Ловушка для потерянной души(СИ) - Герцик (Гаврилова) Ксения

-- Это ведь неправда? - чей-то шепот рядом, теряется в гуле множества голосов. - Если они всех поубивают, то сражаться некому будет.

-- Да пугают больше, - отмахнулся еще один голос. И такие разговоры были повсюду. Наигранно бодрые голоса и вымученные улыбки прятали страх в глубине глаз каждого.

-- А ты что думаешь? - снова толчок под ребра и тот же, голос, что уже обращался ко мне однажды.

-- Я? - поворачиваюсь. В нашей куче, как сказал командир, набралось всего пятнадцать человек. Все с одинаковым взглядом в раскосых темных глазах.

-- Ты же командир, - усмехнулся один из них с маленькими глазками и удивительно круглым лицом.

-- Мне все равно. Это не моя война, - пожимаю плечами.

-- Ошибаешься, - качает головой тот, кто интересовался причиной моего назначения в командиры. - Ты -- здесь. А значит -- это твоя война.

-- Как скажешь, - снова отворачиваюсь, поднимаюсь. Невыносимо сидеть на холодной земле, кажется, ног не чувствую.

-- Не боишься умереть? - дергает за штанину первый. Он младше всех, совсем еще ребенок, похож на Арри своим взглядом.

-- Нет. - качаю головой. Я и так почти не живу. Столько раз меня пытались убить и каждый раз неудачно. Возможно, я и вовсе не могу умереть?

-- То есть, если я захочу убежать, держать меня не будешь? - поднялся тот, с круглым лицом.

-- Нет. Мне бы тоже этого хотелось, - оглядываю взволнованную толпу. Умный ход местных воинов, которые прикрываются телами обычных людей. Назначить сторожить самих себя. Куда не повернись -- смерть. Шаг вперед -- враги, шаг назад -- друзья, которые хуже врагов в надежде сохранить собственную жизнь. Страшно.

-- Тогда, убежим вместе? - несмело предложил еще один из нашей команды. Тощий, высокий, на голову больше всех остальных. Такой, как я раньше.

-- У меня семья, - покачал головой еще кто-то, не разглядеть лица за спинами других.

-- Твои проблемы, - пожал плечами тощий. - Я тоже жить хочу.

-- Давайте подождем, - останавливаю начинающийся скандал. Все повернулись ко мне. Вижу, как в других отрядах все громче звучит отчаяние. Некоторые даже дерутся.

-- Самый умный? - хмыкнул тощий.

-- Наверное, - смотрю в его глаза. Такие темные, что зрачков не видно. Страшно смотрится на бледном лице.

-- Тебя главным выбрали только за внешность, не пытайся что-то из себя корчить, чужак. - Выступил вперед тот, кто говорил о семье. Плотный низкорослый мужчина, самый старший, лет к сорока уже. Странно видеть человека с видом торговца в рядах молодых ребят.

-- Я лишь говорю, что стоит подождать, - пожимаю плечами. Мне тоже интересно, правду ли сказал воин. Будут ли они убивать целые команды. Если это лишь способ устрашения, то я вскоре покину это место. Хочу начать новую жизнь с чистой совестью, без груза смерти за спиной. - Кто-то из нетерпеливых точно побежит. Тогда мы узнаем, что нам делать дальше.

Все молча переглянулись, уселись обратно на землю, снова ушли в свои мысли, увязли в тревожном ожидании. А гул голосов постепенно расползался по дороге, разлетался над полем между городом и далекой кромкой леса, звучал все громче, забирался в душу, вновь и вновь напитывал силой сомнения и страхи.

Аррианлис Ван Сахэ.

Наследный принц империи Сантор.

-- Я не поеду. - упрямо сжимаю губы, смотрю исподлобья на ту, что зовется моей матерью. Снова бессонная ночь под душераздирающий стон труб. Сердце то и дело останавливалось, сжималось от этого звука. Кажется, даже шепот призрака моих страхов стал тише по сравнению с той тревогой, что витает в воздухе.

-- Поедешь! - вскочила с дивана, заходила по привычке взад вперед по комнате, засверкала драгоценностями в свете свечей. Сколь бы я их не разжигал, а углы по-прежнему темны, выталкивают свет, колышут острыми гранями черноты. - Ты должен. Войны не будет. Это все уловки Ла Карта. А ты приобретешь благосклонность военного управления и уважение Совета. С тобой поедет Саркал. Ничего не случится. Ты сам хотел покинуть дворец. Считай это легкой прогулкой, что бы развеяться.

-- Развеяться? На войне? - со стуком опускаю стакан на стол, сжимаю его в руках, того и гляди осыплется осколками мутного стекла.

-- Не будет войны. Да и остановитесь где-нибудь в надежной крепости. Саркал обо всем позаботится, - отмахивается от моих слов. Так всегда. В этих стенах, где эхо разносится по длинным коридорам, становится оглушающим, каждый способен услышать лишь себя. Собственные мысли всегда громче чужих слов.

-- Мама, - слежу за ее метаниями. Она изменилась. Еще сильнее, чем мне показалось в нашу первую встречу. Каждый день -- словно год. Все глубже морщины на ее лице, все ярче сверкает седина в темных волосах. Время забирает не только жизнь, но и самого человека. Понемногу утаскивает в объятия темноты, стирает память о том хорошем, что было когда-то. Я уже почти не помню, каково это, быть любимым. Теперь в жизни моей маленькой семьи правят власть и страх. Страх потерять власть. Больно.

-- Сейчас я говорю тебе, как императрица! Ты -- поедешь. Пусть даже придется тащить тебя силой! Я не хочу умирать. И тебе не позволю. А сидеть и бездействовать -- то же самое, что за руку привести Ла Карта к трону. Понимаешь? Ради этого стоит рискнуть твоей жизнью. - Оборачивается ко мне, столько злости во взгляде и голосе. Теперь она не пытается выглядеть хорошей для меня. Когда земля уходит из-под ног, ты цепляешься лишь за свою жизнь. Я не имею права осуждать. Я такой же. Понимаю, как никто, насколько низкими могут стать поступки людей при одной только тени страха. Эти поступки потом возвращаются, выныривают из подсознания и мучают кошмарами, пугают злым шепотом ветра.

-- А если я умру? - сдаюсь под натиском ее аргументов и злости. Пусть будет так. В последнее время я даже не пытаюсь плыть против течения. Собираю все острые камни обстоятельств, даже не выставляя руки для защиты. Я боюсь. Каждое мое решение, каждое неосторожное слово становится еще одним камнем, что тянет на дно. Я буду делать так, как мне говорят.

-- Не умрешь. Ты слишком ценен. Даже если тебя захватят в плен, то не убьют. Потребуют выкуп. Но Саркал этого не допустит. - Отмахнулась от моего страха.

-- А кто я, мама? - поднимаю глаза от столешницы, где растекается кроваво-красная лужа вина из все-таки треснувшего бокала.

-- Ты? - удивленно приподнимает брови. - Сын императрицы, наследник рассветного престола!

Прав был миссар и его злые сказки. Правитель не может быть человеком. Моя жизнь ценна для других лишь до тех пор, пока за спиной сияет золото трона, даже для собственной матери. И я жив только, пока кому-то нужен. Стоит мне отойти на шаг от этого жесткого стула, как я споткнусь о собственную смерть.

Каэрон Ла Карт.

Главный советник первого полного ранга Управления Императорских дел.

Какой же пьянящий аромат у ночного воздуха. Он другой, кажется, меняется за этой стеной. Впервые я за кольцом стен внутреннего двора так поздно. Я получил то, к чему стремился. Скоро пройдет это чувство неправильности, станет привычным тишина пустых дворцов. Теперь я над законом, который раньше запрещал мне переступить порог этих ворот. Никто не смеет войти сюда без приглашения после комендантского часа, кроме меня, теперь. Я уже почти чувствую мягкость рассветного трона. Она ощущается во взглядах опущенных глаз и поклонах. С сожалением покидаю пределы внутреннего кольца. Еще не время. Сегодня я позволил себе задержаться, но это лишь раз. Нужно подождать еще немного и это место станет моим новым домом.

-- Высший, - неприятный голос коверкает слова родного мне языка.

-- Доброй ночи, господин посол, - киваю массивной тени у входа в управление императорскими делами. Сегодня был тяжелый день, нет ни сил ни желания ехать в свой дом. И разговаривать с кем-либо тоже.

-- Уделите мне минуту вашего драгоценного времени, первый советник? - выступает из тени, улыбается, выделяя голосом мой новый статус. Приятно слышать его, но не от этого человека.