Хороший, плохой, неживой - Харрисон Ким

Я не смогла сдержать улыбку:

– Да не-ет, – протянула я, не собираясь говорить, что Пискари меня пугал до судорог, от него оживал мой демонский шрам и вообще моей соседке по комнате он дядя – за неимением более точного термина. – Ник – человек, – объяснила я. – Может получиться неловко.

– Ты встречаешься с человеком! – заинтересованно про шептала Джанин. – Слушай, это правда, что о них говорят?

Я покосилась на нее. Пола закончила разговор с доктором Андерс и подошла к нам.

– Что именно? – спросила я.

Пола запихивала сопротивляющуюся кошку в складную переноску. Кошка шипела и мявкала.

– Ну… – Джанин толкнула меня локтем. – Что у них… у них на самом деле…

Оторвав взгляд от трясущейся переноски, я улыбнулась:

– Ага. На самом деле.

– Уаау! – воскликнула Джанин, хватая Полу за руку. – Слышала, Пола? Надо мне приворожить к себе человека, до того, как стану слишком старой, чтобы его оценить.

Пола зарделась, что было особенно заметно при ее светлых волосах.

– Прекрати! – прошипела она, бросив взгляд на доктора Андерс.

– Что прекратить? – спросила Джанин, ничуть не смутившись. Она открыла свою переноску, и кошка добровольно в нее полезла, свернулась клубком и замурлыкала. – Замуж я за него не пойду, но почему бы не закрутить с человеком, пока ищешь своего Единственного? У моего папы первая жена была человеком.

Наш разговор как ножом отрезало, когда доктор Андерс многозначительно покашляла. Джанин схватила сумку и слезла с табуретки. Я слабо улыбнулась девушкам, нехотя взяла со скамейки банку с Бобом и пошла вперед. Пентаграммы Ника я зажала под мышкой.

Когда я поставила контейнер на стол доктора Андерс, она даже глаз не подняла. Больше всего мне хотелось плюнуть на все это и смыться. Сегодня Ник после ленча должен меня отвезти в ФВБ для разговора с Сарой-Джейн. Гленн просил ее прийти и выяснить примерно, как проводил свои дни Дэн, а заодно выяснить, где был и что делал Трент в последние дни. Особенно доволен этой версией он не был, но черт его побери, это и мое расследование тоже.

Нервничая, я заставила себя сесть на стул перед доктором Андерс, одновременно думая, не прав ли Дженкс насчет того, по Трент послал Сару-Джейн в ФВБ с целью таким обходным путем до меня добраться. В одном можно было не сомневаться: охотник на ведьм – это не доктор Андерс. Противная баба, но не убийца.

Джанин и Пола задержались в дверях, покосившись под тяжестью переносок.

– До завтра, Рэйчел, – сказала Джанин. Я ей помахала, доктор Андерс издала горлом нетерпеливый звук, потом, сидя словно аршин проглотила, положила перед собой бланк и большими печатными буквами вывела мою фамилию.

– Черепаха? – спросила доктор Андерс, глянув на мой контейнер.

– Рыба, – сказала я, чувствуя себя полной идиоткой.

– Что ж, вы хотя бы знаете границы своих возможностей, – сказала она. – Будучи колдуньей земли, вы вряд ли можете набрать достаточно безвременья, чтобы привязать к себе крысу, не говоря уже о кошке, как вам наверняка хотелось.

Снисходительное презрение звучало почти неприкрыто, и мне стоило труда разжать крепко сцепленные пальцы.

– Видите ли, миз Морган, – продолжала доктор Андерс, приоткрыв крышку и заглядывая, – чем больше вы каналируете силы, тем умнее должен быть ваш фамилиар. У меня лично фамилиаром – серый африканский попугай. – Она подняла на меня глаза. – А это ваше домашнее задание?

Подавив свое раздражение, я протянула ей розовую папку, полную коротких эссе. Внизу лежали заляпанные водой пентаграммы Ника – черная бумага свернулась и покоробилась. Андерс так поджала губы, что в них не осталось ни кровинки.

– Спасибо, – сказала она и отодвинула рисунки Ника, даже не глянув. – Получаете отсрочку, миз Морган. Но вам на моих занятиях не место, и я вас выгоню при первой возможности. Я старалась дышать неглубоко, чтобы не сорваться. Будь здесь еще хоть кто-нибудь, она бы себе такого не позволила.

– Ну хорошо, – выдохнула она так, будто ей все на свете надоело. – Посмотрим, сколько ауры может воспринять ваши рыба.

– Восприняла очень много. – Я нервничала. Ник вчера осмотрел перед уходом мою ауру и сказал, что она очень истончилась. Постепенно она восстановится, но сейчас я остро чувствовала свою уязвимость.

Мнение о моей явной суетливости доктор Андерс оставила при себе. Глядя куда-то в пустоту, она опустила пальцы и банку с Бобом. У меня кожа натянулась на затылке, будто волосы шевельнуло ветром, который вечно дует в безвременье. Я смотрела как завороженная, как голубой туман от ее пальцев окружил Боба. Это была лей-линейная сила, из красной ставшая голубой – принявшая основной цвет ауры этой женщины.

Непохоже было, что доктор Андерс черпает силу из университетской лей-линии. Эта сила была взята раньше и где-то сохранена – так быстрее создаются чары. Наверное, у этой тетки в животе сфера с безвременьем, и оттого всегда такая кислая физиономия.

Голубая дымка вокруг Боба исчезла, и доктор Андерс вынула руку из воды.

– Забирайте свою рыбу и убирайтесь, – сказала женщина брезгливо. – Вы исключены из семинара.

Я опешила так, что слов не могла найти.

– Чего? – наконец выдавила я из себя. Доктор Андерс вытерла пальцы какой-то тряпкой и бросила ее в мусорную корзину.

– У этой рыбы нет с вами связи. Иначе сила лей-линии, которой я ее окружила, приняла бы цвет вашей ауры. – Она смотрела будто бы сквозь меня, потом глаза ее глянули на меня остро. – У вас аура тошнотворно-желтая. Что вы такое сделали, миз Морган, чтобы так измазать ее черным и красным?

– Но я все делала по инструкции! – вскричала я, не вынеся, когда она стала писать что-то на моем бланке. – У меня здоровенный кусок ауры пропал. Куда же он девался?

– Может, в ваш круг таракан забрался, – бросила она раздраженно. – Вернитесь домой, призовите своего фамилиара посмотрите, что будет.

Чувствуя, как колотится сердце, я облизала губы. Как, черт пери, призывать фамилиара? Она оторвала взгляд от бумаги, положила скрещенные руки на страницу.

– Вы не знаете, как призывать фамилиара.

Это не был вопрос – все было ясно. Я дернула левым плечом – так сказать, половина пожатия плеч. А что я могла сказать?

– Я это сделаю, – сказала она. – Дайте мне руку. Я вздрогнула, когда она схватила меня за запястье – костная хватка оказалась неожиданно крепкой. Доктор Андерс пробормотала заклинание, и я почувствовала металлический вкус на языке. Будто фольгу жевала. Как только ее пальцы ослабли, я сразу отодвинулась, растирая руку и глядя на Боба, мысленно приказывая ему подняться к поверхности, ко мне, вообще как-то отреагировать. А он себе лежал на дне и хвостом шевелил.

– Не понимаю, – прошептала я, чувствуя, что мои книги и мои способности колдуньи, которым я так доверяла, подло меня предали. – Я инструкциям следовала слово в слово.

А доктор Андерс была положительно собой довольна.

– Вам еще предстоит узнать, миз Морган, что магия лей-линий, в отличие от магии земли, требует большего, чем тупое следование правилам и рецептам. Она требует таланта и определенного умения свободно мыслить и адаптироваться. Возвращайтесь домой и подберите зверушку, что найдете у себя на пороге. И на мои занятия больше не приходите.

– Но я все сделала правильно! – возмутилась я и встала, не обращая внимания на выгоняющий жест и на то, что она стала демонстративно собирать бумаги. – Я встала на магическое зеркало и столкнула с себя ауру. Зеркало я поместила в среду переноса, не касаясь ее. Потом вложила туда Боба…

Доктор Андерс резко повернулась ко мне:

– Магическое зеркало?

– Я произнесла заклинание, – твердо продолжала я. Ник сказал, что можно и не на латыни.

Я стояла рядом с ее столом, кипя от возмущения. Уйди я сейчас, все было бы кончено. И дело уже не в деньгах, а в том, что эта женщина считает меня дурочкой.

– На латыни? – переспросила Андерс с вдруг вытянувшимся лицом.

– Я его произнесла, – настаивала я, восстанавливая со бытия той ночи. – А потом… – у меня перехватило дыхание, лицо похолодело. – А потом появился демон, – прошептала я. опускаясь на стул, пока колени не успели подломиться сами.– …Бог мой! Это он забрал мою ауру? Демон ее забрал?