Портрет моего мужа - Демина Карина
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
Рута кивнула.
— Неудобные платья?
— Неудобные платья. Неудобные туфли. И люди вокруг тоже… неудобные. Мне нельзя будет общаться с друзьями, потому что у благородной эйты не может быть таких друзей. Мне нужно будет следить за каждым словом или жестом… и вообще… не мое это.
— А деньги? Тебе было бы не обязательно жить здесь. Ты могла бы попросить папу, и он бы купил тебе дом.
— Чтобы потом сказать, кого и когда я должна принимать в этом доме? Что носить? И как себя вести? Нет, знаешь, меня вполне устраивал Ольс. Там тихо. Спокойно.
И работать никто не мешает.
Вот сомневаюсь, что где-нибудь в другом месте мне бы позволили заняться алмазами. И не только ими. Рута молчала, щупая расшитую серебром подвязку. Пальцы ее скользили по узору, будто по бусинам.
Она вздохнула.
— Если бы я родилась мальчиком, все было бы проще. Папа бы отказал Йонасу в праве на наследство, признал бы наследником меня. Он сам говорит, что я больше подхожу на эту роль. Я умнее. Я ответственней. Мне интересно то, чем он занимается. И я готова учиться! Всему готова учиться, но… это не имеет значения только потому, что я девочка. Кто сказал, что девочки хуже?
— Не хуже, — я протянула руку. — Просто… в мире мужчин им приходится сложнее. Думаешь, моя мама обрадовалась, когда я сказала, что не хочу замуж, а хочу учиться? Поступить в университет? И не на целительство… целительниц приняли давно уже. Или вот еще можно было бы на природоведческий, там и с малым даром берут.
А меня на механику тянуло.
— И что?
— Учитель в школе считал, что я своими знаниями позорю учеников-мальчишек, и требовал, чтобы меня забрали из школы. Что, мол, складывать и вычитать я умею, а остальное не так и важно. Для домашних учетных книг и складывания с вычитанием хватит. Я плакала, помню… а потом мой дед сходил в школу. И меня оставили. Мне даже дали кое-какие книги из тех, где задачи уже не школьного уровня. Учитель, правда, все равно считал, что я зря трачу время.
Надо будет заглянуть к нему.
Отнести выпечки свежей и того крепкого рома, который делают на Ольсе. Его льют в бутылки из темного стекла, не удосуживаясь украсить их этикеткой, а пробки запечатывают темным воском. И уже на нем ставят отпечаток.
Он горек, тот ром, но для сердца полезен. Во всяком случае, так говорят местные. Конечно, может статься, что эта польза существует лишь в их воображении, но сдается мне, старик будет рад.
Если он жив еще.
— В университете меня тоже долго пытались… переубедить. И не только меня. Были другие девушки, но… на факультете механики учится много молодых людей. Талантливых. Перспективных. Выйти замуж за такого — тоже вполне себе удача. И вот почему-то все экзаменаторы полагали, что девушки именно затем и поступают, чтобы найти себе партию.
Помню скептицизм.
И холодное любопытство, с которым изучались мои документы. Брошенное небрежно:
— Девушка, а вы куда лезете с вашей-то внешностью?
Собственное удивление: при чем тут внешность? Затянувшийся экзамен, который, на счастье мое, писался, поскольку только это, кажется и останавливало. Вопросы и вновь вопросы, и еще вопросы, и через один — отнюдь не те, которые изучались в школе.
— Мне не обрадовались ни наставники, ни одногруппники. Они полагали, что женщинам не место среди избранных.
— А ты?
— А что я? Мне не было времени меряться умом. Мне нужно было удержаться.
И доказать им всем…
Доказала, что уж тут…
— Только курса после четвертого ко мне стали относиться иначе.
Снисходительно. Не как к женщине, ведь понятно, что нормальная женщина с высшей математикой не сочетается, а если вдруг что и понимает в ней, то исключительно в силу природной своей дефективности. Страшненьким женщинам и математику простить можно. Нет, со мной, конечно, нельзя напиться и потрепаться за жизнь, попутно высказав мнение о целительницах, которые в этом году ничего, симпатичненькие и еще пока не стервы. Но у меня вполне можно списать практику или попросить помочь… хотя нет, просить — это чересчур.
— Друзей у меня не появилось. Подруг тоже. Но я не скажу, что была несчастна.
— А потом ты встретила папу?
— Да.
— И влюбилась?
— Влюбилась.
И даже любила. А теперь пытаюсь понять, что именно тогда, много лет назад, я сделала не так. Ошиблась? Ошибки простительны, но моя отобрала у меня почти двадцать лет жизни. Но и дала многое. Это я тоже осознаю.
— Почему тогда ты не осталась с ним?
— Потому что он солгал.
Сомнительное объяснение, ведь дело не только во лжи. Она, ложь, разной бывает. Я не сумела пережить ту… а если бы Мар… если бы с самого начала сказал правду? Хватило бы моей любви на второй его брак? Быть может. У него отлично получается убеждать.
Но… какая разница.
Рута задумалась. Я же… я коснулась ее руки, привлекая внимание.
— Ты реши, что нужно именно тебе. Понимаешь, нет ничего плохого в том, чтобы выйти замуж. Это еще не конец света. Твоя мать помогает отцу в его делах. И мне кажется, что сейчас он уважает ее больше, чем прежде.
Рассеянный кивок.
— И ты вполне можешь поступить, как она…
— Или как ты.
— Или как я. Только я наделала много ошибок. И у тебя будут. Все ошибаются, и это нормально. В мире идеальных людей жить было бы невозможно.
— Я видела, — Рута вскинула голову. — Я видела, как она шла… та девушка. Она следила за Йонасом. Она хотела забраться к нему в постель. Она глупая, ей ведь говорили, что он… как бы… не совсем такой, как другие. Избранный. Ему нельзя. Совсем нельзя. Еще год или что-то вроде. Не знаю почему, но… Избранный ведь.
Она фыркнула.
— Но она почему-то вбила себе в голову, что сумеет его исправить.
— Глупость какая.
— Я тоже так думала. И еще слышала, как мамина камеристка говорила, что бабушке скоро надоест и тогда девица исчезнет. Как остальные.
— Какие «остальные»?
— Понятия не имею, — Рута пожала плечиками. — Я не слежу за прислугой, но… иногда они и вправду уходят. Из старых горничных здесь только Миа, а она с бабушкой. Злая. Шипит на меня и называет выблядком, когда думает, что я не слышу.
Да уж… хорошее место, чтобы расти.
— Я давно научилась быть незаметной.
— Артефакт?
Рута протянула пуговицу на нитке. А выбор ничего. Пуговица золотая, камень — жемчуг, не самая оптимальная база, но в целом для новичка неплохо. Да и сомневаюсь, что у нее имелся выбор. Плетение…
— Ты слишком много рун используешь, — я положила пуговицу на ладонь. — Смотри. Ир и теро фактически дублируют друг друга, если бы ты объединила их в одной связке, получилось бы усилить действие, но они разнесены на разные углы схемы. Зачем?
— Для равновесия.
— Этот способ давно устарел. Проще регулировать энергетические потоки через дополнительные скрипты. Вот так… — я осторожно коснулась плетения. — Видишь, когда вливается слишком много силы, схема теряет стабильность. А здесь у вас силы много…
— Вулканы, — Рута забрала пуговицу и, помявшись, спросила. — Нарисуешь? Так, как надо?
— Сама нарисуешь. Я дам тебе одну книгу. Отец не будет против. Поставлю закладки, что прочесть, а потом вместе отработаем. И еще… мне нужно будет понять, что ты знаешь и насколько хорошо. Ясно?
Она кивнула.
— Так что с прислугой?
— Я как-то… не знаю, не замечала раньше. Кто вообще будет смотреть на прислугу?
Действительно.
— Но они меняются… то одни лица, то другие. Похожи друг на друга… была одна… ее звали Лисса. Она мне носила с кухни пирожки, когда наказывали. А потом исчезла. Бабушка сказала, что у нее жених. И к нему уехала. Что меня не должна интересовать какая-то горничная, особенно когда я осанку держать так и не научилась.
Теперь она жаловалась.
Горькая обида.
Детская.
И нижняя губа подрагивала, а голос звучал нарочито ровно. Но я не обманывалась этой маской.
— Бабушка только Йонасом интересуется. Мама… она здесь редко бывает. А когда бывает, то ей жалуются, что я ничего не умею. Слуха нет. Рисовать тоже не получается.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 118
Похожие книги на "Портрет моего мужа", Демина Карина
Демина Карина читать все книги автора по порядку
Демина Карина - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.