Организация желаемого будущего (СИ) - Шабалдин Константин

- Так я как бы ещё не король, - попытался отшутиться Тюленичев, но Окунь шутки не принял и совершенно серьёзно сказал:

- Назначат.

Зато графиня была в восторге. Для своей команды она не пожалела Магии, и у неё солдатики были просто загляденье. С плюмажами на шлемах, с лентами на щитах, благоухающие мужественным одеколоном. Команды, по пять человек в каждой, выстроились перед правительственной ложей. Пятёрка колдунов выглядела оборванцами на фоне гламурных рыцарей графини. Да и сама она была ослепительно хороша в малиновом парчовом платье, отороченном горностаем.

Колдуны попытались опротестовать использование графиней Оторвановской магии при подготовке команды, но зомби, после короткого раздумья, отклонил протест.

- По действующему регламенту использование Силы запрещено при проведении турнира. Использование же Магии до его начала никак не оговаривалось, - сказал он. - Короче, сами лоханулись.

Зомби был мрачно настроен. Вчера его поймал подвыпивший Лахтадрель и попытался надавать по шее. Сталкер отбил руку, не нанеся мертвяку ни малейшего физического урона, но реноме главного арбитра было подорвано. Лахтадреля заперли в угольном ящике. Он матерился и обещал засунуть зомби в первую же аномалию, как только  они снова появятся.

- Надо начинать, нельзя больше тянуть, - шепнул Тюленичев графине, перегнувшись через зомби, который сидел между ними.

- Так начинайте, - ответила Лиза. Ей и самой не терпелось.

- Эт-ву прэ? - тоненько выкрикнул зомби, и махнул платочком, подаренным ему Лизой.

Вышла первая пара бойцов вооружённых мечами.

- Алле! - крикнул зомби, но Тюленичев саданул его локтем в бок и, совсем разобидевшись, он перевёл: - Да начинайте уже.

Противники сшиблись. Оба бились яростно, в высоком темпе, стремясь с первых же секунд боя перехватить инициативу. Рубились на близкой дистанции, не столько парируя своим клинком, сколько подставляя щиты под удары противника. Мечи доставали до шлемов, скользили по доспехам, и колдуну в латах из старинных хоккейных щитков, приходилось не сладко. Тюленичев скрипел от досады зубами, но сделать ничего не мог - по взаимному согласию они с графиней на время турнира наложили друг на друга заклятия блокирующие Магию.

- По низу работай, - не выдержав, закричал Окунь, и, присев, колдун сразу провёл несколько мощных ударов по коленям волшебника.

Даже через стальные наколенники волшебник почувствовал сильную боль и отскочил на несколько шагов, хромая. Зрители взревели. И в этот момент от стен Крепости прогремел орудийный залп. Это Антон, не дождавшись сигнала, который ему просто забыли подать, поджёг фитили мортир. В небо, минут на двадцать позже запланированного, ударил праздничный салют. Колдун закрутил головой, пытаясь понять причины переполоха. А волшебник не растерялся, подскочил к противнику и огрел его мечом по хоккейному шлему. Колдун упал и не шевелился. Зрители орали:

- Не честно!

- Ура, - кричали другие.

Зомби махнул платочком, отдавая победу в схватке команде волшебников. Лиза довольно хлопала в ладоши. Лёня хмурился. Окунь одним прыжком перемахнул через покрытые ковром перила ложи и стянул с головы поверженного ученика шлем.

- Ты как? - спросил он и похлопал того по щекам.

- Нормально, - спокойно ответил парень. Он задумчиво смотрел в голубое небо. - Пожалуй, это правильно, что мы отказались от конных поединков.

- Так скакать никто не умеет, - улыбнулся Окунь.

- Вот я и говорю - правильно.

Парня отволокли в палатку с нарисованным красным крестом. Зрители требовали продолжения. Стало заметно, что симпатии толпы разделились примерно поровну. Жители Столицы болели за команду графини, обитатели Посёлка и Оторвановки были не прочь насладиться триумфом колдунов. Сказывалась извечная нелюбовь провинциалов к столичным выскочкам.

Вышла вторая пара рыцарей, и народ затих, любуясь неподдельной статью представителя волшебников. Двухметровый красавец в золочёных латах, в шлеме с открытым забралом размахивал над головой длинным мечом, сияющим под ярким солнцем. Меч тихонько гудел, а рыцарь раскручивал его всё быстрее, пока не превратил в ослепительный круг. Толпа ликовала.

Против богатыря вышел щуплый подросток в лёгких кожаных доспехах с мечом, который вернее было бы назвать утяжелённой шпагой. Зато голова у него была закрыта армейским шлемом-сферой с забралом из тёмного бронестекла. Зомби вопросительно взглянул на Окуня, но тот лишь кивнул, и зомби подал сигнал к началу поединка.

Парнишка со шпагой сразу сделал стремительный выпад и нанёс молниеносный укол прямо грудь противника. Волшебник зло отбил шпагу уже на возвратном движении и ринулся в атаку. Он рубил мечом направо и налево, но рассекал лишь воздух. Миниатюрный колдун легко порхал вокруг неповоротливого верзилы и жалил его своей шпагой. Волшебник, всё больше входя в раж, совсем забыл про защиту и уже безнадёжно проигрывал по очкам. Публика хохотала.

Но вот увлёкшись, юркий подросток не заметил, как оказался зажат в угол огороженного канатами ристалища. Он разом потерял  основное преимущество, ему некуда было отскочить от занесённого меча. А на него бульдозером пёр, словно выкованный из стали, белокурый красавчик. Уже меч начал своё стремительное падение, но парнишка шагнул навстречу и принял удар прямо на тяжёлый шлем-сферу, подставив его под основание клинка. Рука в кольчужной перчатке подскочила вверх и волшебник выронил оружие. Маленький колдун тут же в прыжке нанёс ему не сильный, но очень точный удар ногой под забрало шлема, прямо в подбородок. Волшебник рухнул, грохоча амуницией.

- Па конте! - закричал зомби. - Ничья.

Зловещая тишина повисла над ристалищем.

- Протест, - сказал Окунь.

- Ничья, - упрямо повторил зомби. - Решающий удар нанесён не оружием.

В это время колдун стянул с головы шлем, по плечам рассыпались длинные русые волосы, все увидели Машу. Кто-то восхищённо выдохнул:

- Девка!!!

И тогда зрители взорвались.

***

Сначала Яра наблюдала за ходом турнира в бинокль. После сообразила, что проще сделать себе телескопическое зрение, и бросила бинокль в траву. Ещё позднее она поняла, что ей нет нужды пользоваться даже зрением. Новые ощущения захлёстывали её, и среди них самым ярким была способность чувствовать всю эту толпу в долине и одновременно каждого человека в отдельности.

Она видела их полыхающие ауры, чувствовала энергию, которую они излучают. Каждую эмоцию она различала на вкус, цвет и запах. Зависть была с горчинкой и пахла плесенью, злость была солёной, ярость приторно-кисло-сладкой и белой как снег. Ненависть. Она полыхала чистым кроваво-красным, и запах был тоже кровяной, удушливый. Это вот тот сталкер, почему-то запертый в большом деревянном ящике. Он очень сильно ненавидел и от бессилия бил кулаками по доскам. Яра кинула ему физической силы, и доски разлетелись в щепки, он выскочил грязный, страшный и с ходу врезался в кого-то из зрителей. От того сразу сверкнуло зелёным. Это пока просто раздражение, но Яра подкинула ему беленького, и вот он уже двинул Лахтадреля по рёбрам, и они сцепились.

Яра засмеялась. Никогда в жизни ей не было так весело. Она всегда выполняла чьи-то приказы, поручения, желания... А сейчас все эти людишки со своими страстями были подвластны ей. Как марионетки. И она принялась дёргать за ниточки.

Вот Лиза с аурой фанатичной дуры. Яра подкинула ей капельку ума, чтобы поняла, что она натворила и ужаснулась. Тюленичев. Напротив, слишком хитёр, ему не помешает немного поглупеть. Стёпа. Ах, какой добрый, честный, благородный... На тебе скотства ломоть. Бобров. Хитрости ему, жадности, шкурником его сделаем! Какой-то молоденький парнишка, дурачок, романтично влюблён в графиню. Пусть он увидит, какая это тварь. Пусть побудет циником. Зомби. С этим сложней, он не живой, все эмоции пригашены, но что-то шевелится. Да это же зависть. Это он живым завидует. Усилить. Убрать мудрую снисходительность, сделать обидчивым, как ребёнка. Пусть получит!