- Вы так красивы, господин, - застегивая последние пуговицы на пиджаке, восторженно выдохнул он. - Ой, ваш малыш толкнул меня в ладонь! Это так волнительно, даже дыхание перехватило!
- Так заведи себе ребенка, ты еще не старый, - хмыкнул я. - Шучу, шучу, сдержи свои негодования. Пока Перриян пытает врачей, я забегу к супругу, попрощаюсь. Жди меня здесь, я скоро.
***
Зачем меня потащило к Клеменсу, я и сам не знал, оправдывая это странное желание тем, что хочу лично поблагодарить его за спасение. Все-таки он полез за мной в огонь, не дожидаясь пожарных!
"Эрхард фил Алльвар", не доходя двух номеров до комнаты Клеменса, прочитал на двери, и резко свернул туда, прежде чем сообразил, что делаю.
Старший супруг лежал на боку, возле него возился с капельницей симпатичный молодой док, а чуть сбоку в кресле сидел худощавый омега средних лет. Именно он первым отреагировал на мое внезапное появление, остановив на мне покрасневшие от бессоницы прекрасные глаза.
"Кто это, родственник? Но почему я прежде никогда его не видел", - я замер на пороге, только теперь смущенно осознав, что мой визит наверно неуместен. Омега явно был не посторонним Эрхарду, однако кто он? Почему именно он заботится о раненом?
- Простите, кажется, я не вовремя, - пробормотал я, уже делая шаг назад.
- Нет, нет, не уходите, - вскочив с кресла, бросился ко мне омега, - вы первый посетитель Эрхи, я очень рад, что кто-то беспокоится о нем, - он поражал изысканной утонченной красотой, чем-то неуловимо напомнив чертами старшего супруга. Наверно, кто-то из семьи, о ком при мне никогда не упоминали, возможно, дядя, или кто-то из побочной ветви? - Мальчику сегодня лучше. Я выйду ненадолго, вы поговорите, не стесняйтесь...
- Как ты дошел до этого? - тихо спросил я, после того, как врач вышел вслед за омегой и мы остались в комнате одни. - Настолько ненавидишь?
- Тебе не понять... - он отозвался не сразу, - избалованный любовью всей семьи богатенький сыночек, тебе не понять моей жизни. Однако очень рад, что все обошлось. Хочешь верь, хочешь нет, но я действительно этому рад...
- Но почему тебя никто не навещает? Семья забыла о своем герое? И кто этот красивый пожилой омега?
- Зачем тебе знать? - горестно усмехнулся Эрхард. Неосторожно шевельнулся и по лицу его прошла гримаса боли. - Я не прошу прощения и ни о чем не сожалею. А про героя... это лишь привычная маска внешних приличий, от которых я жестоко страдаю с самого детства. Тебе не понять, да я и не собираюсь ничего объяснять. Надеюсь, что ты сделаешь Клема счастливым... вместо меня. Ну, а теперь тебе лучше уйти. Я больше не вернусь в тот дом, не беспокойся, семья отправит меня на восстановление в профилакторий, а позже, когда утихнет интерес прессы к этой трагедии, мы с Клеми тихо незаметно разведемся.
Мне стало жаль его, - дурацкая омежья натура! Как можно испытывать подобные чувства к тому, кто, по всей видимости, пытался тебя убить?! Однако чувство жалости не исчезало, и я ничего не мог с этим поделать.
- Если тебе не все равно... я не держу на тебя зла, - я не хотел этого говорить, но сказал. - Надеюсь, ты поправишься и больше не позволишь разуму идти на поводу у безумных эмоций.
***
У двери Клеменса я чуть помедлил, собираясь с силами, не понимая, почему так сильно волнуюсь. Может, еще не оправился от последствий шока, или мне все же жаль с ним расставаться?
Решительно переступив порог, я замер, увидев супруга, который по сути так и остался для меня чужим человеком. Он сидел на постели в одних только пижамных штанах, а выше, не считая больших пластырей на спине и плече, ничего не было, и я невольно залюбовался его сильным поджарым телом. Омежья сущность явно одерживала надо мной верх, ибо я совершенно определенно почувствовал волнение. Чуть-чуть тряхнув головой, я заставил себя отвести взгляд, но это ничуть не помогло, потому что в этот момент он увидел меня и вскочил навстречу.
- Юрген, ты так одет... - Клеменс оказался со мной совсем рядом, и я тут же почувствовал его влекущий запах. - Тебя выписывают, милый? Как же я рад, что ты в порядке!
Он протянул ко мне здоровую руку, но я решительно отвел ее, не позволяя ему прикоснуться к себе. Мне и так было нелегко, он заполнял собою все вокруг, а я был слишком слаб сейчас, чтобы достойно сопротивляться скрытой в глубине моей натуры личности Юргена.
- Я зашел попрощаться! - твердо объявил я. - За мной приехал брат, мы через час уезжаем.
- Конечно, отдохни, мой милый, после такого шока тебе это необходимо, - Клеменс все-таки преодолел мое нежелание физического контакта и взял за руку. - Я выпишусь и сразу за тобой приеду.
- Вы все не так поняли, господин Клеменс, - стараясь не смотреть на него, сказал я. - Я уезжаю насовсем. Спасибо за то, что пришли нам на помощь, однако это не является существенной причиной для того, чтобы я мог забыть о том, что пережил в вашем доме и нашел в себе силы остаться. Не буду повторяться, я все сказал вашему отцу, а к вам зашел лишь с визитом вежливости...
- Нет, что ты говоришь такое! - воскликнул он, обнимая меня обеими руками. Я ткнулся лицом в его обнаженную грудь и захлебнулся в неожиданно остром волнении, против которого не мог бороться. - Как можешь ты такое говорить?
- Вам больно, отпустите... - слабым голосом пролепетал я, чувствуя, как поднимается изнутри меня дремучее желание отдаться своему повелителю. - Ваше плечо...
- Мне больно не плечу, а сердцу, - прерывистым шепотом выдохнул он, здоровой рукой приподнимая к себе мою голову и понуждая посмотреть ему прямо в глаза, в которых плескалась сводящая с ума любовь. - Малыш, не покидай меня. Не можешь жить с моей семьей, мы купим дом, все будет так, как ты захочешь. Я не коснусь тебя, пока не разрешишь. Немного поживи в своей семье, и я приеду... Мне хочется сказать тебе: "Люблю", но ты же не поверишь в это...
Его большая ладонь легла мне на затылок, и губы завладели моим ртом, мягко, но настойчиво, раскрывая, подчиняя и чувственно-нежно лаская, и я поплыл под этим сбивающим с ног напором, проклиная себя за слабость... Меня целовал мужчина, и я, в первый раз отреагировавший на подобное безумие совершенно правильно, отвесив нахалу оплеуху, сейчас горел и таял от ненормального желания остановить время. Моя рука, упиравшаяся ему в грудь, больше не служила мне защитой, и я с большим трудом удерживался от того, чтобы не обвить шею демона, сделав наш контакт еще теснее.
