"Фантастика 2025-66". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Заугольная Оксана

— Вперёд, убьём Демона! — Лидер вытянул в мою сторону руку с мечом, и вся эта оставшаяся в живых толпа, человек пятнадцать, ринулась на многострадальный камень. Причём, сам тип остался стоять на месте. Хитрый.

А над поляной снова раздался жуткий, нечеловеческий вой! Я аж присел от неожиданности.

Нападающие, смотрю, тоже были впечатлены, часть из них остановилась, а часть даже попятилась.

А я вытащил из-под ноги тушана, которому случайно наступил на хвост.

Ну, извини, извини. Ну, хватит, не надо так завывать, я же нечаянно. Вот, я тебя погладил по шерстке, видишь?

Присев, я перестал видеть нападающих, и потому звон ударов железа о камень был слегка неожиданным. Не только для меня, но и для кошака. От неожиданности он начал вырваться из рук и вцепился когтями в мою руку, чуть выше запястья.

Теперь взвыл дурным голосом уже я сам! Эта неблагодарная животина прочертила четыре глубокие борозды по руке как раз в том месте, где у меня задрался рукав белой защиты.

Не собираясь терпеть боль, хотел активировать амулет лечения, но неожиданно это не понадобилось. Прямо на моих глазах царапины затянулись, а у меня появилось ощущение, словно я держу в руках пучок веревок.

Да, я любопытный. И одну из веревок решил слегка потянуть.

Словно невидимая струна натянулась в моих руках, на конце которой билось чьё-то сердце. Даже крики и звон железа отдалились, это буханье отдавалось в ушах, словно у меня там пробки.

С какой-то весёлой злостью я потянул сильнее. В тот момент мне даже в голову не пришло, что это может быть кто-то из своих.

Крик мужика, стоящего почти у леса, я услышал так, словно он стоял совсем рядом.

Подскочив на ноги, посмотрел на нападающих. Их ещё оставалось много, не меньше двадцати человек, но среди них я ясно увидел тех, чьи жизни держал в руках. Ощущение было таким, словно мог сейчас протянуть руку и схватить сердце любого из них.

И я не удержался. Потянул одну из невидимых нитей.

Крик умирающего потонул в общем шуме. Я почувствовал, как сердце, к которому шла веревочка, остановилось, а человек пошатываясь, упал.

И в голове тут же сформировался план.

— Вы мне надоели. — Презрение в моём голосе было не напускным, меня действительно начали бесить эти люди, никак не желающие умирать или разбежаться. — Вы считаете, что я не могу вас убить? Умри! Умри! Умри! — Три вопля умирающих не были замечены теми, кто нападал на «демонский камень», зато те, кто остался ближе к центру, явно впечатлились. На последний крик обернулся и лидер.

Ну, а теперь завершающий штрих и надо бежать.

— Что? До сих пор не верите в мою силу? — Ещё один эксперимент с жутким смехом. — О! Кажется, в этот раз получилось лучше. — Умри!

И вот тут я совершил ошибку. Последняя жизнь мною была оборвана у человека, который стоял возле моего «последнего довода». И его смерть тут же запустила этот «запасной вариант».

Глава 4

Спать легли далеко не сразу. Выкидывать трупы яроков в бойницы Чахотка запретил, опасаясь повторного нападения всей стаи, так что пришлось таскать их на нижний этаж. Эти летающие животные имели очень крепкий стадный инстинкт, разрешая друг другу охотиться в одиночку только за блестящими предметами. Там у них была честная конкуренция.

Мы с Хореей дежурили под утро, но так как все легли поздно, дежурство наше получилось в середине отдыха.

Сидели спиной друг к другу недалеко от входа в спальню, и на второй час такого бдения я почувствовал, что ещё немного — и усну. Надо было всё же заняться доспехами, как и собирался.

Только хотел встать, пройтись, как Хорея, поерзав немного, прошептала едва слышно:

— Демон, скажи, ты сегодня будешь?

Мысленно прокрутив её фразу в голове, понял, что ничего не понял.

— Чего «буду»? — Повернулся я к ней. Ответа сразу не дождался, так что всё же поднялся на ноги.

Покрутил головой, разминая шею, потом качнул телом туда-сюда. Хорея в это время обернулась и молча рассматривала меня. Чего она там хотела увидеть в окружающем полумраке, я не знал, но молчал, разминая затекшее за время сидения тело.

— Ты сегодня будешь… — Она сглотнула, словно проглатывая какую-то фразу, и явно поменяла её на другую. — Будешь пользоваться нашим договором?

Доделал разминку пояса, размышляя над её словами. Крутил их и так и эдак, но всё равно не понял.

— Напомни, про который договор ты говоришь. — Садиться больше не буду, а то усну. Что-то устал я, в последнее время постоянно какие-то напряжные вещи случаются. Так-то я высыпаюсь всегда быстро, однако и устаю в последнее время сильнее, чем обычно. В походе весь день в напряжении проводишь, это не по Невскому гулять.

— Ты спас Малыша, теперь я твоя женщина. — Уже не шёпотом, а тихим голосом удивила она меня. — Ты после дежурства будешь?

Вот честно-пречестно, но никакого договора я не помнил. И это с учётом того, что в последний год моя память стала чуть ли не идеальной.

Конечно, где-то глубоко в душе её слова мне понравились. Мне действительно не помешала бы женщина, а то молодой растущий организм уже высказывал по утрам претензии на эту тему. Да и Хорея не уродина, пусть я и не особо люблю коротковолосых. Но тут, как говориться, выбор как в армии. Хочешь — ешь, не хочешь — не ешь. Вот и всё меню.

Только вот мне совершенно не нравилось слово «договор».

Когда-то, ещё в прошлой жизни на земле, ко мне обратилась одна знакомая. Просила помочь в одном деле, обещая «не обидеть». Дело оказалось не сложное, так что я ожидал за него скромную оплату, никак не ожидая, что девушка собралась «расплатиться натурой».

Я был молод и глуп, потому согласился, о чём впоследствии очень жалел. Ни раньше, ни позже ТАК отвратительно я не проводил ночь с симпатичной девушкой.

Нет, она мне ни в чём не отказывала. Она просто вела себя, как кукла. Молчала, разрешала вертеть себя как угодно, не показывая ни грамма эмоций. А когда я предъявил претензию, ещё и скривилась, заявив, что «улыбка в прайс не входит». Да ещё и с таким видом, словно не расплачивалась за работу, а одолжение делала.

Этот урок я запомнил, и с тех пор фраза про «расплату натурой» у меня вызывала не улыбку или энтузиазм, а только глухое раздражение.

— Забудь. — Бросил я резко Хорее. — Ты мне ничего не должна.

Когда история повторялась и какая-то девушка внезапно заявляла, что денег у неё нет, но она согласна «на другой вариант», я тоже произносил это слово. И всегда прокатывало. Девушки всегда легко прощают свои долги.

В этот раз я заработал очень внимательный взгляд, с которым меня рассматривали с минуту, но ответа на моё заявление я так и не дождался. Хорея отвернулась и глубоко вздохнула. Так и не понял, с облегчением или с разочарованием.

— Ты не знаешь, что вообще делает перчатка милосердия? — Всё же решил я первым нарушить молчание, переводя разговор на другую тему.

— Знаю. — Кивнула она, оживившись. — Так ты её всё же забрал у Сатидо? Я так и думала.

Нет, я не кивал и вообще никак не подтверждал её выводы. Но тут действительно не надо быть детективом, чтобы догадаться.

— И всё-таки? — Последние преображения этого куска кожи меня реально напрягали. Узоры на перчатке активировались и частенько находились в движении. Цветок из пяти лепестков очень часто распускался и снова сжимался, привлекая моё внимание радужными цветами. Складывалось ощущение, что он что-то ждёт или ищет.

Я даже подумывал снять перчатку, но если она была не на руке, сокрытие не работало. Кто-нибудь увидит и возникнет конфликт.

— Могу точно сказать, что перчатка — это часть очень сильного составного артефакта. Божественного артефакта.

Не удивила, хотя я бы скорее сказал, что тут поработало воплощение. Божественной энергии в перчатке не было, но кто сказал, что её не мог сделать сын бога?

— И какой бог тут отметился? — Спросил я, поощряя рассказ.

— Когда-то давно один из богов решил воплотиться в человека. — Ну что я говорил? Точно, воплощение это было, а не бог. — Звали его Коджа, и он остался в памяти, как Коджа Вежливый. Раньше, в незапамятные времена боги часто воплощались в людей. Вот этот бывший бог Коджа и создал перчатку, а с ней и ещё несколько вещей. Создал, пока был богом, конечно, простому воплощению такое не под силу.