Это в комнату вошел Антон Сиротов. Один из его глаз, тот, у которого была обожженной глазница, был заменен на кристалл чистого электрума.
Не худшее из изменений, которые происходили в его жизни. Теперь Антон выглядел хотя бы немного зловеще. Почти как настоящий вампир.
– Подождут, – огрызнулся Клаус Темносоров, выпуская из хватки скамью и отряхивая руки. Тяжелый кусок камня упал на каменный же пол с многократно отразившимся от стен глухим стуком. – Раньше надо было дергаться.
Князь одернул воротник и манжеты, приводя себя в пристойный вид. Отряхнул одежду от пыли, которую сам минуту назад и поднял. Откашлялся – и перешел в другую комнату.
Самым важным и большим в ней было огромное зеркало. В нем были видны бесконечные тоннели отражений. Как будто кто-то пытался поиграть в вызов духов, и поставил напротив него еще одно зеркало.
Когда Клаус вошел, оно моргнуло, переключая канал. И показало огромный зал, полный таких же зеркал. В каждом – фигура аристократического вида вампира. В каждом – другие князья и прочие дворянские особы.
В одном из них – слегка щеголеватый пожилой вампир. Даже при том, что он пытался сохранить юность живого тела, глаза выдавали его возраст. И огромный жизненный опыт.
Это была далеко не первая подобная встреча, на которой Емельян Хорьков выполнял обязанности секретаря. Среди них даже были такие, что заканчивались в итоге массовыми побоищами...
– Объявляю вампирский совет созванным, – начал он. – Инициатор собрания – князь Клаус Темносоров.
Князь с максимальным уважением откланялся. С таким же максимальным уважением ничего не сказал. Конкретно сейчас на вопросы предстоит отвечать, как ни странно, ему.
Первым заговорил древнего вида вампир с тонкими усиками.
– Как гласило ваше послание, вам удалось найти источник энергии, который поможет в осуществлении наших планов, – уточнил он.
Клаус с определенным трудом выдержал взгляд его непроницаемо черных глаз. Не сразу, но нашел, помявшись, что ответить:
– Именно так. И даже больше.
– В самом деле?
– Помните такого князя, как Максимилиан Изморов? – негромко спросил Клаус.
Черные глаза оживились. И не только они.
Взгляды собравшихся зажглись недобрым огнем.
Максимилиана здесь помнили.
