Песнь Гнева (СИ) - Кадышева Дарья

— Чи разочек? Никому худо не будет.

— Хочешь, чтобы командующий тебе руки отрубил?

— Ааа, — простонал Сезем, отворачиваясь от повозки. — Чаво он так о ней печется? Иль девица коя знатная?

— Не знаю. Говорят, что он давно ее ищет.

— Воровка, убийца?

— Неизвестно. Но он стал такой злой, пуще прежнего, будто шавка бешеная укусила.

— Девка-то еле жива ищо. Как бы дотянула до нашего приезда.

— Дотянет. Погляди на нее. Смогла же как-то пробыть здесь столько времени. Вся опаленная и замученная. Ей бы к лекарю, — солдат посмотрел в открытую повозку. — Но я чую, что выкарабкается.

— Уж после, я надеюсь, нам разрешат с ней позабавиться малек.

Они еще что-то говорили, Сезем смеялся, брызгая слюной по сторонам. Помимо косматых бровей у него была еще копна спутанных, торчащих в разные стороны волос. Шаровидный живот едва помещался в кольчужный панцирь, а короткие ноги еле держались в стременах. Сосед Сезема был чуть старше, но выше, стройнее и гораздо приятнее на внешность. Повозка, в которую были запряжены их лошади, являлась лишь частью обоза, раскинувшегося в одну узкую линию. Вереницы телег следовали друг за другом, сопровождаемые солдатами, и в каждой находились либо пленники, либо провиант.

Ветер колыхал плащи и знамена на штандартах. За обозом тянулся длинный хвост из лутарийской солдатни, ровным строем вышагивавший через кучи желтого песка. Их лошади прерывисто дышали. Их доспехи были тяжелы и жарки, а привал им уже не устроят.

Впереди обоза шли только командиры и дружинники, чьи начищенные изукрашенные кирасы под яркими плащами сверкали на солнце. А еще каждый из них имел при себе воду, что было непозволительно простым рядовым, у которых один небольшой бурдюк растягивался на пятерых.

Переход через Пустоши Кильтэля был невыносим. Они шли далеко не по самой убийственной и знойной их части. Но и этого было достаточно, чтобы изнывать от палящего солнца и нараставшей усталости.

— Проверь ее еще разок, не надо ли ей в кусты.

— Сезем.

— Что?

Лета приоткрыла глаза. Свет неожиданно ударил по векам. Она пошевелила челюстью и скривилась от боли. Веревка, стянувшая ей запястья, помешала ощупать лицо. Она откинулась назад, ощутив спиной вибрацию повозки. Сколько еще это будет длиться, она не знала.

Ее кормили, кормили щедро и много, как он приказал. Он не дал ей умереть. Почему?

Лета попыталась сесть прямо и встретилась взглядом с Сеземом.

— Гляди, очухалась.

Она представила, как из его сонной артерии ритмично бьет кровь.

— Молчит, девка. Чай, немая?

Он без стыда пялился на ее грудь.

— Хочешь, чтобы тебя разговорили?

Лета не ответила, щурясь.

— Ясно, що не глупая, — вякнул Сезем. — Усе понимает.

— Оставь ее в покое.

— Ты глядь, она тебе тож по нраву пришлась?

Лета отвернулась от солдат. Нужно было тратить силы, стремительно возвращавшиеся к ней, на побег, а не на перебранку с вымесками.

Она осмотрелась. Число пленников в телеге не уменьшилось. Все тот же бородатый полуживой старик, замотанный цепью по самую шею. Колдун. Наверняка. Два избитых до синяков солдата. Они были раздеты до пояса и находились без сознания. Дезертиры. Не иначе.

Ничего не изменилось. Кроме одного.

Она не знала, как долго он смотрел на нее.

Эльф. Она мгновенно его узнала. Она встречала его. В Тиссофе.

Как и в прошлую их встречу то, что он был эльфом, выдавали только заостренные кончики его ушей. В остальном же от классической эльфийской внешности у него не было ничего — помимо глаз разного цвета и коротких волнистых волос, у него был квадратный овал лица с выразительными скулами и слегка пухлыми губами. Взгляд у него был тяжелый, красноречивый. Лицо было покрыто грязью и пылью. Нижняя губа разбита.

Он тоже, в свою очередь, изучал девушку.

— Merbaeleavante1, - произнесла Лета, оторвав его от разглядывания ее рук.

Она впервые заговорила за столько времени. Голос ее был хриплый, чужой, еще не восстановившийся окончательно.

— Не актуально, — отвечал эльф. — Но раз приветствуешь, что ж… Merbaeleavante.

Повозка подскакивала, когда ее колеса натыкались на камушки. Лета бросила краткий взгляд на Сезема и другого солдата, которые вновь увлеклись беседой.

— Ты единственный из всех, с кем тут можно поговорить, — пробормотала она.

Эльф оглядел телегу и пленников, как будто видел это все впервые.

— Как и ты.

— Тогда поговорим. По-эльфьему. Не хочу, чтобы кто-нибудь подслушал.

Он усмехнулся, и это шло его лицу.

— Doupruaperlaent?2- спросил эльф.

— Doi els va mus arturrent?3 — проговорилаЛета.

— Ilu na relonelle4.

— Drol de toa evec els?5

— Truldijoar.Toa?6

— Plusie7.

— Эй, смотри-ка, она заговорила… — услыхав их разговор, Сезем повернулся в седле. — С этим зачуханным остроухим. А, девка? Со мной, значи, не хочешь беседовать?

— Dhoueu8, - отозвалась Лета, и эльф улыбнулся.

— Чего смешного, что она мямлит? — лицо Сезема побагровело.

— Что ты муд… Простите, это столь некультурно, что я промолчу.

Сезем разозлился. В лицо эльфу прилетела мощная пощечина. Он зажмурился, но не издал ни звука.

— Тварина поганая!

На щеке быстро образовывалось раздутое красное пятно.

— Nafauo.Toanadorle9, - поморщившись, проговорила Лета.

— Dorle, — отвечал эльф, посмотрев на нее.

— А ну молчать, сукины дети! — Сезем хотел было ударить эльфа еще раз, но сосед остановил его, поймав за руку.

— Это пленники Свартруда. Не стоит избивать их, — сказал он.

Сезем фыркнул и вырвал руку.

— Гребаные дружинники. Вечно мнят себя царями.

Когда солдаты оставили их в покое, Лета подвинулась к эльфу поближе.

— Parcalitoay?10 — шепнула она.

— Atoa? — легкая улыбка тронула его губы. — Снова бегаешь от проблем?

Его голос — бархат.

— Ты помнишь меня? — Лета улыбнулась в ответ.

— Да. Я говорил тебе. Fortuneaselavasible. Судьба…

— … щедра в свой непредсказуемости, — закончила она.

— Я знал, что встречу тебя. Но не думал, что при таких обстоятельствах… Если выберусь, я вскрою им глотки. Им всем, — спокойно произнес эльф, пялясь в спины солдатам. — Этот вон постоянно трепался о тебе, пока ты спала.

— Командующий не позволит ему сделать того, что он хочет.

— А если все-таки да?

— Маловероятно. А если я ошибаюсь, — протянула она, глядя в затылок Сезему, — его мучения не закончатся быстро.

— Надеюсь, — приподнял брови эльф. — Ибо когда командующий отвернется более, чем на пять минут, не только этот dhoueu возьмется за тебя. Они боятся командующего, но их мерзкие животные инстинкты… Ты поняла.

— Поняла, — угрюмо согласилась она. — От них не спастись. Только одно поможет.

— Побег? В Пустошах далеко не убежишь.

— Лучше быть изувеченной вонючей толпой солдатни вместо того, чтобы попробовать сбежать?

— Я тоже хочу сбежать, — эльф наклонился еще ближе к ней, к самому ее уху. — Я весь день думал об этом. Но пока рано

— Когда? — спросила Лета.

— Как прибудем на место. Однако и тогда, я боюсь, будет слишком много непредвиденного. Или рискнуть, или тщательно все обдумать.

— Да заткнитесь уже! — рявкнул Сезем. — Чего ты к ней присосался, остроухий? Двигай обратно!

Эльф послушно подвинулся, вернувшись на прежнее место. Сезем наградил Лету неприятной ухмылкой и развернул свое жирное тело обратно вперед.

Он не пугал Лету, и поэтому она без всяких колебаний снова переползла к эльфу.

— Ты знаешь, куда они нас везут? — тихо спросила она.

— В Бастион Абола. Раньше эльфы называли его Фортом Надежды. Ты не слышала?

— Нет.

— Одна из старейших крепостей на Пирин`ан Дарос, по площади может сравниться даже с Сэт`ар Дарос, — пояснил эльф. — Когда-то этот Форт принадлежал одному богатому эльфийскому роду, но потом после смерти последнего бездетного хозяина перешел в руки короля. Здесь готовили почти треть всех воинов на островах, а потом, всего лишь за полвека до ухода Древних, построили лечебницу.