Врата смерти - Прозоров Александр Дмитриевич

– Не приближаться к музею.

– Не понял... – не понял реставратор.

Виктор вынул из кармана пачку тысячных купюр, не спеша, обстоятельно отсчитал двадцать штук и протянул молодому человеку:

– Звони, говори, что берешь отпуск за свой счет – и они твои. Дальше все как обычно: получка и аванс.

– Это розыгрыш?

– А ты все еще веришь в розыгрыши, Кирилл? – рассмеялся щекастый парень. – Я думал, ты уже понял, что все происходит всерьез.

– Ты можешь мне все это хоть как-то объяснить?

– Могу, – согласился новый знакомый. – Но для начала давай зайдем в дом. Ни к чему нам всем на улице маячить. Особенно Урсуле. Давай часть сумок заберу. А то ты похож на новогоднюю елку.

Они втроем поднялись в квартиру. Витя с интересом огляделся, кивнул:

– Ипотека? Так я и думал. Ну да ничего, аванса на холодильник и телевизор хватит. Остальное – мелочи. Хотя, конечно, стиральная машина тоже не помешает.

– Ты хотел рассказать, что вокруг меня со вчерашнего дня происходит, – напомнил Кирилл.

– Зря ты вытащил в зал манекен из Аркашиной подсобки, – остановился перед ним новый знакомый.

– Мне это сегодня уже говорили, – кивнул реставратор. – Можно услышать что-нибудь новенькое?

– Что тебя теперь шлепнут, тебя тоже предупредили?

– И не один раз! – передернул плечами молодой человек. – Я даже выучил, кто. Но я все равно не понимаю, что происходит! А ты обещал мне это рассказать! Ну и?..

– Сейчас. Не знаю, как подступиться... Допустим, так. Кирилл, ты веришь в сказки?

– Нет, конечно. Я же взрослый человек.

– Молодец. Так вот, Кирилл. Ты попал в сказку. Вот она, – указал на девушку Виктор, – была заколдованной принцессой. За ней охотятся очень злобные и кровожадные драконы. Помнишь, как это в сказках? Освободить принцессу от колдовства должен был храбрый принц. Он же должен победить дракона или злого мага, или громадного людоеда. Это как тебе больше нравится. Поскольку ты, приятель, ухитрился влезть в самую-самую середину сказки, ты оказался на месте принца. Соответственно, тебя дракон должен скушать, а принцессу украсть. Я понятно излагаю?

– Но этого не может быть! Это же ерунда какая-то. Сказки, принцессы, драконы.

– Кирилл... – улыбнулся Виктор. – Вспомни свой вчерашний день и повтори свою фразу еще раз.

Молодой человек вспомнил. И вместо протестующей речи выдавил только два слова:

– Вот, черт...

– Ну вот и договорились, – рассмеялся гость. – Поскольку с пробуждением принцессы вы ухитрились нашуметь выше всяких пределов, на работу тебе лучше не ходить. Тебя теперь вся планета знает. И то место, где ты чудо свое сотворил. Поэтому всякие маги и драконы в первую очередь попытаются выследить тебя оттуда. Самый простой ход из всех возможных. Так что, будешь звонить или рискнешь?

Виктор снова вытащил пачку тысячерублевок и показал ее Кириллу.

– Значит, на меня будут охотиться? И я, чтобы выжить, должен прятаться. А деньги тогда за что?

– Умный вопрос, Кирилл, одобряю, – похвалил его новый знакомый. – Проблема в том, что мы болеем не за дракона, а как раз наоборот. И потому хотим облегчить тебе жизнь. Иначе начнешь бегать, искать приработок. Попадешься на глаза кому не надо... Зачем? А еще я бы попросил тебя немедленно сообщать мне о любых странностях, которые случатся с тобой, с Урсулой, в квартире или рядом. Мы будем приглядывать, но не сможем следить за тобой лучше тебя самого.

– Вы боитесь не заметить дракона?

– Да понимаешь, приятель, драконы в наше время несколько измельчали. Стали почти неотличимы от людей. Но при этом намного злее прежних гигантов.

– Вы боитесь, что дракон украдет Урсулу или что он убьет меня?

– Парень, ты мне нравишься! – рассмеявшись, похлопал его по плечу щекастый Виктор. – Будет жалко, если тебя съедят.

– Но за принцессу ты боишься больше, – закончил за него Кирилл.

Гость пожал плечами, развел руки, всем своим видом показывая: «Не я это сказал…»

– Однако ты не предлагаешь ее спрятать. Оставляешь здесь. Почему?

– Есть опасение, что некие опасные силы попытаются ее отбить, – неохотно признал гость. – Даже наверняка попытаются. Быть кавалером твоей подруги очень и очень рискованно. Никто не рвется. А тебе все равно, тебя так и так есть желающие в землю уложить. Нет, конечно, если ты не согласен, я ее заберу...

– Вот теперь я все понял. – Кирилл забрал деньги из его пальцев и сунул себе в карман. – Я согласен. Завтра позвоню директору и возьму отпуск.

– А не боишься? – Виктор через его плечо глянул на молча ожидающую решения девушку.

– Боюсь, – признал реставратор, обнимая гостя и провожая до двери. – Но Урсулу не отдам.

Он выставил щекастого парня на лестницу и захлопнул за ним дверь.

– Неправда, боярин, я не принцесса, – мотнула головой девушка. – Он тебя обманывает. Меня купцы яицкие торкам продали – еще себя не помню, лет в пять, наверное. В гареме рабыней росла, там учили. Опосля в полон попала, к боярину Олегу в невольницы. Обманывает тебя сей смерд. В искус вводит, морочит, ровно...

– Ни капли не морочит, – подошел к ней Кирилл, крепко обнял за плечи. – Для меня ты самая знатная из принцесс...

– И крепко ее поцеловал, – закончил за старика Олег.

– Чи целовал, чи нет, про то Витька не сказывал. Не слышал боле ничего. Ну а коли не слышно из-за двери, так и вниз пошел, к дружкам своим, – продолжил Ворон. – Я времени даром не терял, в музее маненько поморочил, дабы там все телефон и адрес Кирилла этого забыли. А Аркаша дело его из отдела кадров стащил. Так что найти его простым спросом ноне ох как непросто. Так я мыслю, что колдуны твои сюда уж давно примчались. Все же две недели прошло. Однако же у дома невольницы твоей и хахаля пока все тихо и спокойно. Видать, не выследили еще. Не зря я с учениками старался. И деньги пожертвовал не зря.

– Надо же, – скривился Середин. – Не ожидал от Урсулы, не ожидал.

– А чего ты хотел? Верности и самоотверженности? Так она рабыней с младенчества воспитана. В послушании и преданности господину. Ты был хозяином – тебе была предана искренне и до глубины души. Хозяин поменялся – она к новому так же относится. «Рабская преданность» называется. Слыхивал про такой термин? От «собачьей преданности» отличается тем, что собаки хозяев менять не умеют.

– Умом понимать одно, Ливон Ратмирович, а воочию увидеть – совсем другое.

– Не огорчайся. Заберешь ее обратно, она станет относиться к тебе, как и раньше, никаких отличий не найдешь. Прекрасная невольница. На таких можно положиться без всякого сомнения. В наше с тобой время больших бы постов достигла. Ключницей бы стала, хранительницей печати али распорядительницей гарема.

– Угу, любимой женой, – кивнул Середин.

– Не, женой вряд ли, – ухмыльнулся старик. – Однако же у распорядительницы гарема али ключницы власти поболе, нежели у жены хозяина бывает. Жен много, ключница одна.

– Хочешь сказать, я зря ее сюда притащил?

– Не зря. Кабы не ты, затоптали бы ее дружинники после победы, али померла бы в нищете на пепелище торкском. Но и она держалась за тебя прочно, коли не один год ты ее при себе держал. И это с твоей-то судьбой скитальческой! Теперь бедолага музейный за нее живот сложить готов, хоть потеет от ужаса. Сильны бывают бабы в слабости и преданности своей, ох сильны! Токмо ни в мечах, ни в копьях силы этой не измерить.

– Хочешь сказать, она нами пользуется?

– В том-то и дело, что нет! – расхохотался Ворон. – Даже и не думает! Просто она сама по себе такая... Идеальная женщина. А разве кто-то способен расстаться с идеалом? Посмотри на себя в зеркало, эк тебя колбасит!

– Меня не колбасит, я думаю, – хмуро парировал Олег. – Мне нужно убить двух колдунов, и без твоей «идеальной женщины» сделать это невозможно.

– Чадо... Ты на меня, старика, не серчай. С невольницей своей делай, что пожелаешь, право имеешь полное. На меня, коли нужда будет, полагайся. Однако же учеников своих я в твою свару не допущу. Они в этой ссоре посторонние. В клуб они учиться ремеслу ратному и знахарскому пришли, а не кровь проливать. Посему в сечу их не пошлю!