Гермиона открыла дверь в сад, сделанную из дымчатого стекла, и оглядела широкую лужайку. Здесь их тоже не было. Их не было на кухне. Их не было в гостиной. Их не было в спальне, их не было в ванной, и в кабинете, и в гараже.
Оставалось только одно место.
Она вздохнула, протопала вверх по лестнице, рывком открыла дверь в свою спальню, подошла к сундуку, распахнула крышку и засунула голову в сжатое пространство. Там, на полу, сидели её родители. Они выглядели виноватыми, словно дети, тайком съевшие все сладости из буфета. У каждого в руках было по открытой книге, а рядом с ними лежала толстая стопка ещё непрочитанных фолиантов разного клибра.
- Мам! Папа! Мы опаздываем! И теперь вы оба знаете, что гоблины не любят, когда их заставляют ждать.
- Ах, - воскликнул Дэниел Грейнджер, - уже так много времени?
- Пап, мы должны были выехать ещё десять минут назад! - строго ответила его взрослая не по годам дочь.
- Да, правильно, - Эмма Грейнджер встала и захлопнула книгу, - хватит чтения! Довольно теории! - она театральным жестом подняла руку в воздух. – Настало время отправляться в этот мистический мир! В Зазеркалье, в шкаф, мимо второй звезды направо и прямо в рассвет!
- Эррр, - поправил жену ухмыляющийся Дэн, - всего лишь до Чаринг-Кросс-Роуд от Тоттенхэм-Корт-Роуд.
- Ага, ну или так, - согласилась Эмма.
Гермиона скривила губы, пытаясь скрыть усмешку.
- Ваша одежда в спальне в сумках. Пожааааалуйста, можем мы уже поехать? - чуть не подпрыгивая от нетерпения умоляла девочка.
205/251
- Конечно, дорогая, мы просто приводили себя в подходящее настроение, - улыбнулась её мать.
Гермиона покачала головой. А она-то ещё переживала об этом! Родители отреагировали на новость о существовании магии так, как отреагирует любой уважающий себя человек с развитым интеллектом и неуёмным любопытством – с трепетом и энтузиазмом истинных фанатиков фэнтэзи, которыми они и являлись.
Конечно, помог и Гарри (как и Лорд Слизерин).
Однажды, стоя с куском ещё тёплого сливового пирога в руке, она увидела их обоих на пороге родительского дома. Это событие привело её в такое замешательство, что Гермиона зависла на несколько секунд, примерно столько, сколько потребовалось, чтобы сказать: "Не хочешь попробовать такую оборотку?".
Довольно странно было наблюдать, как они общаются друг с другом, зная, что один из них не Гарри. С трудом, но она всё же сумела понять, какой из них настоящий. Последовали несколько часов напряжённой дискуссии о политических и социальных реалиях волшебного мира, в ходе которой её родители испытали всю гамму чувств и эмоций: от лёгкого ужаса до гнева, от депрессии до смирения, и наконец, до надежды и благодарности, после чего вернулись в своё обычное слегка восторженное состояние. В какой-то момент в гостиную вернулся отходивший "вымыть руки" Гарри. Он сел на диван - ноги плотно сжаты вместе и слегка согнуты в сторону, руки лежат на коленях, одна поверх другой, идеально прямая спина, голова немного наклонена вниз - идеальная осанка чистокровной принцессы.
Гермиона подняла бровь, и девушка, носящая тело Гарри, сразу поняла свою ошибку, слегка покраснела и переместилась в более характерное для Гарри положение: "занять как можно больше места".
Позже она узнала, что да, это была наследница рода Гринграсс.
С этих самых пор её родители проводили большую часть своего свободного времени, забираясь в её сундук и жадно глотая все попадающие под руку книги. Её мама особенно заинтересовалась магической теорией, чему способствовало увлечение теоретической физикой в университете, в то время как отец вчитывался в книги по древним рунам, попутно думая, как они могли бы использоваться в процессе конструирования машин и механизмов.
Поскольку обе области знания были довольно специализированными, то к этому времени они уже прочитали все книги в сундуке на интересную им тему. Книжные магазины Косой аллеи обещали значительно расширить секретную библиотеку их семьи, и поэтому, с колоссальным предвкушением предстоящего информационного пира, Грейнджеры упаковалась в семейный Рейндж Ровер и помчались по дороге к волшебному миру.
***
Дэниел Грейнджер пускал слюни, словно озабоченный подросток, никогда ранее не прикасавшийся к женскому телу.
Эмма стояла перед ним одетая в то, что Гермиона назвала "мантией", а он считал платьем, прилегающим к телу словно вторая кожа, намекающим на его наполнение и подчеркивающим все выпуклости и впадинки прекрасной фигуры его жены. Вокруг предплечий, ног и ступней материал висел свободно, но плотно облегал её плечи, грудь, талию и задницу.
206/251
- Это потрясающе, - сказала Эмма, крутясь вокруг себя и пытаясь заглянуть себе через плечо, - прежде чем я его надела, оно было просто балахоном, но как только оно оказалось на мне, то мгновенно само подогналось по фигуре.
Он кивнул, продолжая смотреть.
- Материал очень мягкий, но в то же время довольно толстый. По ощущениям он не растягивается, однако у меня нет вообще никаких проблем с движениями в нём... как это работает?
Он продолжал смотреть, прежде чем понял, что должен что-то сказать:
- Магия?
Она хихикнула как девчонка. Реально хихикнула. Он же почти десять лет не слышал, чтобы она хихикала.
Он сглотнул.
- Дэн, ты тоже хорошо выглядишь, - игриво сказала Эмма.
Он фыркнул.
- Я выгляжу как монах.
- Монашеские рясы не украшают тончайшей вышивкой. Чёрной на чёрной ткани, - она шагнула к нему, покачивая бёдрами.
Его зрачки расширились.
Она наклонилась к нему и прошептала на ухо:
- Я думаю, что они делают тебя похожим на одного настоящего самца, который однажды оттрахал меня в туалете ночного клуба.
У него перехватило дыхание. Он обхватил руками её талию и почувствовал изгибы тела под гладким как шёлк материалом.
- Это было довольно давно, - выдохнул он.
- Слишком давно, - прошептала она.
Осмелев, он провел рукой по изгибу чуть ниже её спины, дотянулся до волос, сжал их в руке и потянул назад и вниз, крепко, но одновременно и нежно.
Она ахнула и поддалась его невысказанному приказу, отклонившись назад, обнажив шею и посмотрев ему в глаза.
Он вгляделся в сияющие путеводные звезды цвета спелого ореха и увидел то, чего не видел почти десять лет: похоть, возбуждение, нервозность, нетерпение.
Её дыхание участилось. Он понял, что даже сквозь плотную одежду она почувствовала возбуждение своего мужа.
Его губы приблизились к её губам.
Тук. Тук. Тук
207/251
- Мама! Папа! Вы что, ещё не готовы?
Они оба замерли. Реальность снова вернулась в их мир и полные страсти глаза сфокусировались на тусклом, тёмном интерьере ванной комнаты Дырявого Котла.
Эмма прокашлялась.
- Да, дорогая, мы выйдем через минуту.
Из-за двери послышалось что-то смутно похожее на возмущенное пыхтение, и раздались затихающие шаги. Он вернул всё внимание к прекрасной женщине в своих объятиях. Его руки поднялись на её талию:
- Мы это ещё продолжим, - заявил он голосом, твёрдым как горный хребет.
Эмма продолжала чувственно смотреть в его глаза. Когда она, наконец, ответила, голос оказался низким и хриплым.
- Всё, что вы только прикажете, мой сексуальный глава рода.
По спине Дэниела Грейнджера пробежала дрожь. Да, действительно, порой нормы магического мира могли принести неожиданные и приятные бонусы.
***
Гоблины, работавшие в лондонском банке Гринготтс, всей душой ненавидели неделю закупок к началу нового учебного года в Хогвартсе. Чистокровные родители будут, как обычно, с чрезвычайным высокомерием цедить сквозь зубы слова, чтобы научить своих детишек как надо обращаться с "этими низшими созданиями". Родители–полукровки на корню провалят свои попытки приобщиться к гоблинской культуре, не поймут этого и будут самодовольно поздравлять друг друга, похлопывая по спине. Родители магглорожденных же волшебников и ведьм будут бегать как люди с отрезанными головами, чьё настроение перетекает от ошеломления и беспокойства к возмущению и негодованию.
