Нужен муж! Срочно! - Жарова Наталья "Миледи"

Я закусила губу. Бывший супруг даже через расстояние сумел затронуть струны моего сердца.

Дыхание перехватило, горло сдавил спазм, который никак не хотел отпускать.

Признание растянулось на целых десять четверостиший. Я дочитала последние строки и поняла, что по щекам текут слезы, а сил их вытереть нет.

— Ты его любишь? — спросил Николас, все это время не сводящий с меня глаз.

— Тебя это касается в последнюю очередь.

— Знаешь, я немного поразмыслил над словами твоего отца, и понял, что он прав. Во всем прав… Ты бы никогда не вышла за меня, верно?

— По своей воле — ни за что, — решительно сказала я, бережно сворачивая письмо.

— А за Басти?

— С чего вдруг тебя это интересует?

— Я видел вас с Настишей за колонной — там, в зале, когда Басти дал развод, — признался Измирский. — Он много хорошего о тебе сказал.

— Слышала, — не стала скрывать я.

— А ведь он тебя любит, — хмыкнул герцог. — Правда любит. Я только тогда понял, что с его стороны это не шутка, не просто соперничество, не желание заполучить в жены богатую наследницу. Он тебя по-настоящему любит. Я как услышал все эти слова про кофе, про любовь к голубому цвету, про все твои привычки… Я же этого не знал! Понимаешь? Я никогда даже не задумывался о таких мелочах.

— Не сомневаюсь, ты всегда был самовлюбленным идиотом.

Измирский рассмеялся.

— Верно. И этот брак был необходим, чтоб не остаться с пустыми руками, когда старший братишка займет отцовский трон. — Он вдруг наклонился, пристально заглядывая в глаза. — Простить сможешь?

— О браке забудь, — предупредила я.

— Да я понял! Просто… Что бы ты ни думала, но Бастиан мой друг. И я бы очень хотел, чтобы его жизнь стала хоть немного счастливее. А его счастье — в тебе.

— Сватаешь? — усмехнулась я, не веря собственным ушам.

— А почему нет? Я идиот, ты сама сказала, а он славный парень. Образованный, умный, верный… Что там еще интересует девушек? Бастиан никогда тебя не обидит.

Я покачала головой. Его слова тревожили сердце и бередили душу. Очень хотелось поверить и дать семейной жизни шанс, но стоит ли?

— Ты подумай, — сказал Измирский, понимая, что разговор окончен. — Жизнь старой девы явно не для тебя.

— Тебе пора. — Я поднялась с кресла и настойчиво указала на окно. — Возвращайся, как пришел. Выпускать через дверь, уж извини, не стану.

— Не страшно. Прощай, Камелия АрМонт, может быть, когда-нибудь еще встретимся.

— Надеюсь, это произойдет не скоро.

Герцог улыбнулся.

— Ну почему же? Если выйдешь за Бастиана еще раз, я стану свидетелем ваших клятв.

Утро следующего дня ознаменовалось быстрым топотом женских ног, громким стуком в дверь и визгом Настиши:

— Камелия! Камелия! Валесия прислала письмо! Слышишь?! Открывай! Шах передал письмо от нее! Камелия!

Я буквально слетела с кровати, услышав такую новость. Вырвав свернутый лист пергамента из рук подруги и вглядевшись в первые строчки, без сил упала обратно.

— Он не врал… О Вайд, он не врал!

Настиша усмехнулась.

— Хорошая новость?

— Великолепная! — Я расплылась в улыбке. — Бастиан не виновен!

— О, тогда это надо отпраздновать, но сначала покажем письмо князю. Не против?

— Нет, конечно не против! Он должен знать!

— Вот и славно! — Подруга обернулась к Пакости. — Эй, крылатый, будь добр, слетай в княжеские покои, отнеси письмецо. Что? Не хочешь? Ну и наглая у тебя рожа, драконище! Придется идти самой. — Настиша демонстративно тяжело вздохнула, но, видя, что это не производит никакого впечатления на питомца, тихо фыркнула: — Камелия, тебе не кажется, что Пакость не отрабатывает те печенья, что ты каждый день ему скармливаешь?

— Нет, не кажется, — рассмеялась я.

— Странно. А я уверена, что от него нет никакой пользы. Ладно, быстренько сбегаю к князю, потом обратно.

Она выскользнула за дверь, но тут же вернулась и, остановившись в проеме, серьезно спросила:

— Препятствий больше нет? Ты определилась с желанием и любовью?

— Да, — решительно кивнула я.

— И каков же ответ?

— Ты будешь свидетельницей на моей очередной свадьбе?

— Что за вопрос? — радостно воскликнула девушка. — Конечно!

Наконец Настиша убежала, а я, обхватив подушку, зарылась в нее лицом. Счастье переполняло сердце, норовя выскользнуть наружу и осветить мир янтарным светом.

— Бастиан… Мой хороший Бастиан, — шептала я, представляя, что скажу ему при встрече.

Дракоша посматривал на меня с интересом. В какой-то момент он даже подошел ближе и, приблизив мордашку почти вплотную, заглянул в глаза. Его зрачки расширились, а из ноздрей повалил дым, едва не закоптив все вокруг.

— Что ты делаешь?! — расхохоталась я.

— Грх! — выдал дракоша, ласково тыкаясь мордочкой. — Грррх!

— Тебя я тоже люблю, мой хороший, очень люблю! Но и его люблю, понимаешь?

Пакость понимал. Он благосклонно кивнул, а потом, расправив крылья, перелетел на туалетный столик, покопался в шкатулке с украшениями когтистыми лапами, и вытащил из нее тоненькую цепочку со стрелой.

— Указующий перст, — прошептала я, беря в руки артефакт. — Ну конечно…

— Грх?

— Найти его сейчас? Ты думаешь?

— Грррх!

Я улыбнулась. Мысли дракоши совпадали с моими собственными, поэтому недолго думая я надела цепочку на шею и, крепко зажмурившись, попросила:

— Покажи, где Бастиан!

Стрелка дернулась и потянула к выходу.

— О Вайд, работает!

Наскоро одевшись, чмокнув Пакость в нос и крикнув возникшей на пороге Настише «скоро вернусь!», я бросилась вон из комнаты.

Стрела тянула в сторону центра города, поэтому, на ходу крикнув кучеру, что мы срочно едем прогуляться, запрыгнула в карету.

Утро любого дня было особым временем для АрМонта, особенно для столицы. Жители выходили на базарную площадь и не спеша раскладывали товары. Смешливые девочки-хиромантки занимали лучшие позиции, дабы не пропустить богатых клиентов, нищие поэты обменивались листовками с набросками последних шедевров, музыканты настраивали скрипки. Молодые купцы присматривались к товару соседей и заранее планировали, как сбить цену в течение трудового дня. Город жил собственной жизнью, и никто не обращал внимания на лихо катящуюся карету с золотым вензелем на дверцах. Никто даже не предполагал, что именно в эти мгновения решается судьба будущей правительницы и всего княжества в целом.

Я сжимала стрелу в руках, чувствуя каждое движение, каждую вибрацию. Бедный кучер уже несколько раз поменял направление, недоуменно поглядывая на взволнованную княжну.

— А потом направо, — говорила я. — Да-да, точно направо. Нет, стойте! Лучше налево… Ох! — Указующий перст дернулся в последний раз и рассыпался серебряными искорками. — Стойте! Стойте же! Остановитесь!

Кучер затормозил.

— Сюда? — с сомнением спросил он, указывая на одноэтажный домик неподалеку от главной площади. — Вы уверены, госпожа?

— Думаю, да… — Я растерянно осматривалась. — На всякий случай подождите здесь.

— Как прикажете.

Улица, на которой мы сейчас находились, была незнакомой. Абсолютно прямая, без малейшей кривизны, она красиво обрамлялась однотипными строениями с белыми низенькими заборчиками.