Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия

— Надеюсь, что он. Очень надеюсь.

* * *

Когда луна перекатилась через треть небосвода, слева от дороги показались долгожданные жёлто-красные огни Лаусенской крепости. Заметно приободрившись, Кристиан зевнул и, выглянув в окно, попросил возницу поторопиться. Вскоре колеса загремели по вымощенной камнями дороге, а на стекле заиграли огненные блики факелов. Впереди в свете двух сторожевых костров поблескивали широкие железные ворота.

Узкая улочка запетляла между темными силуэтами домов. Медленно проплыли мимо окон ярмарочная площадь и одинаковые покатые крыши артели кожевников. Спустя минут десять возница прикрикнул на лошадей и остановил карету возле тускло освещенной калитки.

Выйдя, Карл огляделся и, подозвав к себе Олона, приказал офицерам разместиться в гостевом флигеле.

— Без надобности не беспокойте: крепость охраняется сейчас не хуже замка, — в ответ на сбивчивые вопросы сказал он, кивнув на одноэтажное каменное здание. — Ступайте.

Вдохнув прохладный ночной воздух, Карл мельком взглянул на усыпанное звездами небо. Обещая дожди и непогоду, вокруг луны серебрился едва заметный ободок.

— Параман позаботился, чтобы нас никто не тревожил. — Помогая сестре выбраться из экипажа, он с трудом улыбнулся ей и незаметно кивнул брату, чтобы тот поторапливался.

В небольшой прихожей было тепло и пахло свежим хлебом. После просторов замка две смежные гостиные показались таким крошечными и настолько уютно-домашними, что Карла тут же потянуло в сон.

Отправив Лирамель к камину, он снял камзол и, бросив его на спинку кресла, не спеша подошел к окну. В том, что Параман сдержит слово, сомневаться не приходилось, но для спокойствия следовало осмотреться. Осторожно приподняв груботканый тюль, Карл прищурился.

Окна гостиной выходили во внутренний двор. Олон, чья высокая фигура в свете факела белым пятном выделялась на фоне конюшен, уже передал лошадь конюху и теперь отдавал столпившимся вокруг офицерам какие-то указания. Свое дело стопник знал хорошо. Карл давно присматривался к нему и вполне доверял. Несмотря на то, что тот служил Параману, присяге он был верен и за Лирамель смотрел в оба глаза. Сегодняшнее происшествие Карл считал своим личным недосмотром, нежели виной охраны. По расчетам, основанным на донесениях разведки, провокация готовилась в Лаусенсе, а не во время пути. Именно поэтому Карл вышел из себя. Кто-то сумел просчитать ход его мыслей, и это пугало больше, чем изыскания Тарэма.

— Стоило бы вызвать стражу из крепости, — подойдя, вполголоса сказал Кристиан. — Кто знает, вдруг они попытаются снова?

— «Они» — кто? — не глядя на брата, спросил Карл и, опустив занавеску, задвинул убранные за край подоконника тяжелые темно-синие шторы.

— Как кто? Разве кто-то, кроме людей Ордена, осмелился бы поднять руку на дочь Ведущей линии?

Карл неопределенно хмыкнул. Ему не хотелось спорить и что-то объяснять.

— Здесь мы в безопасности, — ровно ответил он и, подойдя к камину, тяжело опустился в кресло. Лирамель, скрестив ноги по-турецки, неподвижно сидела перед пылающим очагом. Переброшенная через плечо коса растрепалась, и отдельные волосинки, отражая пламя, казались золотистыми. За последние два года сестра повзрослела и окрепла. Из ее взгляда исчезла детская растерянность, но осталась обида. Карл знал, что причиняет ей боль, держа на расстоянии, но иначе не мог. В его планах встречались просчеты, а жалость была плохим помощником: он не имел права ни жалеть, ни сожалеть… Смириться тоже не получалось: за все годы, с того первого дня, как он впервые взял Лирамель на руки, ему так и не удалось найти в себе силы отступить перед судьбой.

— Прости меня, Карли, — выдохнула она, почувствовав его взгляд. — Я так привыкла бродить с Якиром по лесам, что перестала бояться. Совсем забыла… — Повернув голову, она виновато улыбнулась. — Интересно, почему сейчас? Ведь было столько возможностей!

— Там, где вы ходили, все хорошо проверялось, и по периметру лес охранялся. — Протянув руку, он коснулся ее лба. — И потом, Тарэму незачем пока вмешиваться.

— Ты все-таки думаешь, что это не он? — Тревожно нахмурив лоб, Лирамель обхватила плечи руками. — Кому же еще я могла помешать?

— Пока не знаю, — тихо ответил Карл, надеясь, что она поверит. — Но это дело времени. Я найду ответ.

Хлопнув дверью, в гостиную вошла пожилая женщина. Молча кивнув, она поставила на стол поднос с ужином и, повернувшись, вышла.

— Похоже, хозяйке не сказали, что за гости к ней наведались, — заметил Кристиан, когда дверь за женщиной вновь закрылась. — Слуг, как я понимаю, тут тоже нет?

Встав, Карл подошел к столу и, налив теплого молока Лирамель и бокал вина себе, вернулся к камину. Сестра молча взяла чашку, сделала несколько глотков и поставила ее на пол.

— Не знаю, как вы, а с меня на сегодня хватит. — Наложив полную тарелку мяса, Кристиан вынул из массивного серебряного подсвечника толстую свечу и, шутливо поклонившись, направился к одной из дверей.

— Доброй ночи, — вдогонку бросил Карл и, хмыкнув, протянул Лирамель руку: — Вставай, Ветерок, тебе тоже нужно выспаться. Я побуду сегодня с тобой.

— Все-таки боишься? — Послушно поднявшись, она пытливо взглянула на него. — Или думаешь, что разболеюсь?

— И то, и другое. Переоденься и ложись, я принесу матрас.

Дни потянулись медленно и однообразно. Первую неделю Карл спал по двенадцать часов, просыпаясь тогда, когда просыпалась Лирамель. Вопреки его ожиданиям, она поправилась быстро, но, видимо, тоже устала, поэтому вставала из постели только чтобы поесть и посидеть в гостиной за книгой. Время, казалось, готово было вот-вот остановиться, чтобы дать им возможность отдохнуть от трудов и волнений. Даже разговаривать никому не хотелось. Тишина, царившая вокруг, действовала лучше всякого лекарства: внешний мир с его суетой словно исчез и никогда не существовал. Карл чувствовал, что наконец-то сумел отдохнуть и прийти в себя настолько, что иногда забывался и переставал перетасовывать свои бесчисленные варианты и предположения. Впервые с тех пор, как они ступили на землю Королевства, он видел настоящие сны.

На десятый день их пребывания в Лаусенсе поздно вечером после ужина Лирамель пожелала остаться в гостиной. Сидя у камина, она что-то тихо напевала, глядя на разгоревшийся огонь, и ее низкий голос вплетался в уютный треск дров.

— Возможно, стоит сделать такие вылазки доброй традицией, — как только смолкла песня, сказал Карл и, зевнув, отложил книгу. — Если, конечно, будущее останется столь же безмятежным, как настоящее.

Кристиан поставил чашку с недопитым кофе на столик и недовольно цокнул:

— И ты называешь наше нынешнее положение безмятежным?

Карл пожал плечами:

— Вполне. Тарэм принял ряд моих предложений и, по крайней мере, не противодействует в открытую. Да и остальные пока довольны, тем более что Параман остался на главных ролях, а наша сестра вскоре обещает укрепить позиции Ведущей линии.

Сонно посмотрев на него, Лирамель плотнее завернулась в меховой плед.

— Ваша сестра никому и ничего пока не обещала, — заметила она и, прикрыв ладонью рот, зевнула. — И пока не собирается.

— Это дело времени, Ли, — как можно мягче произнес Карл. — Я говорю о будущем.

— Понимаю. — В ее голосе скользнули капризные нотки. — Кристиан, налей мне кофе, пожалуйста…

Наклонив голову на бок, Карл изучающе посмотрел на нее и промолчал, давая возможность самой начать разговор. Он ожидал его давно, но не думал, что все выйдет так спонтанно.

Окончательно проснувшись, Лирамель выпрямилась и слегка сдвинула брови.

— Ты всегда все решаешь сам, Карл, а потом просто подводишь меня к своему выбору! — спокойно, но с некоторым вызовом, произнесла она. — Так было в Большом Мире, так же продолжается и тут. Я уже не ребенок!

— Верно, не ребенок, — согласился он, выдержав паузу. — Но готова ли ты принять посвящение, как велит традиция? Готова ли встать перед Тарэмом на колени и всю оставшуюся жизнь ежечасно отстаивать волю и право на выбор, при этом не выбиваясь из направления, которого хочешь придерживаться?