то мягкое. Еда. Он посмотрел вниз, но не смог разглядеть в тусклом свете, что это было. Откусил кусочек, еще один, задумчиво пожевал. Вкус горьковатый. Лишь дожевав и проглотив последний кусок, он ощутил, что голова проясняется от тумана, и понял, что съел странный корень в форме человеческой фигуры из аптеки в Шаангсее. Огромная ваза, лениво проплывающая рыба, прозрачные плавники колышутся в струях воды, осязаемо изогнутые бока... Вечность. Ронин пожал плечами. Он ощутил небывалый прилив сил. Это все, что ему сейчас нужно...