Око Дракона (СИ) - Филимонова Любовь

«Женщина, похожая на Иванку», обернулась, на лице ее было выражение легкого испуга. Ее глаза словно споткнулись о его взгляд, она нахмурила брови и отвела взгляд. Словно стряхнула его внимание. Но кольцо так и осталось у нее в руке, словно приросло к ней.

Сейчас, сидя в кафе на палубе корабля, возвращающегося на континент, он, наконец, решился задать ей вопрос, который до сих пор мучал его.

— Ты тогда сразу узнала меня?

Иванка опустила глаза и, помедлив, ответила:

— Я тогда словно увидала персонаж из моих снов. Так мне показалось. Ты был человеком, который долгое время снился мне во снах, похожих на реальность. В тех снах что-то меня с тобой связывало. Ведь тогда, в монастыре, мне казалось, я сплю, и вместе с тем нахожусь в реальной жизни. Странное состояние. Какое-то раздвоение личности, — тихо добавила она. Видно, при одном этом воспоминание, у нее мурашки бежали по телу

— Но тогда, когда ты передал мне перстень… — она запнулась, подбирая слова.

— Да бог с ним, главное, что ты с нами, — прервала их Валерия. — Думай о том, что нас теперь окружает. Посмотри, какая красота, — она показала рукой на морской простор.

Действительно, приближался вечер, и солнце почти опустилось до линии горизонта, разделяющей небо и море. А с другой стороны над горизонтом появился очень яркий полумесяц. И эта вечерняя картина была такой яркой и невозмутимой, словно символ извечного равновесия дня и ночи, радости и покоя.

Все были рады, что Иванка уже практически «вернулась на эту землю», в эту их общую реальность. И все же, как им казалось, в ней появилось и что-то новое. Как будто она долгое время прожила за границей, и теперь заново привыкала к старым друзьям. Она была непривычно осторожна. И прежде чем что-то сказать, немного медлила. Как иностранец, не привыкший говорить на чужом языке.

— У меня и раньше возникало подозрение, — сказал Валентин, — что мы живем сразу в нескольких мирах. Я что-то об этом читал, но не очень себе это представлял. Но когда сам оказываешься в ситуации, где два разных мира вдруг каким-то чудом пересекаются, а ты — при полном сознании… Да, такое не забывается.

— Но что со всем этим делать? — спросила Лера. — Тут не знаешь, как управиться с делами в одном мире, и вдруг обнаруживаешь, что этот мир — вовсе не единственный…

— Когда ты дал мне кольцо, — сказала Иванка Валентину, — по моим жилам побежало тепло, как после бокала вина. Я сжала кольцо в кулаке и… и почувствовала, что вот-вот вспомню что-то для меня очень важное.

— Лично я, очнувшись на берегу, долго не мог сообразить, что я здесь делаю. Хорошо, что никакие сущности тогда не подселились в мое сознание, — сказал Валдис.

— Верь больше всяким сказкам, — оборвал его Валентин.

— Нет, я не могла сразу вспомнить эту мою «вторую» жизнь, и это мучало меня, — продолжала Иванка. — Мне тогда было по-настоящему страшно. — Она помолчала. — Но, наверно, с этого момента я стала понемногу возвращаться в наш мир. Не зря говорят, сердолик — волшебный камень.

Кирилл был счастлив, что Лера обратилась за помощью именно к нему. Он с удовольствием проводил время в компании друзей. Конечно, основным поводом была Лера, которая произвела неизгладимое впечатление на «колобка» (так окрестил Кирилла Валентин). А к странностям новых друзей Кирилл уже почти привык. Правда, везде, где они ни появлялись, с ними происходили самые невероятные приключения. Но что поделать! Творческие люди — они такие фантазеры! И чего бы стоило их творчество, если бы с ними случалось то же, что и со всеми каждый обычный день?!

Кроме того, Кирилл и сам был еще тот авантюрист, изъездивший полмира. Потому и основал небольшой туристический бизнес, променяв жизнь респектабельного, пусть даже и не крупного, бизнесмена на постоянные скитания по свету.

— Самое интересное, что тут у нас на Санторине в это время не было даже намека на ураган, — рассказывал им потом Кирилл.

Друзья старались обсуждать детали событий на острове Василикос в отсутствие Карла. Порой Лера просто-напросто посылала его принести что-нибудь из буфета, когда им казалось, что услышанное будет им превратно понято.

Но в любом случае они все были ему очень благодарны, ведь он помог им с обратным выездом и оформлением новых документов.

И теперь друзья просто отдыхали на палубе этого большого комфортабельного парохода, плывущего по Средиземному морю домой на самой медленной в мире, «круизной» скорости.

Правда, было одно обстоятельство, которое немного омрачало эту их радость возвращения. Хотя цель их экспедиции — найти пропавшего художника — была достигнута. Но Николай все еще оставался в монастыре на острове.

— Как ты думаешь, когда твоя душа к тебе вернулась полностью? — спросила Лера Иванку, когда Карл отправился в буфет за пивом для мужчин и мороженым для дам.

— Тот день…

Друзья поняли, о чем идет речь.

…Тогда, после концерта в монастырской больнице, увидев Иванку, Лера с радостными возгласами бросилась к ней, сжав ее в объятиях. Но по щекам Иванки только текли слезы, она смотрела на Валерию, не узнавая, и не отвечала ей.

Служители же монастырской больницы очень обрадовались, когда потерявшую память и душу женщину, наконец, нашли ее друзья.

Старший иерей, отвечавший за больницу, посоветовал друзьям остаться здесь еще на один день.

В этот день у стен монастыря должна была пройти отчитка, или, по-гречески, «экзорцизм». То есть, процедура исцеления душевнобольных, одержимых, и просто изгнание бесов и дьявола.

— Это очень помогает больным, — искренне уговаривала их и служительница, опекавшая Иванку. — Ваш случай — не такой уж безнадежный.

Друзья последовали этому совету.

Утром после торжественного богослужения в церкви на большой монастырский двор хлынула толпа людей, специально приехавших сюда ради этого обряда. Вдоль дороги, по которой шла процессия священнослужителей, выстроились люди, желавшие получить благословение. В первых рядах стояли больные. Там же находилась и Иванка, ее спутник, и сопровождавшая их служительница.

Под торжественный звон колоколов появилась красочная процессия со множеством крестов, хоругвей, разных сияющих украшений, в конце процессии шел мужской хор, распевающий гимны. Наконец, показались четыре священника, одетые в одежды с золотым шитьем, они несли сверкающий священный сундук. Судя по всему, там находились какие-то священные реликвии. Епископ нес золотую митру и молился за душевнобольных.

Следом за процессией шли монахини, все в черном, с маленькими крестиками на лбу, а в середине процессии шла группа музыкантов.

Валерия, Валентин, Гуруджи и Кирилл были позади всех, им не было видно Иванки, стоявшей в первых рядах.

Вскоре процессия, дойдя до ворот монастыря, повернула назад. Музыканты играли марш, а процессия неторопливо продвигалась по пыльной дороге вдоль рядов больных. Некоторые из них катались пор земле, кричали, их едва удерживали родственники.

— Это он читает специальную молитву — экзорцизм, — кивая на епископа, пояснила Лере стоявшая рядом женщина в черном одеянии, судя по всему, не монахиня, а жительница острова, пришедшая на богослужение.

— Это какая-то особая молитва? — спросил Валентин.

— Да, уж не простая, это точно. Ее когда-то сочинил святой Крисостомосос. Три года назад моему брату этот обряд очень помог. Я с тех пор приезжаю сюда на эти богослужения, чтобы поблагодарить.

— И что, у вашего родственника выгнали демона? И он не вернулся назад в него? А откуда вы знаете? — не удержался, полюбопытствовал Гуруджи.

— Считается, что демона не выгоняют, а просто заставляют слушаться, вести себя прилично. «Экзосия» — значит, «клятва» или «присяга», пояснила женщина.

— Получается, что демон все же остается после этого сидеть в человеке, но только ведет себя прилично? — не умолкал Гуруджи.

Валентин незаметно пнул его сзади. Гуруджи сейчас только мешал им разглядывать, что творилось там, впереди. Валентин старался, приподнявшись на носки, разглядеть, где Иванка. Но вместе с тем понимал, что они сейчас мало чем могут ей помочь. К тому же он боялся увидеть ее среди тех, кто сейчас с искаженным лицом истерически визжит, катается по земле, бьется в судорогах в пыли у ног процессии, рвет на себе одежду.