Память гарпии (СИ) - Таргулян Ксения Оганесовна

Он почувствовал что-то горячее на влажных замерзших стопах, почти обжигающее. Вся левая штанина стала мокрой и горячей. О нет. Нужно делать отсюда ноги, но он не мог сдвинуться с места. Сейчас они заметят темное пятно или почуют запах — и всё. Он покойник.

Орфин начал вырываться из вязких парализующих воспоминаний этого парня. Попытался двигаться по собственной воле — тщетно. Эмоции и образы чужого разума цепко держали его, и все ощущения были невыносимо реальными. От стыда хотелось сквозь землю провалиться. Неужели это впрямь прошлое Тохи? Или просто страхи, в которые его ввергло? Казалось неприличным даже задаваться такими вопросами. Никто не стал бы добровольно делиться подобным позором.

Мало того, что по глупой самонадеянности Орфина парень провалился в этот кошмар, так теперь он смеет бесцеремонно вторгаться в его память и душу. Вдобавок к парализующему стыду парня Орфина скрутило еще и собственной виной. Ладно, хватит! Сейчас не время для бесплотных переживаний. Он должен достучаться до Тохи и узнать, черт возьми, как управлять лодкой.

К девчонкам подошли трое других подростков, тоже для танца, но их внимание быстро переключилось на парнишку. Они заметили то, чего он так боялся.

Подавляя в себе ужас и стыд парня, Орфин мысленно позвал его.

— Тоха, ты слышишь меня?

Может, удастся стать его внутренним голосом?

— Тоха, держись, все это скоро кончится. Слышишь? Ты не один. Я чувствую то же, что и ты. Ответь мне, слышишь? Антон!

Его сбивали грубые реплики парней и толчки.

— Мы оба знаем, — продолжал Орфин, — Всё это не по-настоящему. Это было в далёком прошлом. Ты давно это пережил. Отпусти!

«Кто это?» — раздалась в голове испуганная мысль парня.

За морем чужих эмоций Орфин испытал толику собственного ликования.

— Твой друг из будущего.

«Друг?» — переспросил подросток с дрожащей неуверенностью.

— Да. Все изменится. Ты встретишь людей, которые примут тебя. Будут уважать и ценить. Это уже произошло. Правда.

Шум и краски сельской дискотеки постепенно меркли. Вокруг воцарялась размытая мгла, напоминающая нечеткую фотографию толпы.

— А… А девчонку я найду? — спросил юный Тоха затравленно. Теперь уже вслух.

— Конечно. Она просто красотка, ты бы знал! Зовут Настя, — соврал Орфин.

Некоторое время юноша молчал. Потом ответил чуть более низким, твердым и знакомым голосом, хоть по-прежнему потерянным.

— Неправда, — тихо сказал он. — Настя с Набатом.

Орфин воспрял духом. От окружающих людей остались лишь смутные пятна, и это тоже казалось добрым знаком.

— Ты вспомнил — отлично! Нам нужно выбираться отсюда.

— Я… не понимаю…

— Ты узнаешь меня? Ты сам дал мне прозвище — Мангуст. Что последнее ты помнишь?

Тоха снова долго молчал.

— Что ты делаешь в моей голове? — спросил он глухо и подавлено.

По мере того как инженер вспоминал свое настоящее, Орфин всё меньше был погружен в его эмоции. Он становился отдельной сущностью, заключенной в том же теле.

— Я… Прости, что ворвался в это воспоминание. И… мне так жаль, что не послушал тебя и заставил ждать… Я подумать не мог, что…

— Что произошло? Где мы?

— Приют атакуют, и ты попал под удар. Тебя превратили… заперли внутри цепня.

— Заперли внутри цепня?.. — повторил Тоха отрешенно.

— Что последнее ты помнишь?

Отчаявшись получить ответ, Орфин стал сам пересказывать последние события.

— …Вы наконец набрали топлива и валите из некропилага, а ты прилетел забрать меня. Если мы задержимся, то точно уже не догоним дирижабль. К тому же мы под носом у… — он не знал даже, кого обозначить угрозой: Приют или Асфодель. — Короче, Тоха, пожалуйста! Нам надо выбираться отсюда. Ты должен… преодолеть это воспоминание.

— Я… — парень поднял руки и прижал костяшки больших пальцев ко лбу. — Зря ты пришел.

— Тоха…

— Я не могу!

Он сделал шаг назад, и мир погрузился в более глубокую тьму, она сожрала последние намеки на фигуры, которые стояли здесь.

На несколько секунд Орфин запаниковал. Вот и всё, ты попался. Завяз в чужой ловушке, как муха на клейкой ленте. Но он вытолкнул из себя эти чувства.

— Тоха, куда отправились кочевники? — спросил он звонкой холодной мыслью.

Тоха назвал некропилаг соседнего города, почти безучастно.

Орфина снова пронзило жалостью и виной, и он решил предпринять последнюю попытку.

— Ты должен попытаться к ним вернуться, слышишь? Ты ведь давно!..

Тоха зажал уши ладонями, словно мог закрыться от внутреннего голоса, и сделал еще один шаг, погружая мир во тьму.

— Хватит!

— Если я застрял тут с тобой навечно, ты меня не заткнешь, — предупредил Орфин.

Он хотел вздохнуть, но чужое тело, конечно, не слушалось его.

— Как управлять лодкой, на которой ты причалил к Приюту? — спросил он, снова набираясь холода.

Тоха устало и безнадежно описал ему управление.

Дело сделано. Теперь оставалось выбраться в реальность. Орфин в красках представил лодку, но это не сработало — он оставался в темных глубинах памяти парня.

Повинуясь интуиции, Орфин стал мысленно напевать мелодию старой колыбельной и прошептал: «Спи». Этой идее Тоха не сопротивлялся.

Вскоре утомительное присутствие другого разума, упрямого и раненого, развеялось. И Орфин наконец почувствовал, что может управлять телом аватара. Он сделал несколько шагов вперед, и оказался на сельской дорожке, с которой началось это видение. Тьма развеялась, вверху снова раскинулось закатное небо, а впереди виднелась стена с обшарпанными рисунками. Орфин решительно двинулся к ней.

Подростки в клубе вздрагивали при его приближении и смотрели ошеломленно. Орфин не знал, чье лицо они видят, да это было и неважно. Он приблизился к этой девице, которая даже после смерти не давала покоя Тохе. На этот раз она не засмеялась. Как и все, она смотрела на него с легким испугом. Он остановился ближе, чем положено, но она не отступила. Обхватил ее за талию.

Собственные обрывочные воспоминания о любовных похождениях сменялись в памяти красочным калейдоскопом. Обворожить поверхностную девушку вовсе не сложно. Особенно когда мир вокруг тебя по сути является сном.

Но вместе с тем он подспудно чувствовал себя ублюдком. Самовлюбленным психологом-самозванцем, который хвастает собственными успехами вместо того, чтоб помогать клиенту. Но он нутром чуял, что действует правильно, что ключ от ловушки в том, чтоб изменить воспоминание. И он должен был выбраться.

Он прижался губами к приоткрытому рту безымянной девушки и нахально проник в него языком. Мир рассыпался сонмом жарких искр, и Орфин резко пришел в себя, лежа в лодке посреди Пурги. Его потряхивало, как от холода. Убедившись, что всё понял, Орфин постарался расслабиться и в красках представил себе лодку, на которой осталось его призрачное тело. Но как он ни пытался, это не срабатывало — он по-прежнему был в темных глубинах памяти парня.

«Я вернусь, — мысленно пообещал Орфин. — Вернусь и вытащу тебя».

Поднявшись на ноги, он подошел к панели управления. Теперь он знал, как завести лодку. Он нажал правильные рычаги и махнул Тис, чтоб снималась с якоря.

Но ее на лодке не было.

Чертыхнувшись, он огляделся, заметил ее спину на берегу и рявкнул:

— Вернись!

— Но мои крылья!.. — жалобно воскликнула гарпия.

— Мне плыть без тебя? — холодно спросил он.

Лодка уже поднялась, и веревки провисали свободными дугами между нею и крепежами на краю острова. Орфин начал развязывать узлы. Поколебавшись, Тис шагнула в лодку и присоединилась к нему. Он никак не выдал облегчения.

Глава 24. Пандора

«Счастья и горя ключи у тебя ведь хранятся»

— Куда мы? — спросила Тис, когда остров Приюта скрылся в тумане. Последнее, что Орфин видел, отплывая — это массивный богатырь с золотыми крыльями, который воспарил над бойней. Похоже, на какое-то время Асфодель и Лукреций смогут друг друга занять.